…Я не обеляю террористов, совершивших преступление в Москве. Рано или поздно они понесут наказание. Но мне кажется, что требования террористов можно признать обоснованными — с точки зрения высшей целесообразности, с позиции справедливой репрезентативности всех этнических, конфессиональных и социальных групп в экспедиции. Пусть летят. Пусть Абу-Керим встанет перед теми, кого он во всеуслышание называет посланниками Аллаха, кто, дескать, должен возвестить о том, что люди одной веры должны повсеместно и смело, с полным правом убивать всех остальных… И, быть может, террористов настигнет кара более быстрая и справедливая, чем по решению любого из земных судов…
…Попытка силового решения проблемы будет преступлением не меньшим, чем сама акция Абу-Керима и его людей. Погибнут люди. Затормозится и зависнет огромная работа. У нас нет никакого права отдалять момент старта экспедиции…»
Это была возмутительная статья. Это была вызывающая статья, наиболее опасные выпады из которой тут не приведены. Это была грубая, частью некомпетентная и уж точно неполиткорректная статья, но многое из того, что в ней содержалось, заставляло призадуматься даже самых истовых ненавистников мирового террора. Примерно в то же время уже упоминавшийся выше Джефф Мудрик, канадский широкопрофильный специалист в области психо- и социологии, а также соционики, совместно со своим украинским коллегой Виктором Грушевским обнародовал свое видение вопроса. Транслировали разом три мировых канала… Вышло, как всегда, неожиданно и имело резонанс. Пусть и не такой значительный, как «Блудные дети Земли». Мудрик, как и положено — исходя из фамилии, — намудрил по полной программе. Он утверждал, что Контакт уже имеет место, хотя и носит неконтролируемый характер. Едва ли пришельцы, находясь возле Луны столь длительное время, ограничились бы одним наблюдением. Нет. Они уже среди нас. Они проверяют землян и изучают их. Экстремальные, пограничные ситуации — лучший способ выявить психологические доминанты среднестатистического обитателя Земли, прощупать его поведенческие схемы. Проверить его, так сказать, на вшивость… Г-н Мудрик привел крайне «лестное» для человечества сравнение с муравейником, в который некто тыкает палочкой с целью понаблюдать, как муравьишки станут реагировать на напасть, упавшую с небес. Впрочем, в этом эмоциональном и изобилующем эффектными параллелями выступлении фигурировали не только общие слова. Авторы версии совершенно точно указали, КОГО следует считать инопланетянами. Между делом они привели несколько смутивших их подробностей захвата Координационного центра проекта «Дальний берег» в Москве, в частности — упомянули о той легкости, с которой была отключена система безопасности здания. Сам выбор зданий для последующего захвата показался Мудрику символичным. Оба объекта имеют прямое отношение к небу. Координационный центр «Дальнего берега» — отношение рукотворное, материальное, технологическое; православная церковь — отношение неизреченное, духовное, глубоко символическое. Не обошлось без пафосного словосочетания «музыка сфер»… Дескать, они хотят проверить, что именно свято для жителей Земли… Итак, в качестве рабочей версии террористы Абу-Керима были объявлены инопланетянами. И все это было сказано не где-нибудь, а на внеочередной Ассамблее ООН.
Впрочем, то, что при иных обстоятельствах в лучшем случае было бы поднято на смех, а в худшем — попросту прошло бы незамеченным, сейчас, при сложившихся обстоятельствах, вызвало домыслы и ажиотаж. Откликнулся лично президент России, сказавший:
— Я соглашусь с господами учеными. Но — только наполовину. Верно то, что международные террористы, захватившие заложников в столице России, — не люди. Нелюди. Но причислять их к инопланетным существам по той причине, что неясны многие детали операции — по меньшей мере неразумно. Хотя могу сказать, что настают времена, когда невозможное становится возможным…
Несмотря на массу слабых мест и недостаточно сильную аргументацию, чудо-версия Мудрика-Грушевского получила широкое распространение и быстро стала хрестоматийной.
Так или иначе, после многочисленных консультаций, обсуждений и дебатов было принято решение, в соответствии с которым троих участников силовой акции в Москве, в том числе главу террористов Абу-Керима, включили в состав экипажа космической станции. Две трети заложников, в их числе — все, кто был захвачен в церкви, были освобождены. У террористов, сохранивших контроль только над одним объектом, Координационным центром проекта «Дальний берег», остались около шестидесяти человек. Среди них около десятка ученых с мировым именем, в частности — профессор Айзенберг, за освобождение которого ратовала американская сторона, а также физик академик Филатов и другие достойные ученые мужи…
Ровно за сутки до старта ракеты-носителя с капсулой для экипажа Абу-Керим и двое его людей — безоружные, это проверили особенно тщательно, — ступили на борт военного самолета, следующего на Байконур.
Последний отсчет начался.
2
Москва — Байконур
Огромное кровавое солнце заваливалось за горизонт, косо горело в багровых иллюминаторах, тонуло в неряшливой глинистой массе туч где-то там, за хвостовым оперением самолета, летящего из Москвы в казахскую степь. Костя Гамов спросил:
— Чего ты добиваешься, Абу-Керим?
Тот впервые за все время полета открыл глаза и повернулся к Гамову.
— Мне знакомо твое лицо. Я видел твое выступление по телевизору, когда прибыл в Москву. Да… это тебя я видел там, у церкви. У меня отличная память на лица, но только на те, которые мне реально важны. Значит, ты не очень важен.
— У тебя глаза сумасшедшие. Ты под наркотой?.. Можешь не отвечать, знаю.
— До завтра отцепит. В космос с такими глазами не сунусь, не волнуйся, студент.
— Давно уже не… Так чего ты добиваешься?
— А тебе не страшно задавать мне такие вопросы? Даже в присутствии вот этих волков из особых?.. Задавать мне такие вопросы, не зная, кто я, что я могу с тобой сделать и как страшно это будет для тебя и для всех прочих, кто это увидит?
— Ты что же, Абу-Керим, говоришь это сейчас, когда с тобой только двое твоих, и оба безоружны?
— Ты все-таки меня не понял, хотя ты тут единственный, с кем можно говорить разумно, без эмоций. У тебя большой потенциал, парень. Из тебя, кстати, может выйти отличный подонок.
— Это комплимент, Абу-Керим?
— Ладно. Можешь звать меня Ильясом…
Военный самолет, на борту которого находилось около тридцати пассажиров, вылетел из Москвы рейсом на Байконур. Помимо десяти спецназовцев, в салоне присутствовали отобранные в экипаж четырнадцать человек из числа тех, кто был захвачен в Координационном центре. Всех выпущенных оттуда проверили психологи, и шестерых к полету так и не допустили. К счастью, у пятерых оказались дублеры.
Еще трое были террористы.
Те самые, входившие в группы захвата Координационного центра и храма — того, что напротив, через улицу…
Они сидели чуть поодаль, в стороне от остальных. Русский, араб и полукавказец-полуславянин — Абу-Керим. Спецназовцы угрюмо молчали, стараясь даже не смотреть в сторону ненавистных соседей, члены экипажа космической станции делали вид, что никаких террористов не существует в природе. Что не придется им стартовать в мертвое космическое пространство в двух тесных капсулах, не придется кому-то перенести тяготы полета бок о бок вот с ними, с этими тремя зверями. Кому-то?.. В конечном счете — всем.
