— Молчи, — прошипел Ингер. — Не дразни!..
Кого именно не дразнить, его самого или кого-то еще, Ингер не стал уточнять. Может, не осмелился. Неподалеку поднималась с земли Инара. Всю пятерку путешественников разом перенесло в это непонятное место. И тут произошло то, чего никто не ожидал. Леннар вскочил на ноги и бодро закричал:
— Ну, слава богам! Хотя они тут как раз ни причем… Знаю! Я ЗНАЮ, где мы!.. Ну конечно!.. Ведь все… все указывало мне на то, что мы тут очутимся! Сначала — рассказ Бинго о «лепестке Ааааму», потом Поющая расщелина, где мы были с тобой, Лайбо, и с тобой… с тобой, Инара! После был этот черный круг в небе, и в нем — радужные пятна, оплывающие, как… как кровоподтек на громадном глазу божества! Ну да! Да!!!
Многоголосое эхо, отражаясь от стен, заставило всех спутников Леннара повалиться ничком и зажать уши руками, чтобы не сойти с ума.
— Я знаю, — не унимался Леннар, — я вспомнил! Не знаю, что я могу вспомнить еще, но ЭТО я вспомнил точно!
И он обвел рукой громадное гулкое пространство, куда игра неведомых могучих сил зашвырнула их, словно жалкие песчинки, осыпавшиеся с неописуемо громадной руки великана.
…Примерно в это же время — в неописуемой ярости! — старший Ревнитель Гаар вернулся во Второй, ланкарнакский, Храм Благолепия. Здесь его ждали оглушающие новости, тоже на первый взгляд очень плохие. Бледный жрец Алсамаар, тот самый, что руководил задержанием Леннара (удачным в отличие от миссии самого омм-Гаара), подбежал к старшему Ревнителю и, склонив голову, произнес, стараясь говорить спокойно:
— Беда, брат Гаар. Беда.
— Да уж куда хуже?! — вырвалось у взбешенного Ревнителя.
Алсамаар, наверное, не понял смысла этой короткой фразы. Да, собственно, он и не стал в него вникать. Он выдавил из себя только несколько слов, но когда их суть дошла до отуманенного гневом и ненавистью рассудка омм-Гаара, он вздрогнул всем телом и отшатнулся, вжавшись спиной в могучую мраморную колонну. Вот что сказал жрец Алсамаар:
— Беда. Стерегущий Скверну умер.
— Умер?! — взревел омм-Гаар, чуть придя в себя. Сжимались и разжимались его могучие кулаки, на запястьях взбухали мощные веревки вен. — У-умер?
— То есть нет, еще не умер, но его душа привязана к телу такими тонкими нитями, что вот-вот взовьется к небесам, присоединится к сонму упокоившихся душ под дланью великого Ааааму, — витиевато ответил Алсамаар.
Старший Ревнитель Гаар тряхнул головой и бросил:
— Где он?
— В гроте Святой Четы, — тихо ответил Алсамаар. — Мы не смеем войти туда. Ждали тебя, брат Гаар. Только у тебя есть достаточная степень посвящения, чтобы войти туда.
Изумлению омм-Гаара не было предела. Он опустил тяжелую шишковатую голову так, что массивная челюсть почти коснулась груди, и выговорил:
— В гроте Святой Четы? Но зачем он пошел туда? Ведь до праздника Глосса, Желтого Небесного Паука, еще тринадцать восходов. Даже Стерегущий Скверну не может нарушать древних ритуалов!
— Все это так. Но, боюсь, он уже не сможет ответить нам. Он лежит на ступенях…
— На ступенях?! — проревел Гаар. — Головой к саркофагам? И потому никто из вас не посмел войти туда, в грот Святой Четы, чтобы оказать ему помощь? Погоди, брат Алсамаар… Но ведь кроме него и меня туда имеет право вступать брат Караал, старший Толкователь. Где он? Почему вы не разыскали его, а ждали меня?
