– Джей, я не знаю, где мы находимся. Мы отъехали, неверно, миль сто… – говорит Алекс по едва уцелевшему после аварии телефону.
– Спроси, как там Ребекка.
– Мелкая с вами? – они называют Беккс «мелкой»? Очень мило. – Да, она с ними и через каждую секунду спрашивает о тебе, – я улыбаюсь и с облегчением выдыхаю. – Молодцы, что забрали все вещи, за вами не было хвоста?.. Отлично. Как только мы доберемся до какого-нибудь населенного пункта, то сразу позвоним вам, – Алекс отключает телефон, чтобы сэкономить батарею.
Мы идем посередине дороги. Дует сквозной ветер. Мое тело, перепачканное кровью из-за множества царапин, облачено всего лишь в то самое платье со стразами. Мне очень холодно.
– О чем думаешь? – спрашивает Алекс.
– О д-душе, теплой воде, постели и горячем чае, – скрипя зубами, говорю я.
Алекс останавливается и отдает мне свою кожаную куртку.
– Надень.
– Тебе тоже холодно.
– Перестань, – он аккуратно надевает на меня куртку. Мне становится чуть-чуть теплее, – с тобой точно все в порядке?
– Я же сказала, да. Только царапины.
Мы продолжаем идти. Серость погоды начинает угнетать меня.
– Знаешь, я тут подумал… тебе нужно вернуться домой. У меня вмиг пересыхает во рту.
– Почему?..
– Я тебя чуть не угробил.
– Это был несчастный случай.
– Глория…
– Что?! – мы останавливаемся и смотрим друг другу в глаза. – Ты хочешь избавиться от меня? Я теперь тебе больше не нужна?
– Ты еще мала, чтобы это понять.
– Хватит! Не говори со мной так, будто я маленькая девочка.
– А разве это не так? Ты поссорилась с отцом, сбежала из дома – это поступок обычного подростка.
– …ты же сам сказал, что мне нужна новая жизнь?
– Я ошибся, – Алекс снова делает шаги вперед, – найдем населенный пункт, поймаешь машину и уедешь.
Я продолжаю стоять на месте.
– Я никуда не поеду.
– Тогда мне придется тебя заставить.
– А Ребекка? Она будет с вами?
– С ней мы тоже разберемся. Глория, пойми, я не хочу больше тебя калечить. Из-за этой аварии мы чуть не погибли.
– Да я лучше бы сто раз сдохла в той машине, но я никогда не вернусь к своему отцу! Я его ненавижу! Ты слышишь меня? Я его ненавижу!!! – внезапно вся моя чувствительность снова ко мне возвращается. Я ощущаю острую боль в боку, будто кто-то воткнул туда нож и вертит его по часовой стрелке.
– Что с тобой?
– …ничего, – нахожу в себе силы ответить я.
Холодные капли с неба падают мне на лицо и постепенно скатываются по подбородку.
– Ну, отлично! Дождя нам еще не хватало, – говорит Алекс.
Мы продолжаем путь. Редкие капли с каждой секундой учащаются и небольшой дождь превращается в ливень. С каждым шагом становится все труднее и труднее идти. Капли ледяного дождя с ветром – это убийственная смесь. Раны начинают сильно щипать. Кажется, что кто-то их расковыривает иголками. Машин нет. Мы одни в забытом богом месте. Начинает урчать в животе от голода, я забыла, когда последний раз клала крошку хлеба в рот. Голова кружится. Силы постепенно покидают нас.
Через некоторое время мы уходим с дороги, находим высокое дерево с обширной кроной и садимся у его ствола. Боль растет с каждым мгновением. Мне трудно дышать, и я до сих не понимаю, от чего она исходит.
– По-моему, он никогда не закончится, – говорит Алекс.
Я смотрю вникуда, пытаюсь забыть о том мучении, которое я испытываю сейчас.
– Так и будешь молчать?
– Стив был прав…
– В смысле?
– Ты со всеми так поступаешь. Со всеми девушками. Сначала ты их находишь, играешь в героя, а потом выбрасываешь. Теперь я одна из них.
– Это бред, – Алекс садится рядом со мной. – Стив так сказал лишь потому, что ревнует тебя ко мне.
– Ревнует? Он просто похотливый самец, для него ревность и любовь неприемлемые вещи.
– Ошибаешься…
Я немею. Неужели я нравлюсь Стиву? Да быть такого не может. Он не способен любить. Его жизнь – это минутные перепихоны в уборных клуба.
– Глория, я думал, что если ты поедешь со мной и познаешь, когда жизнь действительно называется дерьмом, то ты вернешься домой и у тебя все будет хорошо.
– Дома у меня никогда не будет хорошо.
– А как же Чед?
– Забудь о нем! Помимо Чеда меня там ждет мать, которой еще лет пять жить на транквилизаторах, папуля-тиран и мачеха. Я не хочу туда возвращаться. Мне хорошо с вами, и мне не нужна больше моя семья.
– …когда-то я тоже так сказал. Знаешь, мой отец намного хуже твоего был. Он избивал меня, маму, сестру. Мать почти каж дые полгода лежала в реанимации с переломанным черепом. Мне надоела эта жизнь, и я сбежал из дома. Познакомился со Стивом и Джеем. Нас объединила музыка. Мы решили уехать из города и сочинять песни. Сначала все было круто, но потом я понял, какая же я скотина. Я бросил маму и сестру с этим чудовищем. Я вер нулся… но вместо дома я увидел руины. Случился пожар, мама с отцом сгорели заживо. И вот тогда я понял, каким же я был идио том, когда сказал: «Мне не нужна моя семья».
Я пребываю в потрясении от услышанного.
– А сестра? Где она?
– Соседи сказали, что после пожара она уехала в неизвестном направлении. Все, что у меня от нее осталось, – это фотографии.
– То есть… та девушка – это и есть твоя сестра?
– Данна. Она чем-то похожа на тебя. Такая же глупая… но сильная.
Наконец-то я теперь все о нем знаю. Всю его жизнь, боль и потери. Все его слабые места.
– Алекс, наши семьи разные. С моей такого не произойдет. Они, наоборот, будут только рады жить без меня. Я хочу остаться с вами.
Солист молчит. Я не слышу от него ответной реакции.
– Дождь закончился. Нужно идти, – резко говорит он. И правда, стало так тихо, даже ветра не слышно.
* * *
Земля превратилась в месиво. Кеды разъезжаются, идти очень сложно. Боль продолжает меня сопровождать. Очень трудно отвлечься от нее, она сковывает все движения. Я пытаюсь делать вид, что со мной все в порядке.
– Можно спросить? – говорю я.
– Сегодня день вопросов?
Я смеюсь, это вызывает во мне новую порцию боли.
– Сколько тебе лет?
– Ну что ж, пора раскрыть все карты. Двадцать шесть.
– Ну ты и старикашка! – говорю со смехом я.
– Спасибо.
