Каминский почувствовал себя опустошенным и усталым. Он подумал, что завтра, бреясь перед зеркалом, обнаружит у себя на голове немало новых седых волос.
— Вы их отмените? — спросил он. — Я имею в виду террористические акции.
— Если мои условия будут выполнены, — произнес Джамхад, — то да. Только в этом случае. Что вы скажете на это?
— Я не уполномочен один принимать решения подобного рода, — ответил Каминский, умудрившись сохранить бесстрастный, почти равнодушный тон.
— Это понятно. Я хочу знать, когда вы свяжетесь со своим президентом?
— Как только он будет готов меня выслушать.
— А именно?
— Ничего другого вы от меня не услышите.
— Тогда поторопите его, — с угрозой произнес Джамхад. — Пока не пролились реки невинной крови.
— Я сделаю все, что смогу, — пообещал Каминский.
— Тогда жду звонка.
— Ждите.
Отключив телефон, Каминский все-таки выругался. С наслаждением, которого не испытывал уже давно.
Когда он закончил переговоры с муллой Джамхадом, в Москве не было и трех часов утра, а в венесуэльской столице Каракасе время приближалось к семи вечера. Президент России, прибывший сюда с официальным визитом, провел ряд важных переговоров о взаимодействии двух стран в сфере нефтедобычи и по военно-техническому сотрудничеству. Были обсуждены также перспективы партнерских отношений в сельском хозяйстве, самолетостроении и банковском деле.
Напряженная программа утомила президента, но он был крайне доволен достигнутыми результатами. И вообще ему нравились все эти стремительно развивающиеся страны Латинской Америки, экономический потенциал которых представлялся поистине неисчерпаемым. Мир стремительно менялся. США постепенно лишались привычного амплуа гегемона, который может беспардонно навязывать всем подряд свою уродливую модель «демократии». Эра вседозволенности Вашингтона закончилась. Это уже поняли в России и в Латинской Америке. Чтобы донести эту мысль до остального мира, пристально следящего за его визитом, президент решил выступить с небольшой речью, которую приурочил к возложению цветов к могиле Боливара.
Для этого события он оделся не менее тщательно, чем делал это во время визитов в Вашингтон, когда там его еще принимали, то есть до того, как американцы развязали полномасштабную холодную войну против его страны.
В основном президентские костюмы, надеваемые для встреч с иностранными коллегами, шила целая бригада швей из закрытого спеццеха Управления делами президента. Однако он не чурался шедевров портновского мастерства и от известных модельеров, так что для этого случая было выбрано изделие от Бриони. К темно-серому костюму президент подобрал одну из сорока светлых рубашек с воротником, уголки которого смотрели не вниз, а строго под углом 45 градусов, что соответствовало современным канонам мужской моды, и к ней бордовый шелковый галстук. Наряд завершали шелковые носки под цвет костюма, консервативный кожаный ремень и ботинки, к коробке с которыми прилагалась пожизненная гарантия. Часы облегали правое запястье президента, шикарная ручка покоилась в нагрудном кармане пиджака.
Президент России поздоровался с немногочисленной, но избранной аудиторией, представлявшей собой сливки венесуэльской журналистики. Бегло коснувшись личности Боливара, легендарного борца за независимость испанских колоний, он перешел к тому главному, что хотел донести до остального человечества:
— В наше время борьба за независимость так же актуальна, как в минувшие столетия. Вспомните Крым, посмотрите на Донецкую и Луганскую республики, отстаивающие свою свободу и независимость с оружием в руках. Меня часто спрашивают: а откуда у ополченцев Донбасса танки, бронемашины и установки залпового огня? Уж не в магазинах ли охотничьих принадлежностей приобрели они все это добро? А я отвечаю: это совершенно не важно, господа. А важно лишь фактическое образование исторических территорий под общим названием Новороссия. В отличие от Украины она существовала всегда. Эти исконные земли великой Руси должна стать новым оплотом русской нации, а с ним и всей Российской Федерации. Принцип собирания земель русских станет железным гарантом безопасности и свободы для России, а также залогом счастья и мира для всех стран бывшего СССР. — Президент переступил с ноги на ногу, вчитываясь в текст, разложенный на небольшой трибуне, которую он обхватил с обеих сторон руками, и продолжил: — Надеюсь, в эти минуты меня слышат не только соотечественники, но и миллионы граждан образованного союза республик. Новороссия должна будет прежде всего развивать и строить надежный оплот славянского мира, видящего свое будущее не таким, каким оно мнится западным указчикам. Нам с ними не по пути. Правительства Западной Европы и Соединенных Штатов с помощью лжи и обмана отказывают своим народам в самых естественных человеческих правах, а сами заняты исключительно своими финансовыми интересами, ради которых готовы принести в жертву миллионы людей…
Речь не прерывалась аплодисментами, поскольку была адресована телевизионным объективам и горстке журналистов с ноутбуками. Однако президент России не нуждался в одобрении кого бы то ни было. Он видел цель, видел кратчайший путь к этой цели, и никакая сила не могла заставить его свернуть или хотя бы замедлить движение по выбранному пути.
Закончив выступление, он, улыбаясь благодарящим его чиновникам и корреспондентам, быстро покинул помещение, легко сбежал по красной ковровой дорожке, расстеленной от дверей до лимузина, поудобнее устроился на заднем сиденье и включил свой сверхсовременный телефон, чтобы проверить, не пытался ли с ним кто-нибудь связаться, пока он находился вне досягаемости для любых звонков. Оказалось, что он вдруг срочно понадобился заместителю руководителя своей Администрации, который обладал правом прямого выхода на руководителя страны и который набирал его уже дважды, несмотря на то что в Москве была поздняя ночь.
Что-то стряслось, понял президент. Глубокая складка образовалась между его светлыми бровями.
— Сергей Дмитриевич, — глухо произнес он в трубку, — доброй ночи.
— Доброй ее вряд ли можно назвать.
— Рассказывайте.
— Мне позвонил один из руководителей Талибана, — заговорил Каминский, — некий мулла Джамхад. Он утверждает, что его организация причастна к угону пассажирского самолета, следовавшего по маршруту Джабур — Исламабад.
По мере того как президент слушал соратника, его лицо все больше мрачнело. Он раздраженно махнул рукой водителю: мол, поезжай. Новый вызов был брошен России, пока он находился в далеких заокеанских краях. И груз ответственности в очередной раз придавил плечи президента, заставив его почувствовать себя атлантом, поддерживающим небосвод.
— Вот что, Сергей Дмитриевич, — произнес он, когда Каминский завершил свой доклад. — Мы, конечно, не должны вступать в переговоры с террористами ни при каких условиях. Я сам всегда призывал к этому и от своих слов не отказываюсь. Однако бывают исключения, когда приходится нарушать это неписаное правило.
