Иван удивленно вскинул брови. А Кий усмехнулся:
— Охолони, Map. Ему будущее неведомо, а в прошлом и настоящем он пока ничего позорного не сотворил.
— Но сотворит! — возгласил Map, отчего Ивану показалось, что выглядит он несколько смущенным.
— МОЖЕТ сотворить, — тихо произнес Сыч.
Лавритас задумчиво покачал головой и, подняв глаза, тихонько напел какую-то трель. Откуда-то из-за ограды выметнулась стайка снегирей и, покружившись над волхвом, уселась ему на голову и плечи. Он взял одну птичку, поднес к лицу, и птаха, привычно суетливо оправлявшая перышки, вдруг вскинула головку и замерла, глядя в глаза волхву. Тот минуту вглядывался в бусинки ее глаз, потом вздохнул:
— Погано.
Сыч помрачнел.
— Отпусти снегирей-то, им до Кремля еще лететь и лететь, — сурово насупил брови Map.
— Эти не полетят, — заявил Лавритас. — Я их пока здесь оставил. Мало ли что узнать нужно будет.
Все трое воззрились на Ивана и некоторое время разглядывали его, будто видели впервые, потом Сыч заговорил:
— Зачем ты к нам пришел, нам ведомо…
Ну еще бы. Любой догадался бы, увидев Эльху рядом с Иваном. А в том, что волхвы наблюдали за ними, пока они шли по зачарованному лесу, сомневаться не приходилось. Иван подобрался. Он представлял себе, что убедить волхвов будет нелегко, но такая встреча показывала, что его шансы упали почти до нуля. Однако сразу поднимать лапки кверху он не собирался. Кий хихикнул и пробормотал:
— Ишь ты, гляди, как ощетинился. Спорить собрался.
Сыч бросил на него сердитый взгляд и продолжил:
— Но ведомо нам и другое. Не хотели мы влезать в дела «сильных» ТОГО мира. Однако сейчас нет у нас другого выхода. Коли не вмешаемся, весь мир кувырком покатится. И долго катиться будет. А когда остановится, то в том мире даже малого местечка для нас не отыщется. Но и выступить для нас опасно вельми. Поскольку слаб еще Собор. И коль покажем мы свою силу — многие из «сильных» мира того узрят в нас угрозу. И то, выстоим мы или будем погребены, будет зависеть только от одного… — Он оборвал свою речь.
Иван почувствовал холодок между лопатками. Волхвы молча смотрели на него. Он облизал пересохшие губы и сглотнул:
— Я… — Это было совсем не то, для чего он пришел сюда. Помочь Эльхе — означало сунуть голову в петлю, но то, о чем говорили волхвы…
— Так, брат Волк, так, — заговорил Кий. — Не только по просьбе собрата Ласки придется тебе взвалить на плечи этот груз, но и оттого, что не видим мы лучшего, коему можно такое доверить. — Он весомо помолчал и закончил: — Но и тебе такое может оказаться не под силу. И тогда… ты погибнешь сам и погубишь Собор.
Иван опустил голову и несколько мгновений стоял молча. Но когда он выпрямился, его взгляд был спокоен.
— Я попробую, Старейшие.
4
Добраться до секретаря Совета Безопасности Иван смог, только лично приехав в Кремль. По телефону это сделать не удалось. Секретаря, похоже, просто рвали на части, и телефон приемной был постоянно занят. А когда, после трех с половиной часов непрерывного автодозвона, телефон наконец выдал длинный гудок, то единственное, что смог выжать Иван из заморенного чиновника на том конце телефонной линии, так это невнятное обещание «проинформировать» секретаря о его звонке. Справедливо полагая, что сотрудник аппарата, скорее всего, забыл о своем обещании раньше, чем положил телефонную трубку, Иван облачился в костюм, иронично называемый им «казенным», поскольку тот надевался исключительно в случаях посещения солидных государственных и финансовых учреждений, прикинул пару вариантов легально-официального выхода на секретаря, отверг их как слабо эффективные и чрезвычайно медлительные и вывел из гаража темно-синюю «ауди», которую использовал для «официальных» визитов в столицу.
Забравшись на сиденье, он глянул на мобильник, размышляя, стоит ли сделать последнюю попытку дозвониться Эльхе, потом вздохнул и завел машину.
