Впрочем, это в прямом смысле было актом милосердия. Для знающих, что такое амиациновые муки...
Акил и Трендам разработали и внедрили ряд кардинальных мер по пресечению распространения эпидемии. Так, помимо прочего, были закрыты ВСЕ проходы между Уровнями. Право на перемещение между территориями сохраняли только неуязвимые для амиацина гареггины. Были подняты из архивов Академии и Храма все имеющиеся в распоряжении методики выявления болезни на ранних стадиях. Все сардонары, у которых обнаруживалась амиаииновая лихорадка, уничтожались собственными же собратьями — понятно, при полном соблюдении мер предосторожности, чтобы не заразиться самим.
Характерно, что на своих местах остались практически все высокопоставленные Обращенные, как-то: первый оператор Эдер, магистры Академии, ну и, само собой, еще раньше обозначившие свое отношение к Акилу эрм Кериак-Йол и начальник основного транспортного отсека Ихил. Третьего предателя, сьора Бельтара, уже не было в живых: его убил один из людей Ингера.
Сам Ингер конечно же был в стане Леннара. Лагерь последнего на Нежных болотах оставался одним из последних мест на Корабле, где не установилась хотя бы формальная власть сардонаров. (Ну а дауд бир-Дайлем уже успел продекларировать свое благоговение перед соправителями Акилом и Грендамом и, выстроив перед дворцом всю дворцовую стражу, приказал воинам петь гимны, восславляющие Леннара. Если бы они узнали, что двое бойцов этой дворцовой стражи недавно удостоились чести пасть от руки самого божества, гимны, верно, были бы еще громче и истовее.)
Итак, Костя Гамов, Неделин, Абу-Керим, Епанчин, Камара, Неделин и другие земляне из числа тех, что уцелели в мясорубке в Академии, вернулись в окрестности Дайлема вместе с остатками отряда Каллиеры и примкнувшими к ним Обращенными из Академии. Последних было немного, всего лишь пара сотен, и, таким образом, на Нежных болотах собралось немногим более трехсот пятидесяти человек, желающих получить от жизни чуть больше, чем существование под милосердной властью сардонаров. Пусть даже в новых горизонтах и с новыми возможностями...
Обстановка в лагере была очень напряженная. Общение было сокращено до минимума. Даже самые разговорчивые старались перебрасываться коротенькими и ни к чему не обязывающими фразами, словно вернулся нелепый мракобесный закон Семи слов, данный Храмом для исполнения людьми простого звания и запрещающий употреблять в одной фразе больше означенного количества слов. Немногие могли позволить себе общаться по-иному... Да и то ни до чего хорошего не договаривались, как вот Гамов и Лейна.
А модуль, в котором находился среди прочих гареггин Исо, все висел над Нежными болотами. Время от времени он срывался с места и проходил все болота из одной оконечности до другой, а потом взмывал вверх, высоко-высоко, почти до уровня «небес», и из кабины был виден серый пласт перекрытия верхнего Уровня, скучный и бугристый, с бурыми наплывами, похожий на опрокинутую пустыню. Впрочем, «небеса» были такими не везде, тусклые сегменты перемежались ярко освещенными — белыми, ярко-желтыми и алыми, и свет бил в глаза с такой силой, что не спасал и оптический фильтр кабины. К таким «небесам» сардонары подлетать не рисковали, опасаясь за свою жизнь; хотя, бесспорно, и не могли знать земной легенды об Икаре...
Отсюда, сверху, удивительные картины открывались скучающим повелителям Верхних и Нижних земель. Жирные пласты болот простирались на тридцать — тридцать пять белломов в длину и в иных местах раздавались до пяти километров в ширину. Береговая линия была весьма разнообразной: болота наплывали и на осыпающиеся каменные глыбы, и на заросли угнетенных карликовых деревец, перемежалась чередой глубоких балок, заполненных меняющей цвет жижей и пускающих большие сернистые пузыри... Но в том месте, где раскинулись лагерем люди Леннара — Элькана — Каллиеры, болота были вынуждены отступить. В их толще была выбита огромная дыра, и чтобы ее не захлестнуло, задавило всей неизмеримой илистой массой, болота удерживали уже не каркасы силовых полей, а вполне материальная каменная стена, наведенная и скрепленная Большим транспортером. На отвоеванном у болот пространстве виднелась крыша медицинского центра Строителей, поднимающегося из придонных осаждений теперь больше чем на половину своей высоты.
Здесь священнодействовал Элькан.
Он собрал два Больших биотранспортера и несколько Малых. Кроме того, он отрегулировал примерно треть оборудования медцентра — ту его часть, которую он намеревался задействовать в своей работе в целом и в своем финальном эксперименте в частности.
Отвоеванный у Нежных болот участок суши и фрагмент берега, на котором при помощи тех же Больших биотранспортеров на скорую руку возведено что-то вроде казарм, были обнесены привычным барражем; несколько маячков охранной системы были вознесены на высоту тридцати анниев и зафиксированы при помощи трех гравиплатформ. Такая система безопасности, впрочем, могла предупредить разве что визиты «бродячих» гареггинов и тех смельчаков из числа дайлемитов, что Набирались духу посмотреть, «что такое деется на этих жутких болотах».
— Такое не может продолжаться долго,— угрюмо сказала Элен Камара в один отнюдь не прекрасный день, когда на ее глазах на береговой линии болот выткался из сумрачного серого воздуха очередной экспериментальный блок Элькана, внутри которого на этот раз находились птицы. Опыты с перебросками живой плоти шли вовсю...— Я не понимаю, о чем думают эти местные... Мне совершенно неясна их логика. Это уже не привело ни к чему хорошему, а дальше будет только хуже.
— А я полагаю, что нам нужно взять одну из гравиплатформ и двигать к шлюзу, который выведет нас в открытый космос, а там как бог даст, и на все воля его... бу-бу-бу...
Так как нанотехнолог Хансен пробубнил эту фразу в который уж раз, француженка даже не стала делать вид, что прислушалась к его словам, а просто развернулась и досадливо махнула рукой. Однако случившийся тут поблизости капитан Епанчин сказал, обращаясь к обоим собеседникам:
— А что тут думать? Профессор Крейцер, как обычно, увлечен экспериментом и ничего вокруг себя не видит. Даже того, что Акил уже владеет мощным оружием, которым он всех пугал. И применяет его направо-налево! Образ мысли Леннара для меня вообще загадка. Хладнокровно погубил дело всей своей жизни, сделал сардонаров во много раз сильнее и опаснее, и хоть бы хны!.. А ведь Академия столько воевала с этой сектой.
— Сардонары убили стольких наших!..— сказала Камара.— И добьют оставшихся, если мы не предпримем решительных шагов.
— А я полагаю, что нам нужно взять одну из гравиплатформ...— завел свою шарманку Хансен.
От него отмахнулись как от чего-то докучливого и бесполезного. Элен Камара, которая явно начинала закипать, бросила:
— Сардонары — это даже не люди, а кровожадные и бесполезные твари. Вроде пиявок. И смотреть на них надо как на пиявок: присосалась — оторвал и выбросил!
— Я сам видел, как на Большом гликко убивали наших,— вмешался Константин.— К слову, я тоже был сардонаром. Так что не надо, Камара, рассуждать о пиявках. Кстати, внутри меня существо, чем-то эту пиявку напоминающее. Так что я должен быть особо вами любим.
