Я тоже подхватываю его смех. Адам стоит в растерянности.
– Ну, что будем делать? – спрашивает Дэн.
– Я хочу перекраситься в какой-нибудь яркий, необычный цвет.
– Смотри, тут вся палитра, – Дэн дает мне в руки каталог цветов. – Могу посоветовать тебе рыжий, рыжий цвет сейчас в моде, или красный, ты будешь такой жгучей.
Я не слышу его слова, мне в глаза бросается яркий голубой цвет.
– Голубой, – говорю я. – Что?
– Голубой цвет такой красивый.
– Согласен. Но никто, кроме фриков, на такой цвет не решится. Я закрываю каталог.
– Решено, перекрась меня в голубой цвет.
– Ты что, шутишь?
– Нет, я говорю на полном серьезе, я хочу голубой цвет.
– Ну что ж, я сейчас, – Дэн уходит в другую комнату. Ко мне подходит Адам.
– Ты что, с ума сошла?
– Я хочу стать другой, Адам.
– Думаешь, перекрасишься в яркий цвет, и жизнь станет лучше?
– А почему бы и нет? Я хочу всех шокировать.
– Действительно, таким ужасом ты точно всех подвергнешь в шок.
– Вот и отлично.
Дэн возвращается с кучей всяких тюбиков и полотенец.
– Ты уверена, что хочешь этот цвет? – Да.
– Тебе придется обесцветить волосы, а это неприятно.
– Я потерплю.
– Господи, ты действительно свихнулась!
– Дэн, начинай уже делать свою работу.
Следующие несколько часов Дэн колдовал над моими волосами. В момент обесцвечивания я едва сдерживала слезы, это действительно неприятно. Я вспоминаю, как в этом же салоне мы с Тез готовились к поездке в Париж. Как меня впервые перекрасили. Это навечно останется в моей памяти.
Дэн высушивает феном мои волосы. Пока что он мне не позволяет смотреть в зеркало.
– Ну что, готова? – Да.
Он разворачивает кресло. И в зеркале я вижу отражение какой-то другой девушки. Мои голубые глаза сливаются с цветом волос. Они ярко голубые, волнистые и такие мягкие. Я потрясена.
– Обалденно! – говорю я.
– Кто бы и сомневался.
– Сколько я тебе должна?
– Боже упаси. За такой ужас еще и деньги брать.
– Дэн, я тебя обожаю!
Я выхожу на улицу, из-за света фонарей мои волосы становятся еще ярче. Адам долго и пристально меня рассматривает.
– Ты сумасшедшая, – наконец произносит он.
– Я знаю.
* * *
Я спешу домой. Представляю, как отец на это все отреагирует. Открываю дверь, захожу внутрь. Вижу несколько свечей на кухне. Похоже, у них романтический ужин. Отлично! Как раз самое время его испортить. Я стою перед ними. Папа и Нэнси с широко раскрытыми глазами смотрят на меня. Дэвид даже чуть не поперхнулся.
– Матерь божья! Что ты сделала со своими волосами?!
– Я знала, что тебе понравится. О, что это у нас? Итальянская паста? – смотрю я на стол. – Обожаю ее!
Они все еще продолжают смотреть на меня как на инопланетянина, а меня это даже начало забавлять.
Пора начать все заново. Нужно дожить эти дни так, чтобы меня запомнили надолго.
Day 25
Яркий макияж, глаза подведены черным карандашом, верхние веки покрыты темными тенями. Голубые волосы ниже плеч, кожаная куртка, черные шортики – в таком виде я пришла в школу. Раскрытые от удивления рты, широкие глаза, нервный шепот, удивленные взгляды – я иду по коридорам здания, все смотрят только на меня, все в шоке. Я уверенно иду и ни на кого не обращаю внимания. Внутри все кипит, так и хочется закричать: «Ну что, думали, что я сломаюсь? А вот и нет!»
Я захожу в кабинет философии, мои однокласснички потеряли дар речи, в частности, и Тезер. Она уставилась на меня, я стараюсь делать вид, что не замечаю ее открытого рта, сажусь за стол, раскладываю учебники. В школьном шкафчике я обнаружила очередное письмо: «Будь сильной».
Я замечаю на себе удивленный взгляд Чеда. Я смотрю на него и улыбаюсь. Возможно, теперь я ему разонравилась, и это круто. Отныне я больше никому не хочу нравиться. Любовь доставляет только боль.
Перед началом урока в кабинет заходит миссис Кинстли под ручку с какой-то девушкой.
– Прошу внимания, я хочу вас познакомить с вашей новой одноклассницей Ребеккой Донелл, – в глазах девушки виден страх и стеснение. Она сама по себе очень худая, с темными волосами, она кажется такой хрупкой. Мне искренне жаль, что она теперь будет учиться в нашей школе, ибо ее здесь сломают, как сгоревшую спичку. – Ребекка, я желаю тебе поскорее освоиться и найти новых друзей.
– С-спасибо, – робко отвечает она.
Ребекка неуверенно ковыляет к свободному столу и раскладывает свои вещи.
– Так, и прошу после этого урока Глорию Макфин и Тезер Виккери ко мне в кабинет.
После этого Кинстли выходит из кабинета.
Черт! Как же я раньше не подумала, что нам грозит выговор за то, что мы устроили на балу. Ну что ж, как говорится, понедельник – день тяжелый. Нужно его постараться пережить.
После философии я, как и было велено, отправляюсь в кабинет Кинстли.
Тезер уже сидит в кресле перед директором, я присоединяюсь к ним.
Кинстли с презрением осматривает мой внешний вид.
– Что за балаган вы устроили на балу?
– Миссис Кинстли, понимаете, Глория Макфин пополнила список шлюх в нашей школе, – с ухмылкой говорит Тез.
– Что, прости?
– Да, и она не случайно пришла сегодня в таком виде, этот стиль как раз подчеркивает ее истинную натуру.
– Миссис Кинстли, если вы забыли, в этой ситуации я оказываюсь жертвой, потому что Тезер на меня накинулась и начала прилюдно избивать.
– А она права, – говорит директриса.
– Она это заслужила, потому что на той фотографии она целовалась с МОИМ парнем! Была бы моя воля, я бы все кишки из нее выпотрошила, и не пожалела бы об этом.
– Меня не интересуют ваши личные отношения, но факт на лицо, Тезер, ты публично избила Глорию, и поэтому ты понесешь наказание.
– Это нечестно! – завопила Тез.
Я смотрю на нее, и на моем лице появляется злая улыбка.
– Видимо, из-за этого инцидента Мэтт Гинс забрал документы из нашей школы.
– Что?.. – спрашивает Тезер.
– Он переезжает в Северную Америку, если ты не знала.
Тез сглатывает комок в горле. Она этого не ожидала. А я только этому рада. Пусть почувствует ту же боль, что и я.
– Миссис Кинстли, мы можем идти? – спрашиваю я.
