Громов вскинул глаза на полковника, а тот еще и откинулся на спинку своего кресла, как бы давая ему возможность разглядеть себя получше. Прическа фактурой и цветом — алюминиевый скребок, поставленный торчком. На хрящеватом носу андроповские очочки в золотой оправе. Тонкое лицо выглядит ошпаренным — блондины с нежной кожей, однажды перебравшие южного загара, навсегда приобретают такой вид, словно постоянно ходят с ожогом первой степени. Афган? Но что там забыл человек с породистым лицом комитетчика старой закваски?
— Таджикистан, — безмятежно пояснил Власов.
— Что? — вырвалось у Громова помимо его воли. Он не привык к тому, чтобы его мысли читали по глазам, и немного растерялся, хотя постарался не показать виду.
— Таджикистан, — повторил полковник. — Командировка продлилась всего месяц, но вернулся я из нее с красной мордой и тремя звездами на погонах, а уезжал с одной, такой же, как у тебя, майор.
— Наркотики? — поинтересовался Громов, которому положение дел в восточной республике было известно не понаслышке.
— Оружие. Нынче любая военная часть приносит прибыли раз в десять больше, чем подпольный цех по переработке опиума. — Власов произнес это с таким глубокомысленным видом, словно речь шла о преимуществах одной футбольной команды над другой. — Наши дяди с золотыми погонами всех наркодельцов за пояс заткнут. Бандиты в сравнении с армейской мафией — дешевые урки из подворотни.
Власов внимательно посмотрел на собеседника, пытаясь определить его реакцию на услышанное, но таковой после случайного проблеска уже не наблюдалось — ни отрицательной, ни положительной. С таким же успехом можно было вглядываться не в зрачки Громова, а в пару кусочков льда или в надраенные до блеска серебряные монеты.
— У лампасников круговая порука, — продолжал Власов, переведя взгляд на свои переплетенные пальцы, — у них целые арсеналы оружия, армия, у них власть, о которой обычные криминальные авторитеты и мечтать не смеют. Кроме того, бандитов рано или поздно ожидает решетка…
— Или пуля. — Громов всецело сосредоточился на прикуривании сигареты, словно он лично к прозвучавшей реплике никакого отношения не имел.
Криво улыбнувшись, Власов сделал вид, что ее и не было, реплики. Все так же любуясь хитроумным переплетением своих пальцев, он продолжал рассуждать вслух:
— Военные преступники под трибунал попадают реже, чем под машины на дорогах. Гражданские законы им не писаны, а прокуратура у них своя, ее даже покупать не требуется. В общем, государство в государстве, причем не слишком дружественное. — Власов помолчал, как бы обдумывая, стоит ли распространяться на эту тему дальше, и неожиданно предложил: — Ладно, выкладывай, майор, что тебя угнетает. Не очень-то тебя вдохновляет задание искать дискету, верно?
— Ловить да искать — дело привычное, — произнес Громов. — Только существует ли она в природе, дискета эта?
— А ты не уверен?
— Не уверен. Мало ли что могло померещиться депутату с пьяных глаз? Может, ему белочка про дискету на ухо нашептала…
— А скоропостижно скончавшийся Эдичка? А трупы наших ребят? Я ведь их лично на задержание Шадуры отправил. Не дуэль же они в «Волге» затеяли?
— Но и не депутат толстозадый их ликвидировал. Его самого, скорее всего, с дыркой во лбу отыщут.
— Согласен, — кивнул Власов. — А пока наша задача заключается в поисках дискеты. Даже если ее не существует, то найти ее все же придется. — Черты его лица ужесточились. — От нас требуют результат, и результат в любом случае должен быть положительным.
— Вот-вот, — проворчал Громов. — Терпеть не могу мутки подобного рода. Какие-то гомики с депутатскими мандатами, какая-то подозрительная возня вокруг отчета правительственной комиссии… Да тут за версту большой политикой несет. Сплошная помойка. А ты из нее положительный результат вынь да положь. — Громов расплющил недокуренную сигарету в пепельнице и зло закончил: — Навозну кучу разгребая…
Власов с интересом наблюдал за своим подчиненным. Нечасто тот позволял себе импульсивные жесты. Реже, чем ухоженное оружие дает осечку.
— Закончил свой всплеск эмоций? — поинтересовался он, вытряхивая в урну остатки сигареты. Стоило ему вернуть пепельницу на место, как Громов закурил снова и, порывисто затянувшись, подтвердил:
— Так точно.
— Прекрасно, — лучезарно улыбнулся Власов. — Тогда позволь поинтересоваться, майор, с чего ты собираешься начать?
— Известно с чего. — Громов пожал плечами.
— Тебе, может, и известно, а мне невдомек. — Власов продолжал улыбаться, но выражение его глаз за отсвечивающими стеклышками очков распознать было невозможно. — Поделись с начальником. — Последнее слово было произнесено с нажимом, а очки, поймавшие луч солнца, ярко сверкнули.
Громов затянулся дымом, выпустил его тугой струей через ноздри и заявил:
— Для начала думаю хорошенько разворошить весь этот петушатник.
— Что-что? — Власову пришлось поправить на переносице дужку очков, которые перекосились от неожиданности. — Шороху в Думе собираешься навести, что ли? Остынь, майор. Это лишнее.
— Разве я Думу имел в виду? — Громов притворился удивленным. — Я намереваюсь связями Эдички Виноградова заняться. Здесь, — он ткнул пальцем в желтую целлулоидную папочку, лежащую перед ним на столе, — говорится, что молодой человек не только рядом с политиками и поп-звездами задком отирался, но и с журналистской братией.
— Думаешь, эта публика могла пойти на убийство? — быстро спросил Власов.
— Запросто. Некоторые из них законченные подонки. Я журналистов имею в виду, — уточнил Громов.
— А почему не политиков или поп-звезд?
— Всякие гнилые сенсации с душком не по их части. Эти все больше самостоятельно свой кусок урывают, каждый на свой лад. А СМИ вокруг них кормятся. — Погасив вторую сигарету, Громов проворчал: — Передача «Мир дикой природы». Там частенько подобные сценки показывают.
Власов вспомнил, как недавно смотрел с внуком документальный фильм о стервятниках, но вслух сравнение не привел. Громов мог подразумевать совсем других хищников, без перьев. Например, гиен или шакалов.
— Наши аналитики тоже отдают предпочтение этой версии, — сказал Власов. — Сейчас для тебя готовят сведения по знакомым Эдички. Все, что удастся накопать, через час будет в твоем распоряжении. Считай, тут тебе повезло.
— М-м? — Громов недоверчиво поднял брови: не ослышался ли он?
— Повезло, повезло, — подтвердил Власов. — Такая яркая личность, как Эдичка, давно у нас под колпаком, а значит, и связи его прослеживаются довольно четко. Это тебе не какой-нибудь сантехник Потапов, майор.
— Очень жаль, — вздохнул Громов. — Наверняка у любого сантехника биография чище и светлее, чем у этого танцора.
Власов промолчал, давая этим понять, что разговор закончен.
