Как выяснилось через несколько секунд, Зайцев не обманулся в своем предчувствии.
— Присаживайтесь, Владимир Николаевич, — генерал Расщепов прервал размышления альфовца, — вашему отделению поручается провести «съем» майора Вареника. Вот справка из его личного дела… В документе отражены психофизическое состояние, привычки и привязанности объекта. Словом, все, что необходимо вам для выработки тактики негласного задержания… Ознакомьтесь и доложите ваши предложения по задержанию изменника… Немедленно!
Через пятнадцать минут оперативные «блиц-посиделки» закончились и Зайцев отбыл на базу, по пути прикидывая, кого из бойцов своего отделения взять на операцию.
Положа руку на сердце Зайцев мог сказать, что объект совсем не вызывал у него азарта охотника, преследующего смертельно опасного хищника, как это было в случае с супругами-шпионами Сметаниными или с американским «кротом» Валерием Мартыновым.
Да и вообще, этот Вареник производил какое-то странное впечатление. Серое и аморфное. Хотя и не без романтического шарма во внешнем облике — как у мелкопоместного дворянина XIX века…
«Что же толкнуло его в объятия к американцам? — раздумывал Зайцев, ворочая баранку служебной «Нивы».
— Шантаж? Жажда приключений? Любовь? Не похоже. Вареник, по отзывам коллег, хороший семьянин, у него молодая красивая жена, две дочери… Что ж, остается одно — деньги… Ладно, пусть голова болит у следователей. Мое дело «снять» этого Вареника так, чтобы он в штаны «сметаны» не наложил… А ведь может, черт побери, и такое случиться!
Исходя из почерпнутой в справке информации, был он, этот Вареник, в свое время пай-мальчиком, послушным школяром, затем примерным студентом-комсомольцем. Потом обзавелся женой, дочерей нарожал…
Черт возьми, прямо не справка из личного дела оперработника, а образцовая месткомовская характеристика, заверенная в ЖЭКе по месту жительства.
И как такие вареники в нашу среду попадают? Ах, ну да, конечно! После окончания института его папа, бывший фронтовик-контрразведчик, протежировал оформление своего сына в органы КГБ. Вот и получается, что при приеме к нам на работу родственные связи и кристально чистая характеристика важнее деловых качеств… Не мешало бы нашим кадровикам знать, что говорил по этому поводу американский президент Абрахам Линкольн: «Мой личный жизненный опыт убедил меня, что люди, не имеющие недостатков, имеют очень мало достоинств».
В общем, не вижу я личности в этом Варенике. Да и как он мог стать личностью, если всю свою сознательную жизнь прожил в теплично-оранжерейных условиях?! Ни преодоления трудностей, ни испытаний на живучесть и выживание… Не было их у моего клиента. А раз не было, то и личность отсутствует!
Вот откуда у меня появилось впечатление аморфности и серости, когда я читал справку по материалам его личного дела и рассматривал его фото…
Ну что ж, во время «съема» разберемся, насколько верны мои догадки в отношении этого майоришки-шпионишки…»
Задержание на грани обморока
В составе группы советских спецслужбистов, работавших в ФРГ и ГДР, Вареник был вызван в Центр и 9 ноября самолетом «Аэрофлота» прибыл в Шереметьево-2. Под предлогом уточнения грузовой квитанции его отозвали в сторону и задержали.
Как обычно? в таких случаях, отделение Зайцева действовало стремительно, жестко и… элегантно.
Необычным было другое — реакция Вареника на задержание. Нет, он не сыпал нецензурной бранью, а затем, осознав трагичность момента, не матерился, беззвучно шевеля губами, и не оглядывался на альфовцев, будто ища сочувствия, как это было с Мартыновым.
Нет, он не угрожал карами, которые якобы ожидают членов группы захвата за произвол, как это делал Сметанин.
Вареник был абсолютно безучастен к происходящему. Когда его вели для обыска в одно из служебных помещений аэропорта, Зайцев вдруг заметил, что несмотря на свой двухметровый рост, голова Вареника как-то вдруг оказалась вровень с головами конвоиров. Через секунду все стало на свои места — задержанный шел на полусогнутых, ватных от страха ногах.
Войдя в помещение, не сел — тряпкой обмяк — на предложенный стул. В глазах пустота. Не страх, а именно пустота.
В какое-то мгновение Зайцеву показалось, что он имеет дело с слепым, у которого вместо глаз стеклянные протезы — настолько бессмысленно опустошенным был взгляд Вареника.
У альфовца мелькнула мысль: «Уж не подвинулся ли объект рассудком?! Такого в моей практике еще не бывало… Нет, этот явно не боец, он воистину — вареник!»
Чтобы прояснить для себя состояние задержанного, Зайцев в лучших традициях прикладной психиатрии спросил: «Вы знаете, где находитесь и что с вами произошло?»
Не получив ответа, задал еще один контрольный вопрос: «Как вас зовут?»
Вареник даже не пошевелился. Было очевидно, что он находится в полной прострации.
Бойцы группы захвата уже приготовились к проведению так называемой «смены декораций» — ритуалу переодевания задержанного в ведомственный спортивный костюм в целях обнаружения в его личных вещах ампулы с ядом, которым ЦРУ неизменно снабжает своих агентов из числа сотрудников советских спецслужб, — но Зайцев знаком остановил их Он был уверен, что даже если Вареник имеет при себе яд, то воспользоваться им он просто не в состоянии — одеревенел!
— Не будем терять времени, переоденем его в Лефортово перед допросом. Поехали! — скомандовал Зайцев.
Этот «душка Чарли»
Заниматься шпионажем, то есть похищать секреты, — это все равно что тайком, ложка за ложкой таскать бабушкино варенье из начатой банки.
Это только кажется, что бабушка не замечает, как уменьшается уровень сладкого варева. Приходит день, когда ты, забравшись в буфет к вожделенной банке, вдруг получаешь крепкую затрещину: «Попался, негодник!» Оказывается, бабушка давно уже наблюдала за тобой в ожидании, когда ты наконец сделаешь свой роковой шаг, чтобы схватить тебя с поличным…
Геннадий Вареник, офицер КГБ, находившийся в служебной командировке под прикрытием сотрудника корпункта АПН в Бонне, работал в пользу США чуть более полугода.
Он предложил свои услуги в качестве шпиона сотруднику ЦРУ Чарльзу Левену в апреле 1985 года, после того как растратил полученные им на оперативные расходы семь тысяч долларов. Деньги ушли на развлечения, на приобретение новой мебели, платья для жены, одежды для дочерей.
Вареник заблуждался, считая, что по собственной инициативе установил контакт с сотрудником ЦРУ. Первый шаг к сближению был сделан все-таки Чарльзом Левеном, разумеется, не без помощи других оперативников американской резидентуры в Бонне. Ими были созданы условия, вынудившие советского разведчика искать материальную помощь у такого могущественного ведомства, каким во всем западном мире являлось ЦРУ.
…Чарльз Левен, человек неопределенного возраста — от тридцати пяти до сорока пяти лет, находился в Бонне в качестве журналиста, якобы представлявшего сразу несколько американских изданий. Какие темы он освещал, на полосах каких изданий, этого никто не знал, однако поговаривали, что из-за своих снайперски метких публикаций он приобрел немало недоброжелателей, поэтому в последнее время вынужден печататься исключительно под псевдонимами.
