Даже Неудачник в смятении.
Чего-то ещё не хватает в той длинной цепочке условий,
которые позволят ему говорить.
— Идёмте, — прошу я. — Не стоит смущать бедных эльфов… мы
никогда не станем частью их сказки.
Выход из Лориена — через ту же проходную. Только на этот раз
привратник не мучает нас расспросами.
— Решай, Неудачник, — говорю, открывая дверь. — Я ведь не
шучу, я и впрямь устал от ребусов.
И лишь выходя на улицу, я понимаю, что решать всё-таки
придётся мне.
Человек Без Лица стоит метрах в пяти. Сложив руки на груди,
пялясь на нас туманом из-под пепельных волос. Чёрный плащ стелется над грязной
мостовой.
И он не один.
Трое охранников с автоматами стоят за его спиной. Ещё двое
парят в воздухе поодаль. Их полёт реализован не так иронично, как Зукины
крылатые шлёпанцы — за спинами охранников гудящие реактивные ранцы. Они
невысоко, метрах в двух-трех от земли, и сцена напоминает мне какую-то древнюю,
ещё довиртуальную, игру…
— Браво, дайвер, — произносит Человек Без Лица.
Вика приходит в себя первой.
— Это твои козлы разгромили моё заведение? — агрессивно
начинает она.
Туман над воротником чёрного плаща колышется.
— Проверь свой счёт, девочка. И потом решай, вправе ли
обижаться.
Снова шевеление — несуществующее лицо повернулось в мою
сторону.
— Склад, где мы беседовали в первый раз, расположен на
Ньюкем-стрит, сорок два. Иди, и возьми то, что тебе было обещано.
Лихо.
Кнут и пряник.
Сладкий-сладкий пряник.
Человек Без Лица делает шаг вперёд. Протягивает Неудачнику
руку.
— Пойдём. Нам надо многое обсудить. Я знаю, кто ты.
Неудачник не двигается.
— Мы можем договориться. Мы должны договориться. Не знаю,
какие условия ты ставишь, но всё можно решить… — вкрадчиво, завораживающе шепчет
Человек Без Лица. Он уже не смотрит на нас, мы куплены и сняты с игрового поля.
По его мнению, конечно.
— Ты слишком долго не жил в России, Дима, — говорю я, и
Человек Без Лица замирает. — Повесь свою медаль над унитазом.
— Хочешь сказать, что не продаёшься, Леонид?
Мы квиты. Имя моё он тоже знает. Может быть, и адрес ему
известен.
— Да.
— Не совершай самоубийства. Я предпочитаю хорошо платить за
хорошую работу… и этому, кстати, научился не в России.
— Я не работал на тебя. И ты тоже рискуешь.
— Чем, интересно?
— А если я заложу тебя Урману? Лично Фридриху Урману? Он
тоже жаждет приобщиться к тайне.
Человек Без Лица начинает смеяться.
— Дайвер, да ты просто глуп! Лично Урману? Никто из людей
его ранга не занимается делами в виртуальности! Для этого существуют референты.
Секретари, двойники, факсимиле, если угодно. Хорошо подготовленные помощники…
по ведению дел в виртуальном пространстве.
Я держу удар. Пощёчина хороша, я и не подозревал о таких тонкостях.
Мне казалось, что бизнесмены должны стремиться в глубину так же азартно, как и
обычные люди. Но я держу удар — ибо иного выхода нет.
— Какая разница, Дибенко? Я могу сообщить про тебя
«Аль-Кабару». А ты не можешь ничего со мной сделать, я дайвер.
— И у дайверов есть уязвимые места.
Он блефует. Не может не блефовать. Поворачиваюсь к
Неудачнику, спрашиваю:
— Хочешь пойти с ним?
— Это тебе решать, — отвечает Неудачник. В нём единственном
нет сейчас ни капли страха. В нём, да ещё в Дибенковских мордоворотах, но у тех
это проистекает из другой причины.
— Мы уходим, — говорю я, и беру Неудачника за руку. Как ни
странно, но я абсолютно уверен, что Дибенко не станет нам мешать. Не идиот же
он, в конце-концов! Если понимает, что происходит…
— Убейте этих двоих, — приказывает Человек Без Лица.
Мы стоим слишком тесной кучкой, и охрана не начинает
стрелять. Видимо, Неудачника велено оберегать любой ценой. Двое в воздухе
продолжают парить, а те трое, что стоят на земле, бросаются к нам.
Много ли надо двум безоружным людям? Несколько ударов
прикладами — несколько вирусов, всаженных в наши машины — и мы исчезнем с поля
боя. Может быть, сквозь глухую стену сейчас следят за нами отважные эльфы
Лориена, но вмешиваться они не станут. У них хватает своей отваги и своих
сражений.
Но оказывается, что за нами следят не только эльфы.
Я уклоняюсь от первого удара, даю охраннику подножку, тот
падает. В Диптауне они вынуждены подчиняться общим правилам… Пытаюсь вырвать
автомат, в робкой надежде, что этот набор вирусов сформирован как автономный
файловый объект…
И в этот миг с крыши эльфийской развалюхи прыгает длинная
серая тень.
Волк сбивает одного из летающих охранников, валит его на
мостовую легко, словно картонную куклу, подвешенную на ниточках. Щёлкают
челюсти — и человек замирает. Волк отскакивает в сторону, и вовремя — второй
летун начинает палить в их сторону.
Пули кромсают равнодушное тело, которое начинает всплывать
вверх — ранец всё ещё работает. А волк бросается к нам.
Человек Без Лица плавным движением уходит с его пути. Но
волк спешил не к нему, он вцепляется в горло одного из наших противников. Время
словно сгущается, я вижу, как третий охранник борется с Викой — и швыряю своего
противника на него.
Одним ударом челюстей волк перерубает охраннику шею и
прыгает на оставшуюся парочку. Оборотень слишком увлечён, чтобы имитировать
чисто волчьи повадки — он рвёт врагов зубами и по кошачьи молотит лапами. С
когтей сыплется искристая зелёная пыль — в ход пошло вирусное оружие.
Автомат валяется у моих ног, я подхватываю его — но в
программе, разумеется, есть детектор пользователя. Курок под пальцами
неподвижен. Просто швыряю оружием в летящего на нас охранника, и тот машинально
начинает стрелять. Слишком быстрая и бестолковая реакция.
А в данном случае ещё и опасная. Очередь лупит по
кувыркающемуся автомату, и защита боевой программы не выдерживает. Взрыв — весь
пакет вирусов, что был соединён в обличие автомата, срабатывает одновременно.
Ближе всех к этому беспределу несчастный летун — ему и достаётся. Он
вспыхивает, прямо в воздухе распадаясь на бесформенные клочья.
— Бегите! — рычит волк, вскакивая с неподвижных тел. С
клыков капает кровавая слюна, шерсть стоит дыбом. Я шагаю к Ромке, кладу руку
на спину, шепчу:
