– Ну, вот видишь, значит, ничего плохого не произошло. Ну что, ты передумала насчет бала?
– Тез, о чем ты? Какой бал? Я сейчас вообще ничего не хочу.
– Лори, я тебя понимаю.
– Нет, ты меня не понимаешь.
– Послушай меня, мы целый год мечтали выйти в красивых пышных платьях, чтобы все смотрели на нас и завидовали. Неужели, ты хочешь перечеркнуть нашу мечту?
– Ну, если это для тебя так важно…
– Конечно, важно, если хочешь, я сама поеду в агентство и привезу тебе платье?
– Да, так было бы лучше.
– Я люблю тебя.
– И я тебя.
Дорогой дневник!
Начнем с того, что мне еще больше хочется себя убить, чем раньше. Мама пыталась покончить с собой, по-моему, это у нас семейное, не так ли? На самом деле, это очень больно, когда ты понимаешь, что твой любимый человек на волоске от смерти. Но, благо, обо мне никто не будет так печалиться. Мама точно не будет. В ближайшее время она застряла в психушке. Папа – тем более, ему всегда было наплевать на меня.
Мэтт? Ха-ха-ха, может, он немного погрустит, ну а потом перестанет, найдет себе новую пассию и пригласит на крышу, посмотреть на ночную Флориду. Тез расстроится, ведь она лишится своей девочки на побегушках. Ей посрать на все, что у меня творится в душе. Она всегда думает только о себе. Подумаешь, у меня мать чуть не сдохла, есть куда более важные проблемы, например, Тезер хочет стать королевой бала, и поэтому все должны разбиться в лепешку ради этого.
Я полюблю эту жизнь только тогда, когда меня в ней кто-нибудь полюбит.
Осталось 28 дней.
Day 23
День начался с отвратительного запаха лака для волос. Мы все утро с Тез проторчали в салоне, чтобы нам сделали прически. Бал начнется в шесть вечера, и за это время мы должны успеть нарядиться, накраситься, подобрать аксессуары. Меня все это просто раздражает. Да, год назад я мечтала, чтоб этот бал быстрее настал, но ведь тогда я еще даже не представляла, в какое дерьмо скатится моя жизнь. Я сейчас не могу думать о веселье и прочем. Но, в конце концов, осталось жить мне уже не пятьдесят дней, а всего двадцать семь. Уже меньше месяца. Вы даже не представляете, как я этому рада. Лучше быть закопанной под толщей земли, чем терпеть все это.
Дорогой дневник!
Я сейчас нахожусь в своей комнате, в огромном пышном платье. Оно просто потрясающее. Нежно-голубого цвета, с корсетом, небольшим шлейфом. Я в нем похожа на героиню сказок. С моей прической оно отлично сочетается. Мои темные локоны завиты в кудри и закреплены заколкой. Платье полностью оголяет плечи, мне это очень нравится, вот бы меня похоронили в таком платье.
Мне осталось жить меньше месяца, а я еще даже не продумала способ моего самоубийства. Что это будет? Повешение? А может, напиться снотворного? Нет, меня так могут легко откачать. Нужно за оставшиеся дни как можно тщательнее продумать свою будущую смерть.
Осталось 27 дней.
Я слышу чьи-то шаги за дверью. Это папа. Он заходит ко мне в комнату и начинает рассматривать меня.
– Bay, Глория, ты очень красивая.
– Спасибо, – бросаю я.
– Ну, что за обиды?
– Все нормально, пап.
– Глория, я же чувствую, что что-то не так.
– Почему вы не можете жить отдельно от меня?
– Потому что ты еще ребенок и я не могу оставить тебя одну в этом доме.
– Я справлюсь.
– Я твой отец, и я обязан быть рядом с тобой.
– Ладно, делай что хочешь. Все равно скоро это закончится.
– Что закончится?
Так, молодец, Глория, ты чуть не проболталась.
– Ну, я же поступлю в университет и уеду от вас.
– Конечно. Тебя отвезти в школу или за тобой заедут?
– Отвези.
– Хорошо, я буду ждать тебя.
Папа направляется к выходу, но снова останавливается.
– Нэнси любит тебя, она очень хорошо к тебе относится.
– Но я никогда не смогу ее полюбить, потому что она чужая, потому что она не мама… и она никогда ее не заменит.
Я еле-еле усаживаюсь в машине. Папа заводит двигатель. Мы не разговариваем. Интересно, какой будет его жизнь после моей смерти? Я уверена, что через несколько месяцев у них появится ребенок и время от времени они будут водить его ко мне на могилу, а потом и вовсе забудут.
Мы подъезжаем к школе.
– Хорошо тебе повеселиться, принцесса.
Я молча вылезаю из машины. Школа вся украшена огромными гирляндами, от них исходит желтый свет, многочисленные фонари во дворе превращают здание в замок. Я захожу внутрь, здесь слабое освещение, в холле вывеска с огромными буквами «Осенний бал». Обычно на такие мероприятия все приходят парами, но я же, как всегда, от всех отличаюсь. Я прохожу в актовый зал. Так много народу. Все девушки в пышных платьях, а парни в стильных смокингах. Играет тихая нежная музыка. И повсюду многочисленные гирлянды.
Я нахожу Тезер и Мэтта. У Тез почти такое же платье, как у меня, только нежно-розового цвета. Мэтт стоит в шикарном черном фраке, рубашка с бабочкой. Он пожирает глазами меня.
– Привет, – говорю я.
– Сучка, тебе это платье больше идет, чем мне, – улыбаясь говорит Тез.
– Прекрати, ты все равно красотка, и обязательно станешь королевой бала.
– Я надеюсь. Ладно, пойду всем строить глазки, чтобы набрать больше голосов.
Она отходит от нас. Мэтт смотрит мне в глаза. Я – в его. Я просто тону в них.
– Ты замечательная.
– Спасибо. А ты вообще на принца похож.
– Только мне белого коня еще не хватает, – мы смеемся. – Ты больше не злишься на меня?
– Давай просто забудем об этом.
– Согласен.
Он берет меня за руку, мое сердце начинает биться быстрее.
– Ученики, прошу внимания, – говорит Кинстли, – все вы знаете, что в конце вечера мы выберем короля и королеву бала, но мы решили изменить условия конкурса. В течение вечера наш фотограф будет вас фотографировать, и та пара, фотография которой нам понравится больше всего и станет победителями.
– Кажется, Тез эта идея не понравится, – говорю я.
– Да, это точно.
– Какого черта?! Испокон веков было установлено, что король и королева бала выбираются голосованием, а не дурацкими фотографиями! – истерит Тез.
– Успокойся, наша фотография будет самой лучшей, я тебе обещаю, – говорит Мэтт.
Следующие два часа мы проводим по отдельности друг от друга. В зале собрались все ученики старшей школы. Становится душно. По полюсам помещения расположены столы с пуншем и пирожными. Тезер была права, наши платья, по сравнению с остальными, действительно шикарные. Музыка то быстрая, то медленная. Несмотря на то что нам, девушкам, совсем неудобно двигаться в платьях, мы все равно танцуем.
