Гранатомёт раскаляется от непрерывной стрельбы, я обжигаю
плечо даже сквозь броню. Ерунда.
На площадке с машинками вновь удирает от трех юрких демонов
ребёнок. Только на этот раз не чёрный, а латиноамериканец. Ох уж мне эти
американские расовые комплексы… Неудачник останавливается как вкопанный, и
приходится повторять короткую дуэль с демонами и пауком-пулемётчиком. Идём к
зданию, на которое указал ребёнок. Но на этот раз Неудачник держит малыша
крепко, и тому не удаётся вырваться. Вместо него в дверь вхожу я.
Почти весь холл занимает полупрозрачный колышущийся бурдюк с
зубами. Ракеты проходят сквозь него насквозь, не взрываясь. Сжигаю тварь из плазмомёта,
затрачивая две энергетические ячейки.
В следующей комнате, опутанные слизистой паутиной, дёргаются
двое — мужчина и женщина. Их охраняет мелкий монстр, который даже не пытается
меня атаковать, а бросается приканчивать пленников. Расстреливаю его из
винтовки, вместе с Неудачником освобождаю родителей мальчика. Дальше всё по
стандартному сценарию — рассказ про ужасы инопланетного нашествия, советы по
поводу прохождения зеркального лабиринта и торжественный дар — плазмомёт.
Программы примитивные, они не замечают, что у меня уже есть это оружие. Зеваю,
принимая подарок. Воссоединённая семья удаляется. Всё картинно до отвращения —
ребёнок идёт посередине, трогательно цепляется за руки родителей… Надо понимать
так, что они выберутся из Сумрачного Города. Поглядываю на Неудачника — тот
вполне серьёзен. Словно и впрямь спас три человеческие жизни.
Идём к зеркальному лабиринту. Оружие Неудачнику я так и не
даю. Мне вовсе не нужен фокус с падающими и стреляющими винчестерами.
— Значит так, — командую я. — У входа в зал ты
останавливаешься. Ждёшь, пока я тебя позову. Потом спокойно подходим к
компьютеру, и ты убираешься отсюда домой. Хорошо?
— Да.
— Ты понял меня? Никаких глупостей делать не будешь?
Неудачник смотрит мне в глаза.
— Глупость — это прикрывать тебя от выстрела?
— Да! Я разберусь сам, а ты выйдешь отсюда. Понял?
— Понял.
Ох, не верится мне в его искренность… Но делать нечего.
Проходим зеркальными коридорами, у входа в зал я хлопаю Неудачника по плечу.
Тот послушно останавливается.
— Жди. Жди меня и я вернусь, — говорю я. Делаю шаг к проёму,
но не выдерживаю, оборачиваюсь.
— Слушай… кто бы ты ни был… Я очень устал.
Неудачник кивает.
— Мне надоели эти глупости, — говорю я. — Пообещай, что не
выскочишь под выстрелы. Пообещай, что никуда не уйдёшь. Я хочу тебя вытащить и
вернуться домой.
— Я сделаю всё, как ты говоришь, — произносит Неудачник. И я
неожиданно ему верю.
— Спасибо, — шепчу я, прежде чем рвануться в зал.
И начинается огненная карусель.
Гвардия Принца Пришельцев палит в меня с тринадцати
балкончиков, я тоже стреляю — наугад. «BFG-9000» выжигает три зеркала одним
залпом. Помещение наполнено серебряным дымом. Пули колотят по броне, сбивая
меня на пол. Стреляю в падении, вращаюсь на спине словно в забытом танце своей
юности — «брейке», ещё два раза стреляю. Три зеркала, три зеркала, три зеркала…
Последняя зеркальная грань, и уже настоящий балкончик с
двумя монстрами. Они залиты зелёной кровью, «BFG» изрядно посёк их чешуйчатые
тела. А моя броня ещё держится, помятая, раскалённая, но по-прежнему надёжная.
Последний выстрел — огненный шар, треск вторичных разрядов…
Монстры кричат, умирая, превращаясь в вихри чёрного пепла.
И наступает тишина.
Зеркальный зал выжжен и разрушен, лишь выходной компьютер
торжественно мерцает экраном среди погрома.
— И пришла тишина… — шепчу я, поднимаясь на колени. Спасибо
тебе за броню, Анатоль, спасибо… — Неудачник! Слабый звук из коридора —
неуверенный шаг. И два коротких хлопка — выстрелы из штуцера.
Мне не надо ничего объяснять.
И утешать меня не надо.
Я пру к проёму, перешагиваю через окровавленное тело
Неудачника, смотрю в зеркальную бесконечность коридора.
Алекс стоит в окружении своих бесплотных двойников, опустив
штуцер. Он в остатках бронежилета, его лицо в крови. Дуло штуцера смотрит в
пол, навстречу отражению.
— У меня нет больше патронов, — говорит он.
Откидываю «BFG-9000», снимаю с пояса пистолет. Тыкаю дулом в
лоб Алекса, так, что тот отшатывается.
Даже злости нет.
Алекс молча ждёт выстрела.
— Садись, — говорю я, опуская оружие. — Садись, гад…
Он садится, и я сажусь рядом с ним на полу, а тело
Неудачника, которому опять не повезло, слепо смотрит в потолок.
— Зачем ты его убил?
— Я… хотел убить тебя, — говорит Алекс. — Я гнался за тобой.
Боялся опоздать. Не заметил, что он без оружия.
— А меня — зачем?
Алекс кривится в улыбке.
— Ты меня шлёпнул на первом уровне. Забыл, что ли?
— Нет. И эта вся причина?
— Мы же договорились идти совместно!
Боже, за что мне такое наказание?
— Ты хочешь сказать, что не собирался пристрелить меня сам?
Из-за лишней обоймы?
— Подумывал, — спокойно признается Алекс. — Но я ведь тогда
ещё не решил. А ты меня убил.
И вот тут меня разбирает хохот. Я валюсь на пол, утыкаясь
шлемом в ногу Неудачника. Колочу рукой по зеркальному стеклу.
— Урод! — кричу я. — Дубина!
Почему-то Алекс обижается.
— Я ведь в тебя не выстрелил! — кричит он. — А ты в меня —
да!
— Парень, да ты с катушек съехал! — говорю я. — Мститель,
мать твою… Зорро недоделанный… Я — дайвер! Понимаешь? Парнишка, которого ты
шлёпнул, двое суток в глубине! У него таймер отключён! Он загнуться может, если
я его не вытащу! А ты, со своими комплексами… идиот, идиот…
— Дайвер? — тупо повторяет Алекс.
— Дайвер! — мне сейчас плевать на вечную конспирацию. — Мне
на этот «Лабиринт»… с сорокового этажа! Я пытаюсь спасти человека — а ты
играешь в войну, щенок! Сколько тебе лет, мальчик?
Алекс отвечает не сразу. Но всё-таки отвечает.
— Сорок два.
Меня охватывает новый приступ хохота.
Вот оно, царство Питера Пена, остров вечных детей.
Разменявший пятый десяток лет любитель военных игр.