— Брат Караал бежал из Храма, — ответил жрец Алсамаар. — В его покоях все перевернуто вверх дном, подожжены бесценные свитки и фолианты… мы едва успели потушить пожар и спасти священные тексты. Кроме того, под ложем брата Караал а найден труп одного из Цензоров, которые постоянно были при нем. Его закололи саблей, ударив прямо по ложу, пробив его и пришпилив Цензора к полу, как бабочку. Но это еще не все…
— Что-то ЕЩЕ?
— Да. У брата Караала нашли вот это.
— Что это?
И омм-Гаар принял от жреца несколько опаленных огнем страниц, испещренных письменами. Его взгляд коснулся их, и Гаар вздрогнул.
— Это… это нашли у старшего Толкователя Караала?
— Да.
— Но ведь это же… — Старший Ревнитель снова скосил взгляд к жженым страницам, и взгляд выхватил фразу: «… падет Храм у стоп ЕГО, обагренных кровью Бога, и рухнет в черную пропасть, сползет в чрево земли, разорванный надвое…» Но ведь это же копия со списка из Книги Бездн! Страшной, еретической Книги Бездн!
— Да, брат Гаар, — пролепетал Алсамаар, пятясь к стене.
— Та-а-ак… — свирепо раздув ноздри, протянул старший Ревнитель Гаар, — хорошие новости вы мне тут сообщаете. Стерегущий Скверну умирает или почти уже умер, и не где-нибудь, а в гроте Святой Четы… один из Цензоров убит, а брат Караал бежал, и в его апартаментах — страницы из Книги Бездн, траченные пламенем! Из Книги Бездн, за которую умерщвляют медленным огнем! Да-а-а… А отчего, скажи мне, отчего умирает Стерегущий Скверну?..
— Его ударили ножом в грудь, — ответил жрец Алсамаар, не глядя на старшего Ревнителя, — или чем-то наподобие того, насколько я вообще мог разглядеть от входа в грот Святой Четы. Орудие убийства и сейчас торчит в его груди… По крайней мере, торчало в тот момент, когда я осмелился заглянуть туда. Спустись в грот, брат Гаар!
— Цензор, Стерегущий Скверну… — пробормотал старший Ревнитель. — И кто же, по твоему мнению, мог это сделать?
— Только брат Караал, старший Толкователь, — последовал немедленный ответ.
Старший Ревнитель Гаар и сам склонялся к тому же мнению. Он питал давнюю и прочную ненависть к старшему Толкователю Караалу, но сколь устойчива, столь и бесплодна она была — потому что законы Благолепия налагали на брата Караала абсолютную неприкосновенность, как и на всякого старшего Толкователя вот уже много поколений подряд. Каждый Толкователь обладал подобной неприкосновенностью, чтобы, не боясь, не таясь и не оглядываясь на возможные последствия, изрекать истину, сколь бы горька она ни была. Теперь же, виновен ли Толкователь Караал или нет, у Гаара были все основания обвинить его в преступлении против Благолепия, спустить по его следу погоню, а потом судить и карать, как то предписывается законом. Старший Ревнитель Гаар не мог не сознавать того простого факта, что со смертью Стерегущего Скверну и исчезновением старшего Толкователя Караала он, Гаар, становится первым лицом Храма. И главным кандидатом в предстоятели. Тем более что у омм-Гаара давно вызревала подспудная вражда со Стерегущим. Последний, будучи человеком умным, суровым и по-своему справедливым, не мог не видеть, что брат Гаар, мягко говоря, чтит далеко не все заповеди Храмового устава. И время от времени нарушает их. Омм-Гаар знал, что Стерегущий размышлял над тем, а не подать ли ему прошение в Ганахиду, в Первый Храм, чтобы Сын Неба, Верховный предстоятель веры, перевел омм-Гаара в другое место, более соответствующее его благочестию и талантам. О, сколько ядовитой иронии в этих словах!..
