Эстель очень хотелось посмотреть город и, оказавшись наедине с Раулем, поговорить с ним начистоту, но она вспомнила, как он говорил о детях, и решила молчать, пока их договор остается в силе. Когда она вернется в Англию, то, оказавшись вне его досягаемости, все ему расскажет.
Но она не будет просить прощения. Эстель вдруг почувствовала внезапное желание защитить своего ребенка. Как Рауль отнесется к нему – его личное дело.
– Значит… – Антонио не сводил глаз с Эстель, – вы познакомились год назад?
– Да, – улыбнулась она.
– Когда он сказал, что встречается с бывшей девушкой, я подумал, что это та… – он пощелкал пальцами, – со странным именем. Та, которая ему действительно нравилась.
– Антонио! – пожурила его Анхела.
– Араминта! – вдруг выпалил он.
– Араминта, конечно. – Эстель мило улыбнулась Раулю. – Та, что заигрывала с тобой на свадьбе у Дональда?
– Она самая, – смутился Рауль.
– У вас все было серьезно, и довольно долго, – кивнул Антонио.
Эстель подняла глаза и увидела злую ухмылку на губах Луки.
– Разве вы не были помолвлены? – спросил он. – Я помню, мама говорила о том, что, быть может, вы скоро сыграете свадьбу.
– Лука, – понизила голос Анхела, – жена Рауля здесь.
– Все в порядке, – пробормотала Эстель, но ее щеки пылали. Она резко обратилась к Раулю: – Хотя ты никогда не говорил, что был помолвлен.
– Мы не были помолвлены.
– Да что ты! – Отец расхохотался, чем очень всех удивил.
Обед длился недолго. Антонио быстро устал, и все вошли в дом. Лука сердечно попрощался с отцом, а на Эстель и Рауля он посмотрел так, что они поняли: не им провожать его до двери в его собственном доме.
Эстель и Рауль легли спать. Ей было неловко за недавнюю вспышку ревности.
– Прости меня, – сказала она, раздевшись и ложась в постель. – Не нужно было ничего говорить об Араминте.
– Ты отлично справилась, – отозвался Рауль. – Отец нам наконец-то поверил.
Он думал, Эстель притворялась.
Одно дело спать на яхте Рауля, а совсем другое – в доме его отца. Даже его желание было не таким бурным, и впервые со дня их свадьбы Эстель надела очки и достала книгу. Все ту же книгу, которую она читала в день их знакомства, о гробнице первого императора династии Цинь. Она открыла книгу на той же странице.
Вот закончится ее приключение, и она возобновит свои занятия. Сейчас заниматься было невозможно даже через Интернет.
Рауль положил руку на бедро Эстель и стал медленно поглаживать его.
– Они должны слышать, как мы с тобой ругаемся, – прошептал он, – как ты требуешь от меня рассказать подробности моей прошлой жизни.
– Мне не нужно это знать.
– В Шотландии мне жилось хорошо, – проигнорировав ее слова, начал Рауль. – Мы с Дональдом и парой ребят жили в одном доме. Мы кутили, и это было прекрасно. Потом я встретил Араминту, мы начали встречаться. Думаю, я почти любил ее. Но помолвлены мы не были.
– Мне и правда незачем это знать. – Эстель сердито повернулась к нему. – Ты хоть помнишь, как ты с ней разговаривал? – Она изо всех сил старалась не повышать голос. – Помнишь, как с ней обошелся? – Эстель посмотрела в его черные глаза и представила, как пройдет пара лет, и она вот так же столкнется с ним где-нибудь, а он отмахнется от нее, как от надоедливой мухи. Ей не было жаль Араминту. Ей было жаль себя.
– Значит, надо было переспать с ней, раз уж она просила?
– Нет!
– Надо было потанцевать с ней, когда она пригласила меня?
Эстель злилась на него за то, что он прав.
– В общем, помолвлены мы не были. Ее отец недолюбливал меня, ведь я не был титулованной особой, и я с ней расстался.
– Ты бросил ее из-за этого?
– Ей повезло, что я дал ей повод, – ответил Рауль.
Эстель вздохнула. Порой он был таким высокомерным и холодным. Она уткнулась в книгу и постаралась найти то место, где закончила читать. Точно так же через пару недель она будет искать то место в жизни, с которого нужно будет продолжать жить.
– Отложи книжку, – сказал Рауль.
– Я читаю.
– Ужасно медленно читаешь, – с иронией заметил Рауль. – Если бы мы смотрели кино с субтитрами, пришлось бы постоянно жать на паузу.
Эстель перестала делать вид, что читает, сняла очки и отложила книгу.
– Значит, у нас не получится посмотреть кино.
– У меня ничего бы не получилось, если бы не ты, – произнес Рауль. – Скоро все закончится, и ты снова вернешься к занятиям. – Он взглянул в глаза Эстель. Рауль не мог понять, боится он смерти отца или того, что Эстель скоро не будет рядом с ним.
– А ты вернешься на яхту и будешь закатывать вечеринки на всем побережье.
– Может, поплаваем на яхте в выходные? Мы тогда хорошо провели время.
– Да, хорошо, – сказала Эстель, покачав головой. – Но, может, оставим все как есть?
Рауль взял ее лицо в свои ладони и стал целовать, долго и нежно. Ей на миг показалось, что они снова оказались на яхте, ей почти слышался плеск воды. Рауль прижал ее к себе и обнял, приглашая убежать с ним из реальности последний раз.
И Эстель приняла приглашение.
Она поцеловала его так, как может поцеловать только жена. Так, словно они были самой настоящей семьей, какой хотели казаться, любили друг друга и в горе и в радости.
Никто и никогда так его не целовал. Она запустила пальцы в его волосы, губами касалась его губ, их тела, такие близкие, знакомые, переплелись, и Рауль захотел, чтобы она всегда была в его постели.
– Эстель… – Он чуть было не сказал ей то, чего не должен был говорить, и занялся с ней любовью.
Его руки ласкали ее тело, он крепко целовал ее, они лежали лицом друг к другу, и Рауль вошел в нее, глядя в ее распахнутые глаза.
– Эстель? – На сей раз это был вопрос, он хотел знать, как она себя чувствует.
Она ощущала, как он становился все крепче и больше внутри ее, и сдерживалась. Нет, она сдерживала не оргазм, она держалась, чтобы не сказать ему, что чувствует. Они занимались любовью, и оба знали это, хотя и не признавались.
Эстель смотрела на мужчину, которому отдала свое сердце. Она прижалась к нему, и волна оргазма захлестнула ее. Он залюбовался румянцем на ее щеках, гримасой на лице, на любимом лице женщины, которой он доставлял наслаждение.
Эстель понимала, что они зашли слишком далеко. Между ними возникла подлинная нежность.
Глава 16
Рауль проснулся и помотал головой, приходя в себя. Он ждал, что почувствует облегчение, ведь он смог промолчать, не сказал ей вчера те самые слова.
