— Нет, — сказал Горлогориус. — Изначальные артефакты слишком опасны для могущественных волшебников, и как только нам стало известно о происшествии с Иваном, все члены Верховного Совета дали слово, что не прикоснутся к нему и пальцем.
Странная позиция для великих мира сего, подумал Реджи. Они словно расписываются в своем бессилии и неуверенности в собственной стойкости.
Слабаки, подумал Реджи. Стрелки ордена Святого Роланда не боятся брать на себя ответственность.
— Давайте рассмотрим все варианты того, что мы можем сделать с артефактом, — предложил Горлогориус. — Я его взять не могу, это уже понятно. Но и оставлять его в Триодиннадцатом царстве тоже глупо, вам не удастся во второй раз спрятать его так же хорошо. Поэтому я предлагаю отдать яйцо присутствующему здесь стрелку. Насколько я знаю их породу, он все равно будет цепляться за этот артефакт зубами, пытаясь выполнить заключенный контракт, и это может привести к ненужным человеческим жертвам.
— Я за яйцо не держусь, — сказал Илья Муромец. — Если вопрос поставлен именно так, а Иван более не будет предъявлять на него своих претензий, я готов отдать яйцо тому, на кого укажет мой князь.
— Мне артефакты без надобности, — сказал князь. Он хорошо знал, что обладание могущественными артефактами приносит одни неприятности. Слишком многие люди имеют привычку приходить за артефактами и добиваться их при помощи холодной стали. — Но что будет с Кощеем?
— По всей видимости, через некоторое время Кощей умрет, — сказал Горлогориус. — Но, будучи заранее предупреждены об этом факте, вы можете принять меры и завладеть его казной. А она, я полагаю, немалая.
— Немалая, — подтвердил князь.
— Пусть золото послужит вам скромной компенсацией, — сказал Горлогориус — Итак, принято ли решение?
— Принято. Пусть стрелок забирает яйцо.
Илья Муромец протянул холщовую сумку Ивана-бывшего-мудреца Реджи, и та быстро исчезла в бездонном саквояже стрелка. Надо сказать, что Реджи был несколько удивлен подобным поворотом событий, он уже почти приготовился вступить с волшебником в бой, так что принятое решение его немало порадовало.
— Засим считаю необходимым откланяться, — сказал Горлогориус, еше раз поскользнулся на шкуре Змея Горыныча и вышел сквозь стену.
Кощей Бессмертный висел на цепях в подвале княжеского терема, и Горлогориус пришел навестить его перед тем, как надолго покинуть Триодиннадцатое царство. Старому волшебнику было интересно посмотреть на существо, чью жизнь изначальный артефакт хранил от самого сотворения времен.
Кощей ругался и гремел цепями.
— Волки позорные! — хрипел он. — Кому руки повязали, гады? На кого пасти свои раззявили, сявки? Я ж рвать всех буду, зубами глотки грызть! Попомните вы еще Кощея Бессмертного!
— Привет, — сказал Горлогориус, выходя из стены.
— Колдун, — констатировал Кощей. — Ничего, еще не один колдун будет землю жрать! Все подохнете без прощения!
— А вы, оказывается, пренеприятнейшая личность, камрад, — сказал Горлогориус — Даже не очень жалко, что вы скоро умрете.
— Сам подохнешь, колдун! Ничего, сейчас водички изопью, цепи все на фиг порву и пойду кишки вам выпускать. Первым князя угрохаю, потом Муромца и прочих прихвостней, а под конец и до вас, мракобесов, доберусь. Всех перережу, сволочи! Думаете, взяли Кощея? Думаете, кончилась моя власть? Ошибаетесь, козлы вонючие! Шавки подзаборные!
— Честно говоря, я думал, что при вашем жизненном опыте ваш лексикон окажется побогаче, — сказал Горлогориус, пришедший единственно с целью разжиться новыми ругательствами. — Поэтому я не вижу смысла продлевать мое присутствие в вашем малоприятном обществе. Прощайте, Бессмертный. Скоро вы сдохнете.
— Сам раньше меня ласты склеишь, гад, — прохрипел Кошей и попытался плюнуть в спину Горлогориуса, но не попал.
— Похоже, наша с тобой совместная история подошла к концу, — сказал Илья Муромец Реджи. — Ты получил, чего хотел.
— Получил, — сказал Реджи. — Хотя и не понимаю, почему мне это отдали. Я думал, без боя не обойтись.
— Волшебники всегда играют в свои игры, — сказал князь Владимир. — И этот артефакт нужен им для одной из таких игр. А раз так, то он слишком опасен, чтобы хранить его на территории моей страны. Будет лучше, если ты покинешь пределы царства как можно скорее.
— Я давно хотел спросить, почему ваша страна называется царством, а правит ею князь, а не царь, — сказал Реджи.
— Я сам не знаю, — сказал князь. — Традиция.
— Последним нашим царем был Горох, — сказал Муромец. — Представь, что можно ожидать от человека, носящего такое имя.
Светало. Запели первые петухи, а со двора доносился заливистый лай своры княжеских псов.
— Что-то собаки лают, — сказал Добрыня Никитич, подходя к окну.
Раздался резкий свист, Добрыня отшатнулся от окна и упал на спину. Из его груди торчала рукоятка заморского кинжала, на которой наспех, неровными мазками, была нарисована цифра «два».
— Да что же это такое! — выругался Муромец.
Реджи рыбкой выпрыгнул в окно, кувыркнулся на траве и выхватил оба своих револьвера. Саквояж с Кощеевой смертью он оставил под защитой Ильи и князя. Серая тень метнулась по скату крыши княжеского терема. Реджи выстрелил. Наградой ему послужило гневное «мрряу», в котором помимо гнева присутствовали также обида и боль.
— Ненавижу животных, — пробормотал Реджи. Тень перевалила за конек и скрылась.
Люди князя оцепили и тщательно обыскали терем, но кота в сапогах им поймать так и не удалось. Наверное, мерзавец ушел по крышам.
Добрыню Никитича уложили в одной палате с Алешей Поповичем. Оба были без сознания, но смерть им не грозила. Богатыри были слишком крепкими парнями, чтобы убить их с одного удара.
Князь выслал своих дружинников в гостиницу, где остановился маркиз Карабас, но тот выписался еще вечером, сел в свою карету и отбыл в неизвестном направлении.
Муромец проводил стрелка до окраины города. Сначала он настаивал на том, чтобы проводить его до конечного пункта назначения, потом — до границы государства, но в столице было слишком неспокойно, и князь настаивал, чтобы его лучший богатырь не покидал город. Да и Реджи было привычнее путешествовать в одиночку.
— Береги себя, Рыжий, — сказал Муромец. — Коня можешь оставить себе, считай это моим подарком.
— Я весьма польщен, — сказал Реджи, — но коня я оставлю на таможне. Там, куда я иду, лошадь мне не слишком пригодится, а монстры, населяющие ту местность, почтут его за особый деликатес и сожрут.
— Видно, путь твой лежит в дикие места. Я очень хотел бы сопровождать тебя, но…
— Но твой долг здесь, Илья, — сказал Реджи. — В то время, как мой зовет меня в дорогу. Будь осторожен, Илья. Дьявольский кот охотится за нами, и ты будешь следующим. А меня он оставит на закуску.
