Но одно несомненное достоинство у квартиры было — район театров находился совсем рядом. При необходимости Александра могла ходить на утренние спектакли, а летом даже на вечерние, ведь, пока не стемнеет, на улицах довольно безопасно пешком.
Здесь жили Нед и Крисси. Затем Нед встретил Александру, и они полюбили друг друга. Тогда Нед и Крисси расстались. Развелись. Дом был разделен пополам. Свою часть Крисси продала и переехала в Сассекс. Посвятила себя породистым лошадям. Нед свою половину сохранил за собой. «Коттедж» он купил на деньги, унаследованные от матери. Нед был убежден, что ребенку в Лондоне не место: чад, смрад, преступность, да и сам Саша в городе перевозбуждался, поэтому он или Александра через день-два обычно забирали мальчика из этого ада и везли в его истинный дом, увитый плющом, окруженный розами дом среди зеленых полей.
В Лондон Александра приехала в четыре утра, совершенно измочаленная. Она уже несколько дней ничего не ела. Но сейчас сон важнее. Нет сил, даже чтобы поесть. Александра вошла в свою спальню, включила свет. Увидела на своей кровати спящего человека. Спящую. Женщину. Александра торопливо щелкнула выключателем, прошла в другую спальню, легла, не раздеваясь, и заснула.
Проснулась она лишь в полдень, с головной болью. Выпила пару таблеток аспирина, приняла душ и направилась на кухню. Там готовила спагетти женщина, которую Александра не узнала. Лет сорока с небольшим, волосы прямые, коротко стриженные. Лицо умное. Брови сердито насупленные. Похожа на ученую даму, подумала Александра. Женщина приветствовала Александру холодным кивком. Беседовать она явно была не расположена. Александра засунула свою грязную одежду в стиральную машину, щелкнула тумблером и только после этого спросила:
— Кто вы?
— Крисси Лудд, — ответила женщина. — Кстати, теперь, когда Нед умер, эта квартира принадлежит мне. Можете здесь еще немного пожить, пока не подыщете другую, но лучше без канители. Месяца два, не больше.
— Полагаю, вы заблуждаетесь, — сказала Александра. Бог ты мой, кажется, отыскалась еще одна Дженни Линден. Она, Александра, — вторая жена, а эта — первая. Они никогда друг друга не видели: Нед предпринял героические усилия, чтобы избавить их от необходимости встречаться. Судя по рассказам Неда, Крисси была озлобленной, склонной к неврастении особой. Она слишком много пила, вечно балансировала на грани психического расстройства. Он, Нед, женился на ней из жалости, но в конце концов, когда она притащила домой случайного любовника — пьяного в доску мальчишку, решил, что пришло время расстаться. Но на развод в итоге подала сама Крисси. Нед ленился развестись даже после того, как в его жизни появилась Александра. Александра, его первая настоящая любовь, затмившая все прежние привязанности. Его единственная. Так уверял Нед.
Теперь же Крисси сообщила:
— Суд постановил, что после развода квартира остается моей собственностью, но Нед имеет право проживать в ней вплоть до своей смерти. Теперь его нет — и я здесь.
— Какая несправедливость, — выпалила Александра, не придумав ничего более умного. — Почему вдруг суд принял такое дурацкое решение?
— Это было двенадцать лет назад, — сказала Крисси. — Тогда еще придавали значение факту измены. Да и Нед вел себя так, что судьи прониклись ко мне сочувствием. Орал, пререкался, торговался за всякую безделушку — этот мерзавец за пенс удавиться был готов. Но я стояла насмерть — и выиграла дело. Неужели вы не знали? Вы же с ним в это время жили. Жили во всех смыслах слова.
— Не знала, — сказала Александра.
— Должно быть, вы совершенно лишены наблюдательности, — заметила Крисси. — В общем, я здесь, а вам пора собирать чемоданы. Значит, победа осталась за мной. Если не отступаться, время всех рассудит. По справедливости мне полагалась еще и часть его наследства — ну знаете, от матери. Но он скрыл эти деньги от суда. Нед вообще все делал потихоньку. Сами вскоре поймете.
Готовя спагетти, она пользовалась чужим дуршлагом. Дуршлагом Александры. Держалась уверенно, точно законная хозяйка, — Александра даже не могла найти в себе сил для протеста.
— Ну как, есть у вас другой мужчина на подхвате? — медовым голоском спросила Крисси. — У такой, как вы, непременно должен быть.
— О чем вы? Неда даже похоронить не успели, — прошипела Александра. — Почему вы подали на развод? На каких основаниях?
— На каких основаниях? Из-за вас. Измена. Он уложил вас на нашу кровать. Меня это оскорбило до глубины души. До сих пор помню. Я ушла сразу же в чем была. Кровать, кстати, все еще здесь. Стоит на прежнем месте. Очень хорошо вписывается в альков. Отличный матрас: не слишком мягкий, не слишком жесткий. Но такие сюрпризы — как пощечина. Боль прошла только через пять лет. Вчера я легла на эту кровать и заснула, как сурок. Да, время всех рассудит.
— Простите, я не хотела, — промямлила остолбеневшая Александра.
— Сравните свою внешность с моей, — заметила Крисси. — Могла ли я с вами тягаться?
— Внешность ничего не решает, — сказала Александра. — Толку от нее мало.
— Красотки всегда так говорят, — возразила Крисси и рассмеялась: — Хе-хе-хе…
Низкий голос. Бесцеремонные манеры. Легко представить себе, как она договаривается о вязке собак, получает за своих питомцев медали на Крафтовской выставке
[10]
, держит свои чувства на коротком поводке. Женщина не во вкусе Неда. Неудивительно, что их брак распался. Но кто же был во вкусе Неда? Она сама, Александра? Дженни Линден? Возможно, Неду нравились только те женщины, которых он мог презирать? Если Александру выгонят из этой квартиры, то как быть со спектаклями? Нужно найти адвоката: возможно, эта дамочка просто блефует. Неужели Нед скрывал от Александры такие важные вещи?
— Вид у вас не очень, — продолжала Крисси. — У вас, артисток, нервы никуда не годятся. А я, когда услышала о смерти Неда, ни одной слезинки не пролила. Наоборот, тарантеллу сплясала. Впрочем, у вас же профессия такая, верно? Прилюдно закатывать истерики. Наверно, Неду это нравилось. В том, что касалось секса, у него всегда были извращенные вкусы.
Говоря все это, Крисси уплетала спагетти, приправляя их любимым Сашиным соусом — томатным, из тюбика. Александре она угоститься не предложила.
— Когда вы съедете, я все это заменю, — сообщила Крисси, указав на холодильник и кухонные шкафы. — Если хотите, выплачу вам стоимость деньгами.
— Хорошо, — сказала Александра. — Делайте, что вам заблагорассудится.
— А вы располагайтесь в маленькой спальне, — в свою очередь великодушно предложила Крисси. — Можете приходить и уходить в любое время, чувствуйте себя, как дома. Но только на пару месяцев. Не больше.
— А как быть с мебелью? — спросила Александра. — Даже если все так и обстоит, как вы говорите, мебель — это совместно нажитое имущество. Мое и Неда.
