– Почему ты заставляешь меня ждать?
Сегодня ночью он узнает почему.
– Вас к телефону. – Домработница Роса принесла телефон на балкон.
Звонила Аманда.
– Как ты? – спросила она у Эстель.
– Мне так страшно! – Как хорошо, что можно быть честной.
– Невестам всегда страшно, – сказала Аманда. – Рауль позаботится о тебе.
Рауль совершенно очаровал Аманду, но завоевать доверие Эндрю ему вряд ли удалось.
– Я больше не хочу терять ее, – сказал Рауль, глядя прямо в глаза Эндрю. – Раз уж я собираюсь жить с ней в Испании, я хочу все сделать как полагается, потому она и станет моей женой.
Ему ничего не стоило солгать.
Эстель знала, что эту его особенность стоило всегда иметь в виду.
– Как тебе платье? – поинтересовалась Аманда.
– Оно очень красивое, гораздо красивее, чем я ожидала, – ответила Эстель.
Единственным, что она выбирала сама при подготовке к свадьбе, было подвенечное платье. Она заказала его через Интернет, все переговоры вела по телефону, и последние штрихи были доделаны лишь, когда Эстель приехала в Марбелью.
– Как Сесилия? – спросила Эстель. Ей очень хотелось узнать последние новости о племяннице.
– Спит.
В Испании было девять утра, в Великобритании – восемь. Сесилия всегда просыпалась рано, но последнее время она спала все больше и больше, хотя Аманда и старалась, несмотря на это, быть веселой.
– Я одену ее в красивое платьице в честь твоей свадьбы, сфотографирую и пришлю тебе. Пусть мы и не можем быть с тобой сегодня, но помни: мы думаем о тебе.
– Я это знаю.
– И хотя я и не твоя сестра, но чувствую, что с тобой мы близки, как сестры.
– Спасибо тебе. – На глаза Эстель навернулись слезы. – Аманда, ты тоже для меня как сестра.
Это были не пустые слова; за последний год они вместе провели много ночей в больницах и комнатах ожидания и стали очень близки.
– Кажется, в дверь звонят? – спросила Аманда.
– Да. Не волнуйся, кто-нибудь откроет.
– У тебя есть дворецкий?
– Нет, – рассмеялась Эстель, глотая слезы, – здесь домработница Рауля. Но скоро в квартире будет много народу, придет парикмахер… – Девушка обернулась, услышав, как кто-то зовет ее по имени, и от удивления раскрыла рот: в дверях она увидела своего брата. – Эндрю!
– Так вот он куда запропастился! – рассмеялась Аманда, а потом снова заговорила серьезно: – Прости, что я не смогла приехать к тебе сегодня, я бы очень этого хотела, но Сесилия…
– Спасибо тебе, – сказала Эстель и разрыдалась. При виде Эндрю напряжение спало, и она смогла расслабиться.
– Мне кажется, она рада меня видеть. – Эндрю взял трубку и перекинулся парой слов с Амандой, а затем попрощался с ней.
– Не верю своим глазам, – призналась Эстель.
– Рауль сказал, тебе сегодня может понадобиться поддержка, а я очень хотел быть с тобой в этот день. Рауль заверил меня: если что-то случится с Сесилией, я смогу сразу же улететь в Англию.
Эстель не верилось в то, что Рауль пошел на такой шаг ради нее. Только сегодня она поняла, как сильно ее пугал этот день, ведь все, что происходило вокруг, было по-настоящему.
Рауль знал заранее, каково ей придется сегодня.
– Когда ты прилетел?
– Вчера вечером, – ответил Эндрю. – Мы ходили в бар «У Соль».
– Ты ходил в бар с Раулем?
– Он умеет веселиться, – улыбнулся Эндрю. – Я уже забыл, каково это.
Такого она и представить себе не могла: Эндрю, человек, которому было сложно принять свой диагноз и смириться с тем, что он больше не сможет ходить, все-таки прилетел в Испанию, да еще и вышел так далеко за пределы своей зоны комфорта.
Эндрю проделал огромную работу над собой, и за то, что сейчас он рядом с Эстель, ей следовало благодарить Рауля.
– У меня кое-что есть для тебя.
Эстель закусила губу в надежде на то, что они не потратились на подарок ко дню ее фальшивой свадьбы.
– Узнаешь? – спросил Эндрю, открывая коробочку.
В ней лежали маленькие бриллиантовые сережки-гвоздики, которые носила их мама.
– Папа подарил их маме в день свадьбы.
Никогда еще Эстель не чувствовала такого стыда.
– Не плачь, – сказал Эндрю, – пора собираться на свадьбу.
* * *
Рауль редко волновался, но, стоя у алтаря в ожидании Эстель, он понял, что не на шутку взволнован.
Отец почти поверил ему, и будущее Рауля в компании было определено, но он не чувствовал удовлетворения. Он размышлял о причинах, заставивших его так далеко зайти на пути к своей цели.
Обернувшись, Рауль увидел Анхелу. Она сидела в самом центре зала рядом с его отцом как постоянный личный помощник. Родственники его матери по-прежнему ничего не знали о том, какую роль сыграла Анхела в жизни его отца и смерти его матери.
Рауль посмотрел перед собой. Внутри его закипала злость оттого, что Анхеле хватило смелости прийти сегодня на свадьбу. Хорошо еще, что своего сынка не привела.
Затем Рауль услышал шум в толпе гостей и обернулся. Злость вмиг утихла. В его голове осталась лишь одна мысль: как она красива!
Рауль часто представлял себе, каким будет подвенечное платье Эстель. Он не на шутку тревожился из-за того, что она сама будет выбирать платье, и думал, что навстречу ему к алтарю пойдет невеста в блестящих туфлях на платформе и с улыбкой на ярко-красных губах.
Он не представлял, просто не мог себе вообразить, что увидит Эстель такой.
На ней было платье кремового цвета из тонкого изящного испанского кружева. Оно облегало ее стройную женственную фигуру, и Рауль любовался изгибами ее тела. В руках у Эстель был флердоранж, как и положено испанской невесте, а помада была бледно-кораллового цвета.
– Te ves bella. – Рауль сказал ей, что она изумительно выглядит, как только Эстель встала рядом с ним. Он действительно так считал. Он не хотел ничего менять в ее облике, ему очень нравилась ее высокая прическа, аккуратные бриллиантовые сережки и элегантные туфли кремового цвета.
Эстель дрожала, и Рауль пошутил, чтобы помочь ей расслабиться:
– Что за отвратительную вышивку ты сделала на моей рубашке?
Эстель взглянула на его рубашку, и они улыбнулись друг другу. Они отдали дань испанским обычаям: согласно традициям, невеста вышивала что-нибудь на рубашке жениха.
– Не затем я выхожу замуж за миллионера, чтобы сидеть и вышивать! – поддразнила его Эстель, а Рауль рассмеялся. Он объяснил ей, что не обязательно покрывать вышивкой всю переднюю часть рубашки, достаточно небольшого участка ткани.
