– Мы куда?
– Тише…
С каждым новым шагом мы начинаем потихоньку отдаляться от автодома. Я прибавляю шаг, оборачиваюсь назад, вроде отошли прилично.
– Беккс, бежим, – говорю я.
Я не знаю, сколько минут прошло, но мы, не останавливаясь, продолжаем убегать от музыкантов. Я не чувствую усталости, во мне лишь бушует небывалая энергия. Я бегу неизвестно куда, лишь бы поскорее найти какую-нибудь машину и уехать подальше из этого места.
– Стой! Я больше не могу, – задыхаясь вопит Беккс.
– Давай! Еще немного.
– Нет… – она падает на раскаленный асфальт, продолжая тяжело дышать.
Я подхожу к ней.
– Ладно, давай отдохнем.
Я сажусь рядом с ней. Тишина смешивается с нашим дыханием, я осматриваюсь вокруг – ни единой души, ни звука машин. Совсем мертвое место.
Я слышу, как Беккс снова начинает плакать.
– Представляю, что сейчас чувствует мама, – говорит она.
– Беккс, успокойся.
– Я не могу успокоиться! Мы находимся неизвестно где и неизвестно что с нами еще будет!
– …Беккс, я сбежала из дома. Меня ищет полиция. Я хотела скрыться где-нибудь и поэтому поехала с этими музыкантами.
Ребекка долго молчит, но затем произносит:
– Знаешь, мы с тобой знакомы всего несколько дней, но я уже поняла, кто ты есть на самом деле.
– И кто же я?
– Ты эгоистка. Тебя не волнует мнение других людей и ты хочешь, чтобы все поступали по-твоему. Наверное поэтому вы и дружили с Тезер, ведь вы этим так похожи.
– Мы с ней не похожи.
– А вот и нет… да, тебе плохо, да, у тебя сейчас проблемы, но неужели ты не задумываешься, что кому-то может быть намного хуже, чем тебе? Ты никогда не теряла близкого человека, ты не знаешь, что такое настоящая боль. А я знаю. Я видела, как закапывали в землю моего отца и брата, и я видела, как моя мать чуть не прыгнула за ними в могилу. У всех в этом мире есть проблемы, Глория, и никогда не нужно зацикливаться на себе.
Я просто онемела после того, что услышала. Я смотрю на Беккс и наконец произношу жалкие слова.
– Ты права…
Затем я снова замолкаю. Беккс тоже молчит.
Я действительно эгоистка. Я такая же, как и Тезер. Поэтому Мэтт и бросил меня, ведь он думал, что я другая, а я абсолютная копия Тезер. Мне просто противно находиться в своем теле.
Когда ты наконец понимаешь, насколько твоя жизнь дерьмо и насколько ты сам являешься дерьмом, тебе остается лишь побороть себя и решиться на самоубийство. Это и есть мой случай.
Наше молчание прерывает шум автомобиля.
– Слышишь? – говорю я.
– Это машина! Мы спасены!
Мы встаем и начинаем оглядываться по сторонам, затем мое сердце мгновенно уходит в пятки, потому что в следующую секунду мы видим, как к нам приближается тот самый автодом.
Мы стоим с Беккс, хотим вновь убежать, но прекрасно понимаем, что бежать уже некуда.
Автобус останавливается. Из него выходит Алекс.
– Ну как, прогулялись?
– Мы хотим домой, – говорю я.
– А мы – нет.
– Хорошо… тогда вы езжайте, а мы останемся здесь и будем ждать попутку.
– Ждите, вот только позвольте вас осведомить, дамы, но этого шоссе даже на карте нет. Его давно закрыли, но такие же отшельники, как и мы, проезжают здесь раз в два года. До ближайшего населенного пункта триста миль. Если хотите, идите пешком, это полезно.
Алекс снова залезает в автодом. Беккс стоит несколько минут около меня, но затем следует за Алексом.
– Беккс…
– У нас все равно нет другого выхода.
Дорогой дневник!
Я не знаю, где я, и не знаю, как отсюда выбраться. Кто эти трое? Стив, Алекс и Джей. На насильников они не похожи, но тем не менее держат нас здесь, не объясняя, почему. Я такая дура, что согласилась ехать с ними. Я еще втянула во все это Беккс. Она меня ненавидит, я это чувствую.
А еще я постоянно думаю о Чеде. О его письмах. Я о моем бзике. Если бы я спокойно его выслушала и не убежала, все бы было хорошо.
Единственное, что меня радует, так это то, что я не вижу и не слышу отца. Мне смешно от того, что он заявил в полицию обо мне. Делает вид, что волнуется. ХА-ХА.
Остается нерешенным вопрос – что нам делать с Беккс? Я из-за этой неопределенности мне становится вдвойне страшно.
Осталось 20 дней.
* * *
Прошло несколько часов. Скоро начнет темнеть, а населенным пунктом здесь даже и не пахнет. Автобус внезапно останавливается. Беккс сидит на кровати и даже не смотрит в мою сторону. Все это время мы лишь смотрели в окно и молчали.
– Беккс, ты так и будешь со мной не разговаривать?
– Я не знаю, о чем говорить. Я уже ничего не знаю.
– Слушай, у меня есть план.
– Если мне не изменяет память, один из твоих планов успешно обломился.
– На этот раз все пойдет как надо. Когда мы приедем в то самое место, мы сбежим. Найдем полицию. Мое имя уже в розыске есть, а твоя мать наверняка уже тебя ищет. Нас отвезут домой, Беккс.
На лице Ребекки медленно появляется улыбка. Мне становится легче.
Дверь открывается, заходит Алекс.
– Дамы, прошу к столу, – говорит он.
Мы заходим на кухню. В центре небольшого стола стоит тарелка с курицей гриль. Джей и Стив уже сидят на местах. Мы присоединяемся к ним. Парни начинают уплетать еду, а мы с Ребеккой даже пальцем к ней не притрагиваемся. Внутри нас обеих царит непонятное чувство. То ли нам страшно, то ли нам просто противно здесь находиться.
– Вы не любите курицу? – спрашивает Алекс. Все уставились на нас. Я решаюсь отломить небольшой кусочек от жирной ку рицы, Беккс следует за мной. – Ну что ж, думаю, сейчас самое время рассказать вам о себе. Кто первый?
Мы с Ребеккой переглянулись.
– Мы расскажем о себе только после вас, – говорю я.
– Мы всего лишь музыканты.
– Зачем мы вам нужны? – спрашивает Беккс.
– Я отвечу на этот вопрос только после того, как вы ответите на мой.
Я дожевываю кусок курицы.
– Я Глория. Я сбежала из дома, потому что мой отец врезал мне так, что у меня чуть не вылетели мозги. А еще меня исклю чили из школы за то, что я развесила по всему холлу фотки голой матери моей бывшей лучшей подруги. Пока что все.
Парни меняют свое выражение лица и устремляются на Беккс.
– Я Ребекка, я недавно переехала в Бревэрд и познакомилась с Глорией. Я ненавижу свою мать и люблю отца, но он, к сожалению, гниет под толщей земли. У меня все.
