Странное чувство посетило его.
Бывало, девушки, остававшиеся у него на ночь, забывали свои вещи в ванной. Тональный крем. Помаду. Трэвис не был особенно брезгливым, но вещи, разбросанные по его личному пространству, раздражали его сверх всякой меры.
Но трусики Дженни, повешенные там, где должны висеть полотенца, разлили тепло по его телу.
Ему вдруг понравилось, что они здесь.
Ему нравилось, что сама Дженни лежит в его кровати.
И он был уже достаточно зрел и мудр, чтобы понять: такие неожиданные чувства способны повредить мужскую душу.
Ладно. Ей самое время уходить. Он нальет ей кружечку кофе, а затем отвезет домой. Позвонит через пару дней, предложит поужинать, сходить в кино или что-нибудь в этом духе…
Это был отличный план, но он развалился сразу же, как Трэвис вернулся в спальню и увидел Дженни.
Она только проснулась. Ее глаза еще щурились после сна, волосы были спутаны, но, увидев его, она сразу же улыбнулась.
– Доброе утро, – нежно сказала Дженни.
Трэвис покачал головой:
– Вовсе не доброе. Мы пока не совершили важнейший утренний ритуал.
Она вскинула бровь:
– Какой еще ритуал?
– Вот этот, – ответил он, обнял ее и поцеловал.
Дженни ответила на его поцелуй с такой страстью, что его сердце пронзило острое чувство любви.
Утро они провели за чтением газет и поглощением омлета, приготовленного Дженни.
Оказавшись на кухне, она открыла холодильник, закатила глаза и наконец отыскала полдюжины яиц, немного сливок, четыре кекса, кусок масла и – важнейшую находку! – кусок еще не успевшего испортиться швейцарского сыра.
Там была и другая еда: белые картонные коробки, в которых, казалось Трэвису, могли содержаться остатки от готовых обедов мексиканской кухни.
– Если, конечно, это не полуфабрикаты китайской кухни, – смущенно оправдывался Трэвис, разглядывая содержимое коробок. – Да уж, так и не скажешь…
– Какая гадость! – ответила она, выбрасывая их в мусорное ведро.
– Эй! – сказал Трэвис, положив руку на сердце. – Ну что я могу сделать? Готовка – это не мое.
Слава богу, хоть в приготовлении кофе он был хорош.
Килограмм кофейных зерен хранился у него в шкафу, а на столике стояла кофемашина с таким количеством кнопок и переключателей, что напоминала приборную доску авиалайнера.
Дженни снова закатила глаза, но признала: благодаря кофе день удастся начать хорошо.
Трэвис ухмыльнулся, встал позади нее, крепко обнял и слегка укусил в шею.
– Я думал, мы еще в кровати начали день хорошо. Если не отлично.
– Веди себя прилично, – строго ответила она, но прильнула к нему и подняла голову для поцелуя.
После завтрака они снова приняли душ. Его душевая кабина была достаточно большой для десятка людей, как заметила она, а он шутливо зарычал в ответ, обнял ее и заявил: мол, уничтожит любого, кто посмеет вторгнуться в их с Дженни пространство, ведь она принадлежит только ему.
Трэвис предполагал, что это прозвучит шуткой. Но едва он произнес свои слова, улыбка сошла с его лица. Перестала улыбаться и Дженни.
– Только мне, – серьезно повторил он.
Дженни хотела сегодня погулять. Ну конечно, этого же хотел и Трэвис.
Ладно, на самом деле он хотел еще раз затащить ее в постель, но ему действительно нравилось ходить с ней рядом по улице.
Он вспоминал любимые занятия девушек из своего прошлого.
Не хочет ли Дженни пройтись по торговому центру?
Она поморщила носик.
Тогда, может, отправиться на блошиный рынок?
И снова она премило поморщилась.
А что насчет прогулки в парке? А может, просто покататься на машине?
Она прикусила нижнюю губу.
– Что такое? – спросил он.
Она сомневалась:
– Я не настаиваю… Не знаю… Я слышала, как другие ассистенты рассказывали… Нет! Забудь. Это глупо. Просто прогуляемся по парку.
– Ничто не может быть глупым, если обрадует тебя.
Трэвис взял ее ладонь и поднес к губам. Чем же она хотела заняться? Посмотреть какую-нибудь девчачью мелодраму, видимо. Ладно, сойдет. Не очень-то весело, но он справится…
– Шесть флагов! – выпалила она.
На пару мгновений Трэвис растерялся.
– Шесть флагов чего? – спросил он, глупо моргая. – Стой, ты имеешь в виду парк с аттракционами?
Она кивнула, ее глаза сияли.
– Можно?
Трэвис ухмыльнулся, обнял Дженни за плечи и впился в ее губы долгим, страстным поцелуем.
– Вот она, девушка моей мечты!
– Вот это да! – постоянно повторяла Дженни, пока они гуляли по парку, взявшись за руки.
Все вокруг заставляло ее вскрикивать от восторга. Печеные яблоки. Курица-гриль. Гигантские хот-доги.
И конечно же аттракционы.
Она радовалась им так же, как дети радуются магазинам игрушек.
– А можно посмотреть? – постоянно спрашивала Дженни, и Трэвис соглашался. И пока она разглядывала аттракционы и людей на них, он разглядывал ее.
Неужели все это было в новинку для нее?
– Милая? – сказал он, когда Дженни вдруг встала, откинув голову и округлив рот, глазея на то, как люди визжат от страха и восторга, кружась на гигантской цепочной карусели. – Ты никогда раньше не была в таком месте?
Она покачала головой, но взгляд ее оставался сосредоточен на карусели:
– Нет.
– Может, в Нью-Гэмпшире таких и нет…
– Мои родители запрещали мне посещать такие парки вообще.
Ее родители. Двое скучных людей, разочарованных тем, что их дочь не захотела быть доктором, адвокатом или бухгалтером.
– Ладно, а как насчет просто отдельных аттракционов? Ну, знаешь, колесо обозрения, малюсенькие американские горки…
Дженни покачала головой:
– И там я не была. Родители меня сильно опекали…
– Ну да, – протянул он, пытаясь понять, каково ей было расти в таком закрытом мире.
– Они хотели как лучше, – быстро сказала Дженни, увидев выражение его лица. – Но они всегда, знаешь, заботились о том, чтобы я не сделала что-то опасное для меня или… ну, неосторожное…
– Так они пытались тебя защитить.
Она кивнула:
– Именно. Но… Но…
– Но, – сказал он, улыбаясь, и попытался угадать то, что она имела в виду: – Жизнь коротка?
