Книга Гении и аутсайдеры. Почему одним все, а другим ничего?, страница 18. Автор книги Малкольм Гладуэлл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Гении и аутсайдеры. Почему одним все, а другим ничего?»

Cтраница 18

Крис бросил колледж Рида перед последними экзаменами. Соответственно, если в первом семестре он получил только самые высокие оценки, то во втором — одни «неудовлетворительно». Он вернулся в Бозман, полтора года проработал сперва на стройке, потом пожарным в лесной инспекции. А затем поступил в университет штата Монтана.

«Я выбрал математику и философию, — вспоминает он. — Я жил за тринадцать миль от города, на Бич-хилл-роуд, и вот однажды зимой у меня полетела трансмиссия. Летом, когда меня не было, братья пользовались моей машиной. Они работали на железной дороге и разъезжали на машине по путям. Денег на ремонт у меня не было. Поэтому я пошел к своему научному руководителю, а потом к декану и объяснил свою проблему. Мол, у меня полетела трансмиссия, а на занятиях мне нужно быть в половине восьмого или в половине девятого. Я был бы очень признателен, если бы вы перевели меня в другую группу, ту, где занятия начинаются позже. Мой сосед, фермер, мог бы подвозить меня к одиннадцати часам. Мой научный руководитель был этаким ковбоем, с длинными усами, в твидовом пиджаке. Ну что ж, сынок, ответил он, я посмотрел твой аттестат из колледжа Рида и могу сказать, что хорошее образование требует определенных жертв, а ты этого еще не понял. В просьбе было отказано. После него я пошел к декану. Точно такой же ответ».

В его голосе зазвучало напряжение. Он рассказывал о событиях тридцатилетней давности, но от этих воспоминаний все еще злился. «В тот момент я осознал: я из кожи вон лезу, чтобы заработать денег, починить машину и ездить на учебу. А ведь сейчас в Монтане разгар зимы. Я готов каждый день ездить автостопом в город, выкручиваться как угодно, чтобы приезжать на занятия и уезжать обратно домой, и никто не хочет пойти мне навстречу. Идиотизм какой-то. Именно в этот момент я понял, что могу обойтись без высшего образования. Но даже если бы и не мог, эта система была настолько мне противна, что я не желал больше с ней мириться. И я бросил колледж. И все дела».

Знакомство Криса Лангана с колледжем Рида и университетом штата Монтана стало переломным моментом в его жизни. В детстве он мечтал стать ученым. Он должен был бы получить степень доктора философии, ведь университеты созданы по большей части именно для таких людей, как он: любознательных, с большими интеллектуальными запросами. «Когда он поступил в университет, я был уверен, что он добьется больших успехов, абсолютно уверен, — говорит его брат Марк. — Я знал, он сумеет найти свое место. То, что он бросил учебу, казалось мне какой-то бессмыслицей».

Без высшего образования Лангану пришлось несладко. Он работал на стройке. Одну зиму, в лютые холода, рыбачил на судне, ловившем моллюсков, на Лонг-Айленде. Он перепробовал множество занятий, пока наконец не устроился вышибалой в баре на том же Лонг-Айленде. Там он и проработал бо́льшую часть жизни. Но все это время продолжал серьезно изучать философию, математику и физику и работать над своим фундаментальным трудом под названием «Когнитивная теоретическая модель Вселенной», с горечью понимая, что без академических дипломов ему не удастся опубликовать его ни в одном научном журнале.

«У меня образования — полтора года в колледже, — говорит он, пожимая поникшими плечами. — И рано или поздно это станет известно редактору, который отправит мою рукопись рецензентам, а те наведут обо мне справки и ничего не найдут. И скажут: да у этого парня полтора года образования! Неужели он что-то понимает в том, о чем пишет?»

