Тане стало смешно, и она с трудом удерживалась от хохота. Бывший муженек явно решил позабавиться напоследок. Вот только, что он хотел ей доказать? Для разрядки обстановки Таня поинтересовалась:
— И какие дыры у вас?
— Я — директор бани, свежей бани, — гордо сообщила Степанова вибрирующим голосом, выпрямившись и прижав руку к сердцу, — бани нового типа. Человечество переживает страшный дефицит общения, кругом разруха и нечистоты.
Таня удивленно подняла брови.
— Мы с мужем и сделали настоящее чудо! Баня теперь для наших клиентов и ресторан, и дискуссионный клуб, и кинотеатр. Тем, кто не может позволить себе покупать газеты, мы выдаем их завернутыми в целлофан… Не смейтесь. Информация — мощное оружие в наше время!
— Интересно, очень интересно! Это вам рассказали на областном семинаре пространщиков? — Таня отбросила приличия. — А ну, проваливайте отсюда, родня хренова! А не то травмирую, и завещание без вас прочтут. Пошли вон!
В силу природной наглости Степановы не ожидали, что их выпрут из дома так просто и быстро.
— Не дай бог, если брат тебе оставил хоть щепку. Я тебя уничтожу вместе с твоим выводком! Порву на части. — Степанов округлил глаза и вытянул губы трубочкой, выплевывая слова. — Ты наплевала на брата. Он тебе был не нужен. Кто его пригрел? Мы! Учти: мы голодные и злые. Ты нас не знаешь. Уж если нам попал такой шанс — мы его с кровью вырвем.
Перешептываясь в коридоре, Степановы собирались в темпе. Шустрее всех собрался Юрий, настойчиво подгонявший родителей. Уже в дверях Таня их остановила:
— Ничего не забыли?
Семейка непонимающе уставилась на нее. Юрий прижался к стене. Таня сорвала с него рюкзачок и вытряхнула содержимое на пол. Да-а-а, мальчик изрядно поработал, набивая торбу кассетами, моделями машин, фотоальбомами рок-звезд и красивыми металлическими значками. То-то удивились бы близнецы, узнав, как ловко обчистил их родственник!
Степановы молчали, вращая глазами и переминаясь, пока Таня выгребала имущество Твинз из многочисленных карманчиков рюкзака. Юрий бросал на Таню недетские взгляды. Ему искренне казалось, что подлые и наглые москвичи, умеющие устроиться лучше всех, ограбили его самого.
…Второй час Ольга лежала в ванне, закрыв глаза и бессильно свесив руки. Ударная доза аспирина помогла. Голову понемногу отпускало. Но суставы еще отчаянно болели, а в животе надрывно визжала бензопила, старательно отрезая кусочки живой ткани. Ольга приподнялась, затекшая спина заныла, и женщина со стоном рухнула обратно, плеснув на мохнатый коврик теплой водой. Неизвестно, сколько еще времени она провела бы вне тревог и забот остальной части человечества, но телефонный звонок заставил ее выбраться из ванны и набросить короткий махровый халатик.
Она бежала к телефону, забыв надеть тапочки и тихо ругаясь. Хорошо, Эмки нет дома. Какой пример подаст дочери мама, одолеваемая похмельным синдромом! Впрочем, насчет примера это еще как сказать…
С этими мыслями она подняла трубку.
— Добрый день, Ольга. Я — Сергей. Помните меня?
Ольга подумала, что у нее сейчас глупое лицо. Она не нашла ничего лучшего, как затеять обычную женскую игру:
— Сергей? Какой Сергей? Участковый?
— Участковый? Нет, но если вы захотите, я готов сменить место работы и стать им. Если это даст мне право чаще видеть вас и говорить с вами. А пока я могу о вас только думать.
Немного витиевато, но сказано с достоинством и тактом. По стилю ясно, что занятие собеседника убеждать читателей в том, что им и так понятно, хотя они сами никогда не сумеют выстроить слова в нужной последовательности. Ольга мало общалась с журналистами, но то, что знала о них, не внушало уважения к их древнейшей профессии. Все как один попадавшиеся на ее жизненном пути журналюги оказывались бесконечно трепливыми, безмерно хвастливыми и готовыми хлестать спиртное ночь напролет, даже если ночь — полярная.
Ольге очень хотелось не разочароваться в Сергее, с которым она познакомилась в залах аукциона «Гелиос». О том, что звонил именно он, она догадалась моментально. Интересно, откуда он узнал ее телефон? Незаметно для себя Ольга спросила об этом вслух.
— Работа моя… — вздохнул Сергей, — все знать. А если не знаешь, изволь добыть информацию, хоть расшибись. В вашем случае все просто: зашел в салон «Гелиос», узнал телефон владелицы антиквариата, подружки вашей. У нее никто не отвечал. Я узнал адрес в справочной, а соседи дали ее новый номер. Или старый, я так и не понял. Странно, подруга не производит впечатление пьющего человека. Но сегодня, мне показалось, она немного не в себе… С трудом вспомнила, что у нее есть подруга Ольга.
— Не одна она не в себе сейчас. — Ольга старалась четко выговаривать слова. — Нас таких несколько. Целые сутки праздновали одно событие…
— Примите мои поздравления! Я уверен, что плохое дело вы отмечать не станете.
Сергей замолчал. Ольга переминалась босыми ногами на паркете, поеживаясь от холода. Она не решалась прервать молчание. Странно, Сергей ее не раздражал.
— Я хочу сделать вам предложение, Ольга. Я искренне надеюсь, вы не откажетесь от него. — Голос Сергея звучал серьезно и немного грустно.
— Хотите взять у меня интервью? «Сексуальные фантазии домохозяйки, или Безумные оргии на малометражной кухне»? — не удержалась Ольга. Желание съязвить победило остывшие чувства.
Сергей выдержал паузу:
— Интервью? Если сами захотите. Но обещаю не публиковать ни слова из того, что вы мне скажете, если согласитесь посетить мой дом, где нас ждет накрытый стол.
Сергей торопливо добавил:
— Прошу не думать обо мне плохо. Я сам не знаю, что со мною происходит. Знакомство в «Гелиосе»…
— Остается еще повесить мне на грудь бирку «Номер третий». Так?
— Так, — вынужденно подтвердил Сергей, — не могу отрицать. И я решил больше туда не ходить. Я вроде того витязя на распутье, из сказки: по двум дорогам ходил, коня потерял, ранили меня, а теперь отправился по третьей дороге…
— «А по третьей поедешь — убитому быть», — с удовольствием процитировала по памяти Ольга. — Вам не страшно?
— Точнее, боязно, — признался Сергей, — но вам у меня ничего не грозит. Скажите, вы согласны?
Нужно родиться последней дурой, чтобы обмануть надежды хорошего человека, особенно в наше время, но… Ольга с ужасом смотрела на свое отражение в большом зеркале. Оттуда на нее уставилось длинное чучело с огромной копной спутанной соломы на голове, широкими темными кругами вокруг глаз. Чучело тщетно пыталось натянуть подол халатика на дрожащие колени и облизывало полные потрескавшиеся губы.
— Я все понимаю, — мягко произнес Сергей, — и догадываюсь, что праздник с подругами для вас не прошел без последствий. Но у меня есть основания для настойчивости. Снизойдите к моей просьбе. Ваш адрес мне известен. Если вы через три часа спуститесь вниз, я буду ждать вас у машины. У меня синий «Форд».