В тот день Эльха так и не появилась внутри ограды святилища. Она встретила его у подножия холма вместе с Костиком и Сашкой. Рогнеды уже не было. Всю обратную дорогу Эльха была странно притихшая и задумчивая. Когда они дошли до подворья, она быстро распрощалась и ушла в ночь, оставив на кухне небольшое лукошко набранных на осенней тропе крепеньких боровичков с толстенькой ножкой, еще пахнущих лесом и пожухлой листвой. И с того часа так и не объявилась. Иван еще пару дней провел на подворье, велел Сашке и Костику собрать свои малые братства, обсудил ситуацию с дедом Изей и вернулся домой. Он дозвонился жениху Эльхи по оставленному им номеру мобильного телефона, Меир вежливо сообщил, что его невеста прибыла в тот вечер в несколько расстроенных чувствах. Объяснять ничего не стала. А на следующее утро обнаружилось, что она отбыла в неизвестном направлении. С тех пор от нее ни слуху ни духу. Иван по тону понял, что израильтянин сильно подозревал, будто именно он является главной причиной ее дурного настроения. Но объяснять что-то по телефону особого смысла не имело. Поэтому он вежливо поблагодарил и положил трубку. И с того момента больше не предпринимал попыток разыскать Эльху.
Естественно, на машине его в Кремль никто бы не пустил, потому Иван оставил автомобиль на платной стоянке у Манежа и прошел за кольцо высоких древних стен через открытый для всех вход в Кутафьей башне. Немного побродив по Кремлю, он подошел к царь-пушке и, повернувшись к комплексу правительственных зданий, прикрыл глаза и сосредоточился.
Сначала мозг затопили ощущения нескольких сотен разумов, снующих по длинным коридорам, занимающихся чем-то в десятках кабинетов, залах совещаний и аппаратных. Его внутреннему взору они представлялись как яркие, мерцающие разноцветные искры. Потом все они, кроме одной, начали тускнеть и блекнуть. Иван вынырнул из короткого транса вполне удовлетворенным. Секретарь был на месте. Иван снова смежил веки. Спустя несколько минут он знал расположение всех постов охраны, камер видеонаблюдения и аппаратных, в которые поступало изображение от этих камер. Конечно, отвести глаза столь большому количеству людей было совсем не просто, но он знал, что при нужде справится, и минут через двадцать войдет во внутреннюю дверь кабинета секретаря Совета Безопасности. Он уже было сделал шаг вперед, но тут же остановился. Как там сказали волхвы? «…Коль покажем мы свою силу — многие из „сильных“ мира того узрят в нас угрозу». Иван сердито насупился. Он едва не поддался обаянию простого решения. А сейчас игра шла в таких сферах, что простые решения, как правило, были ошибочными. Слишком тугой клубок завязался вокруг этого дела. Он поднял воротник пальто, как будто резкие порывы свежего апрельского ветерка, овевающие верхушку Кремлевского холма, могли вызвать у него озноб, и двинулся в обход колокольни Ивана Великого. Ему предстояло долгое ожидание.
Машина секретаря Совета Безопасности появилась, когда Иван уже начал опасаться, что ему придется организовывать встречу за пределами кремлевских стен. Пребывание посторонних лиц на территории Кремля разрешалось только до девяти часов вечера, а он еще помнил времена, когда всех туристов вежливо, но сноровисто выпроваживали гораздо раньше. Но минут за десять до окончания этого времени, когда на кремлевских тротуарах уже появились парные патрули солдатиков президентского полка и молчаливые дюжие мужчины в похожих габардиновых пальто с каракулевыми воротниками, из промежутка между видневшимися через площадь зданиями вывернулся лакированный «чемодан» длиннобазного «ЗИЛ-044». Иван облегченно улыбнулся и, закинув голову, посмотрел вверх. Вот уже несколько часов два кремлевских сокольничьих безуспешно пытались приманить своих птиц, выпущенных, чтобы почистить небо над главной крепостью российской власти. А за это время в кольце кремлевских стен успела собраться, наверно, половина пернатых, обитающих в столичных скверах и парках. И теперь пришло время пустить их в дело.