Душераздирающая история. Я спросил Лангана, согласился бы он преподавать в Гарварде, если бы ему это предложили — чисто теоретически? «Трудный вопрос, — ответил тот. — Вне всяких сомнений, со мной как с профессором Гарварда стали бы считаться. Мои идеи имели бы вес, а я мог бы использовать свое положение, свое звание для продвижения этих идей. Этот университет — источник интеллектуальной энергии, и если бы я работал в таком месте, то мог бы питаться флюидами, витающими в воздухе».

Внезапно я осознал, насколько он одинок. Передо мной сидел человек с неутолимой жаждой познания, вынужденный бо́льшую часть жизни существовать в интеллектуальной изоляции.

«Эту интеллектуальную энергию я успел почувствовать даже за полтора года в колледже, — произнес он почти с завистью. — В воздухе постоянно витают какие-то идеи. Такие места всегда держат в тонусе».

«С другой стороны, — продолжал он, — Гарвард просто создает вокруг себя шумиху, и все это ради прибыли. Он так устроен. Получает миллиардные пожертвования. И его руководство вряд ли озабочено поиском истины и знаний. Они хотят быть важными шишками, но когда ты принимаешь чек, приходится выбирать между тем, что хочешь делать и что считаешь правильным, и тем, что вынужден делать ради очередного чека. Поэтому они так зорко следят за тобой, чтобы ты не вздумал выходить за рамки дозволенного».

2

Что мы можем почерпнуть из истории, рассказанной Крисом Лантаном? Его объяснения, какими бы душераздирающими они ни были, звучат несколько странно. Мать забыла заполнить заявление на оказание финансовой помощи, и все — никакой стипендии. Он пытался перевестись из утренней смены в дневную — обычное для студентов дело — и получил отказ. Почему преподаватели в колледже Рида и университете штата Монтана остались глухи к его просьбам? Как правило, преподаватели заботятся о таких блестящих студентах. Ланган описывает эти учебные заведения как некие бездушные бюрократические машины. Однако колледжам, в особенности таким небольшим демократичным заведениям, как колледж Рида, не свойственна столь жесткая бюрократия. Профессора то и дело отступают от правил ради того, чтобы помочь студентам продолжить учебу.

А рассуждения Лантана о Гарварде? Такое впечатление, будто он понятия не имеет о культуре и особенностях учебных заведений, о которых ведет речь. Когда ты принимаешь чек, приходится выбирать между тем, что ты хочешь делать и что считаешь правильным, и тем, что вынужден делать ради очередного чека. О чем это он? Одна из причин, по которой профессора соглашаются на более низкие по сравнению с частным бизнесом зарплаты, — это возможность свободно заниматься тем, чем хочется и что они считают правильным. Ланган все перевернул с ног на голову.

Слушая рассказ Криса Лангана, я невольно вспоминал историю жизни Роберта Оппенгеймера, знаменитого физика, руководившего во время Второй мировой войны работами по созданию американской атомной бомбы. По имеющимся сведениям, в детстве Оппенгеймер отличался таким же умом, как и Крис Ланган. Его родители считали сына гением. По отзывам одного из учителей, «каждую новую идею он воспринимал как бесконечно прекрасную». В третьем классе он проводил лабораторные опыты, а в пятом изучал физику и химию. В девять лет юный гений предложил своему двоюродному брату: «Задай мне вопрос на латыни, а я отвечу тебе на греческом».

Оппенгеймер поступил в Гарвард, а затем продолжил учебу в Кембриджском университете, намереваясь получить докторскую степень по физике. Там Оппенгеймер, который всю жизнь страдал от депрессий, впал в полнейшее уныние. Его призванием была теоретическая физика, но преподаватель по имени Патрик Блэкетт (в 1948 г. он получил Нобелевскую премию) заставлял Оппенгеймера вникать во все тонкости экспериментальной физики, которую тот ненавидел. Оппенгеймер все больше и больше утрачивал эмоциональное равновесие и однажды совершил поступок настолько безумный, что никто так и не понял его мотивов. Он взял в лаборатории какой-то химический препарат и попытался отравить своего наставника. К счастью, Блэкетт каким-то чудом почуял неладное.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация