Ели сухие лепешки и разогретое на огне мясо из кремлевских припасов. В пути, конечно, приходилось всякое пробовать, но по возможности хотелось бы что-то проверенное. И без того никогда не знаешь, где отравы какой проглотишь, а где радиации тяпнешь. Потому каждую трапезу семинарист привык сопровождать таблеткой собственного изготовления – универсальным абсорбентом и антисептиком, особенно необходимым при употреблении воды из незнакомых источников. Откуда только не пили за время многочисленных вылазок – вспоминать страшно.
Слава ел по-звериному, жадно, глотая не прожеванные куски. Сразу становилось понятно, насколько он голоден. Впрочем, он быстро взял себя в руки и отказался от предложенной семинаристом добавки. И то верно, пережор с голодухи чреват печальными последствиями.
– Держи! – Зигфрид протянул Вячеславу мятую плоскую фляжку с полустертым изображением охотничьей сцены.
– Что это?
– Мы так и не выпили за знакомство. Думаю, в самый раз.
Слава принял фляжку, задумчиво поглядел на нее, отхлебнул. Закашлялся – видать, не ожидал такой крепости. Зигфрид рассмеялся, забрал фляжку и тоже сделал глоток. Предложил Книжнику. Тот не имел привычки к алкоголю и приложился чисто символически, чтобы поддержать традицию. Жидкость имела на удивление приятный запах и едко испарялась на языке.
Слегка осоловев не столько от непривычного напитка, сколько от сытости, Вячеслав продолжил свой рассказ.
– Ты, браток, верно подметил: я севастопольский. Точнее, из Балаклавы я, что рядом, но не совсем одно и то же. Там, как и здесь, все поделено, и на каждой территории свой хозяин. А у нас и климат потеплее будет, и народ активнее, злее, никто своего не упустит. Сам я из клана морских охотников, мы морем живем – тем, что оно на берег срыгнет, или что у него когтями вырвешь. Ты вот давеча про волны, про корабли, про чаек вспоминал – нет этого, давно уже нет. Море и не море давно, а вроде как чан с ведьминым варевом. Умные люди говорят, мутировало море, вместе с водой и со всей живностью. Вроде огромного Поля Смерти. Одно такое большое жидкое Поле Смерти.
Страшное оно, море. Но оно и кормит нас. Оружие, материалы, концентрированные припасы, прочие грузы с затопленных кораблей, «транспортов» – на дне этого не счесть, тем и живем. Конечно, выходить в открытое море на маломерных посудинах мало кто решается – наверняка погибнут, эта жижа лодки проедает насквозь.
Но есть среди нас те, кому эта напасть не так страшна. Мой род – особый. Некоторые говорят, колдуны мы или шаманы какие. Но скорее всего, это просто мутация. Район-то наш облаком ядерного взрыва накрыло когда-то. В общем, мужики в нашем роду – потомственные «дайверы». Мы можем дыхание задерживать минут на тридцать, не боимся давления, но главное – тела наши менее чувствительны к злой воде. Море принимает нас, а мы к нему – с почтением. Так и вытягиваем кое-какое добро из пучины. Правда, наши способности не всем нравятся, кого-то пугают, а кое-кого просто бесят. Знаете, как ненавидят тех, кто не похож на других?
– Знаю, – не выдержал Книжник.
– Ну вот. Но я вообще не об этом. У нашего рода есть тайный ритуал. Отец считал это не просто ритуалом, а особой миссией нашего рода, которую мы несем через поколения. Смысл ее давно уже никто не помнит, но ритуал соблюдается неукоснительно уже второе столетие, и еще ни разу не был нарушен.
Слава запнулся, будто сболтнул лишнее, помолчал немного и заставил себя продолжить:
– Суть ритуала в следуещем: в тайной пещере, под Севастопольскими укреплениями каждый день в одно и то же время кто-то из моего рода давит на кнопку.
– Что? – Книжник вздрогнул. Ему показалось, что он ослышался.
– Кнопку нажимает. Одну и ту же – на большом железном пульте. Изо дня в день, из года в год.
– Но зачем?
– Повторяю: мы давно уже не помним – зачем. Но твердо знаем – это необходимо. Просто потому, что нарушение этого правила неизбежно приведет к страшному.
– К чему же?
– К концу света.
В каземате повисла зловещая тишина. Зигфрид выглядел таким же невозмутимым. Книжнику же казалось, что он бредит. Вячеслав медленно повторил, чтобы присутствующие как следует прочувствовали услышанное:
– Конец света. Гибель всего живого. На всей планете. Мы не знаем, как это произойдет, но уверены: если нарушить ритуал – последствия будут неизбежны.
Слава поглядел на слушателей – хорошо ли его поняли. Продолжил:
– В пещеру мы добирались через систему подземных коммуникаций, вроде вот этой, – Слава обвел рукой пространство вокруг себя. – У нас там целый лабиринт ходов и туннелей – они соединяют береговые батареи, форты, базу подводных лодок и древний укрепрайон, где обитает наш род. Но недавно случилась большая свара за передел территорий, и враждебный нам клан захватил базу подводных лодок, что в Балаклаве. База вообще-то никогда не была нашей территорией, но через нее проходит подземный ход в Священную пещеру. Во время всей этой заварухи со стрельбой и поножовщиной взорвали несколько мощных боеприпасов. В общем, завалило туннель, – Слава скрипнул зубами. – Там и отца привалило. Он успел вернутьсядомой, но на следующий день умер. С этого момента нам не добраться до Священной пещеры и до пульта.
– Что-то никакого конца света не наблюдается, – скептически заметил Зигфрид. – Как-то не складывается твоя история.
– Все складывается, – спокойно возразил Вячеслав. – Там, по ту сторону завала, остался мой брат. Он будет нажимать на кнопку, пока его не освободят. Он не покинет пещеру – теперь оттуда нет выхода. И никто из наших не может прийти на помощь – нас слишком мало, чтобы одолеть кочевников, захвативших базу. Вода там есть – капает с потолка потихоньку. Но без пищи он не продержится больше двадцати дней. Половина срока уже прошла. Когда у него не останется сил, чтобы исполнить свой долг, тогда…
Наступила тишина. Слишком странная история для того, чтобы с ходу поверить в нее.
– Но почему ты отправился в Кремль? – спросил Книжник. – Разве ты не мог найти помощь ближе?
– Отец перед смертью запретил раскрывать нашу тайну кому-то кроме главкома. Поймите, какие-нибудь бродяги, бандиты и отморозки легко все разрушат – не по злой воле, так по незнанию. А не разрушат содержимое пещеры, так могут нарушить ход ритуала – конец в любом случае один. Отец считал, что помощи можно ждать только от посвященного в нашу тайну. По преданию – это главнокомандующий, место которого – Кремль. Перед смертью он назначил меня посланником и дал ключ, который я должен предъявить главкому. А теперь… Теперь я даже не знаю, что делать.
Книжник внимательно изучал нового знакомого. Тот не был похож, лжеца и уж тем более – на легковерного дурачка. Это был сильный, уверенный в себе боец, видевший такие мрачные бездны, о каких здесь даже представления не имели. Да, он верил во все, о чем говорил, и верил всем сердцем. Семинаристу тоже захотелось поверить этому человеку. Но еще больше – увидеть тот далекий край, откуда пришел посланник. Легендарный, овеянный славой, пронизанный сакральным смыслом край, связанный с Кремлем невидимыми нитями. Ведь Слава отправился за помощью именно сюда – а значит, эта древняя связь не была прервана. И было бы подло прервать ее теперь.
