— Мы согласны, — учтиво ответил он. — Позвольте проводить вас к машине.
Фрина пробралась через лабиринт столиков и, выйдя в бодрящую прохладу ночи, заметила рядом с собой Тинтаджела.
— Не знаю, что и сказать, — признался он.
Фрина приложила палец к его губам.
— Ничего не говори, — ответила она. — Три дня, не больше.
— Я еще увижу тебя?
— А ты хочешь? — донесся из темноты голос Фрины. — Из-за меня ты потерял лучшего трубача в Австралии.
— И все-таки? — настойчиво повторил Стоун и услышал, как она рассмеялась.
— Можешь позвонить, — ответила она и завела мотор, чье рычание влилось в никогда не затихающую ночь Фитцроя.
«Испано-Сюиза» умчалась, а Тинтаджел Стоун, развернувшись на каблуках, отправился назад в «Джаз-клуб».
Изнуренная тяжелым сном Фрина мрачно очнулась от телефонного звонка. Трубку снял господин Батлер; она слышала, как он, поднявшись по лестнице, перебросился с Дот парой фраз возле дверей спальни.
Войдя, служанка отдернула шторы.
— Звонит детектив-инспектор Робинсон, мисс, наверное, вам лучше с ним поговорить. Господин Батлер сказал, что голос у него раздраженный.
— Хорошо, — со вздохом согласилась Фрина. — Принеси мне кофе.
Накинув пунцовый халат, она слетела по лестнице и приняла трубку из рук господина Батлера.
— Мисс Фишер? — произнес сердитый голос.
— Да, Джек, это я.
— Мне только что доставили посылку.
— Правда? — Фрина чуть не спросила, рад ли он, однако решила, что не стоит.
— Да. Минуту назад. И вы к этому имеете отношение.
— Неужели?
Фрина взяла из рук Дот чашечку кофе и сделала глоток.
— Именно.
— Так что там в посылке?
— Штука, называемая эхо-корнетом и полное признание в убийстве Стивенса, написанное нетвердой рукой на обороте листка с нотами к песне «Лети, дрозд мой». Еще там есть странный маленький дротик, изготовленный под этот корнет. Это ваших рук дело?
— В некоторой степени. Как вы знаете, меня наняли, чтобы вытащить из-за решетки Чарльза Фримана, и я вам говорила, что обо всем расскажу. Я собиралась сделать это сегодня.
— Значит, вы знали, что это Бен Роджерс?
— Да.
— А вы знаете, что по вашей милости убийце удалось сбежать? — взревел полицейский. — Наверняка вы говорили с ними вчера, с этими «Джазистами»!
— И что? — Фрина допила кофе и уже начинала мерзнуть. — Что случилось с Роджерсом?
— Он исчез. Мог сесть на любое из полудюжины судов, что мотаются по всему свету. Вас надо привлечь за действия, препятствовавшие правосудию, вот что.
— Попробуйте, — ледяным голосом отозвалась Фрина.
На другом конце линии воцарилась тишина.
Фрина легко могла представить, что Джек Робинсон сейчас кипит от злости, и размышляла, что он намерен делать дальше. Ей было чертовски обидно. Она нашла убийцу, обеспечила ему признание, улики доставила прямо в руки, избавила от унижения из-за нераскрытого дела, ясно указала на нужного человека. Неужто надо винить ее за то, что Бена Роджерса не схватили и не сковали по рукам и ногам? Неужто полиция сама не могла с этим справиться? Кроме того, отчасти Фрина поступила так из-за Нерины. Девушка ей нравилась, хоть рядом с ней Фрина и чувствовала себя почти дурнушкой.
Возможно, Бен Роджерс взял Нерину с собой. А Чарльз Фриман погиб почти от того же, что замышлял сам. В целом же Фрине казалось, что вся эта история имела вполне счастливый конец, учитывая общее несовершенство мира.
— Ну, вообще-то… — произнес Джек Робинсон, выведя Фрину из задумчивости, — э-э… в общем, да. Наверное, нам следовало присмотреть за ним. Ориентировку на него разослали во все порты, так что мы его все равно возьмем.
Это и были те слова, которые Фрина могла расценить как благодарность или извинение, а потому она быстренько попрощалась и повесила трубку. Она решила еще поспать — возможно, это благотворно скажется на ее настроении.
Не успела она выйти из холла, как Джек Робинсон позвонил опять.
— Между прочим, — его голос звучал уже гораздо спокойнее, — этот главный в их оркестре чист. Роджерс признался, что идея целиком принадлежала ему. И похоже, убить он пытался не Бернарда Стивенса, а Чарльза Фримана. Кстати, что с ним, он вернулся к мамочке?
— Нет, он умер. Несчастный случай в горах. Он разыскивал брата.
— Брата? И нашел?
— Нет, — сказала Фрина тоном, не допускающим дальнейшего обсуждения. — Никто уже не найдет его.
Она поднялась наверх и легла спать.
Вечером она снова нарядилась для визита в «Джаз-клуб». Ей требовалась музыка, чтобы избавиться от привкуса убийства и затерянных в горах мужчин.
Тинтаджел был очень доволен; Фрина решила, что побег Роджерса принес ему большое облегчение.
А Бен сбежал, это ясно. Он же готовил побег для Чарльза и просто воспользовался этим сам. Фрине было интересно, сердится ли на нее Тинтаджел.
— Тен, ты на меня не злишься из-за того, что лишился лучшего трубача в Австралии?
— Нет, Фрина. Тут уж ничего нельзя поделать.
— А чем ты так доволен? — спросила она и увидела, как его губы изогнулись в загадочной улыбке.
— Увидишь, — пообещал Стоун.
Обычная компания сидела на привычном месте; была здесь и еще одна знакомая фигура. Нерина подняла подслеповатые глаза, когда Тинтаджел услужливо усадил Фрину рядом с ней.
Очевидно, Нерина долго плакала. Бен Роджерс скрылся, бросив ее. Фрина кипела возмущением. Подлец, думала она, хладнокровный мерзавец, бросил девушку и дал деру, а ведь я могла передать его в руки закона! Нужно было сдать его на виселицу.
— Нерина, мне так жаль… — начала Фрина.
Певица ответила слабой, неуверенной улыбкой.
— Вы здесь ни при чем, милая, — сказала она своим чарующим голосом. — Этот мерзавец смылся, думаю, он уже в Новом Орлеане. Не принимайте близко к сердцу, дорогая.
— Мисс Фишер, это Тим Стамп, наш новый корнетист.
Юноша с короткими рыжими кудряшками был молод и свеж и смущался каждый раз, когда кто-то из музыкантов обращался к нему.
— Вы уже нашли нового трубача?
— Да. Потерять Бена было жалко, однако с ним чертовски трудно было играть. Вечно лез в самый центр, оттеснял назад бедного Джима, да и на язык был несдержан.
— А еще он убийца, — напомнила Фрина.
— Ну да, и это тоже, — рассеянно согласился Тинтаджел. — Тим, это мисс Фишер, которая косвенно повинна в том, что нам потребовался новый трубач. Не желаешь ли продемонстрировать ей свое мастерство?
