Разрывы стали удаляться, звон в ушах почти прошел. Сделав несколько шагов, он увидел перед собой ноги, торчащие из груды обвалившейся земли, ствол автомата и голову солдата, развороченную осколком. Тарас чертыхнулся. Это был рядовой Коркин. Командир роты вспомнил, как напугал солдата, уснувшего в карауле.
Он прошел еще немного и услышал голоса. Траншея делала изгиб, за которым Супруненко увидел троих солдат.
– Чуешь, из России стреляют! – выл боец.
Он был ранен в руку и теперь не мог держать оружие, но сеял панику.
– Что ты несешь? – взорвался Тарас. – Где Россия? Покажи!
– Там! – Солдат, не решаясь высунуться из окопа, ткнул здоровой рукой куда-то вверх.
– Так вот, чтобы ты знал, Россия за Дьяково еще километров двадцать, а снаряды летят с запада, – сказал Тарас.
– Все равно русские! – не унимался паникер. – Они за ватников воюют!
Сзади осыпалась земля, раздалась тихая ругань. Ротный оглянулся. По окопу протискивался Матюшонок.
– Ты чего здесь? – зло спросил Тарас.
– Следом шел, – растерянно ответил лейтенант.
Супруненко неожиданно поймал себя на мысли о том, что разрывы уже прекратились, а они продолжали кричать, и заговорил тише:
– Сейчас вернись, пройди до конца левого фланга и осмотрись.
Лейтенант кивнул так, что каска съехала на глаза, но остался стоять на месте.
Тарас осторожно выпрямился. Из-за пыли и дыма разглядеть что-либо было невозможно. За рыжими клубами скрылся бы даже танк.
– Как бы бандиты не подошли вплотную да гранатами нас не закидали, – забеспокоился Матюшонок. – Ничего не видно.
– Ты еще здесь? – вспылил командир роты.
– А где мне быть? – изумился лейтенант.
– Оглох, что ли? – спросил Тарас, вглядываясь в лицо подчиненного, и уже громче добавил: – Ты меня что, не слышишь?
– Слышу. – Лейтенант снова кивнул, каска опять наехала на глаза, и он привычным движением поправил ее. – Иду!
– Давай, пока тишина, – поторопил его Супруненко и направился по окопу в сторону правого фланга.
«Может, прямо сорваться?» – мелькнула у него мысль.
Он оглянулся. Матюшонка уже не было видно. Окоп растворялся в серо-сизой мгле.
Тарас двинул дальше. Кроме Коркина, убитых больше не было. Бойцы сидели на дне окопа, сжимая оружие. Кто-то нервно курил.
– Все целы? – спросил Тарас.
– Все, кажись, – ответил кто-то. – В этот раз никого не зацепило. – Не то что утром.
Глава 40
В новой роли
Перов перевернулся на бок и махнул рукой Булату.
– Давай сюда! Только осторожно, с утра снайпер работал.
Кирилл поднялся из-за дерева, поваленного взрывом, перебежал к нему и лег рядом. Его взору открылось поле, покрытое небольшими оврагами и пологими балками, заросшими кустарником. У березовой рощи слева дымился бронетранспортер. На горизонте белели крыши домов Дьяковки.
Перов показал рукой в сторону леса, тянувшегося справа.
– Там, по кромке поля, дорога. Перебежишь ее и между деревьями дойдешь до самой деревни.
– Да, понял, – прошептал Булат и посмотрел на Перова. – Спасибо. Дальше я сам.
– Смотри, там наверняка секреты выставлены.
– Я знаю и пройду, – успокоил его Кирилл.
– Уверен, что поступаешь правильно?
– Нет, – признался Булат. – Но что делать?
– Удачи! – Перов потрепал его по плечу и начал отползать назад.
Кирилл проводил взглядом командира ополченцев, перевернулся на бок, вынул телефон и набрал номер Супруненко.
– Да! – услышал он.
– Тарас, это ты? – Кирилл не узнал голос.
– Булат? – испуганно воскликнул Супруненко. – Слушай и запоминай…
– Нет, это ты слушай, – перебил друга Кирилл, заранее зная, что тот пытается предупредить его о готовящейся ловушке. – Сколько тебе времени надо, чтобы оказаться у развалин мастерских?
– Каких развалин? – Тарас явно растерялся.
– С той стороны села, которая обращена к ополченцам, – пояснил Булат.
– Не вздумай, – заторопился Супруненко. – Нас прослушивают! Там будет засада!
– Я тебе вопрос задал, – процедил сквозь зубы Кирилл.
– Да вот же они. – Послышалась возня, словно Тарас выбрался из укрытия. – Рукой подать. Полкилометра не будет. Только не надо идти сюда. Говорю же, тебя встречают.
– Не бойся ничего, – успокоил его Булат. – Я с этого номера не звонил, так что никто ничего не слышит.
Он прекрасно понимал абсурдность этих слов. Люди, которые контролируют телефон Супруненко, не только слышат всех, с кем он говорит, но и определяют местонахождение человека, звонившего ему. Ну и пусть. Зато теперь они будут знать, что друг, спешащий на выручку Тараса, не только смелый, но еще и тупой.
– Погоди! – закричал в трубку Супруненко.
Булат понимал его состояние, но не дал ему закончить мысль.
– В три часа выходи к развалинам.
– Ты!..
– В три! – повторил Булат, отключился, воткнул телефон в песок и взял рюкзак.
Пока светло, ему нужно было незамеченным выйти к окраине Дьяковки. По совету Перова он назначил Тарасу встречу в развалинах мастерской по ремонту комбайнов. Кирилл прекрасно понимал, что там его уже будут ждать, но другого выхода не было.
План, который он задумал, был дерзок, рассчитан на то, что люди, устроившие весь этот цирк, не знают его в лицо и ждут лишь человека по фамилии Булатников. Он же собирался пройти к ним под видом Захарчука, недавно взятого в плен. Со слов капитана выходило, что в бригаде, доукомплектованной совсем недавно, никто толком друг друга не знал. Что уже говорить о сотрудниках СБУ, которые приедут его ловить?
День близился к вечеру, когда Кирилл, вымотанный на нет, вышел к линии электропередачи, которая вела прямо в село. Немного пройдя вдоль нее, он увидел остов грузовика. Все было так, как сказал Захарчук.
Рядом оказался тайник. Булат сразу нашел радиостанцию, присыпанную прошлогодней листвой, и сигнальную ракету. Он запомнил позывные комбата и начальника штаба, теперь мог выйти на батальонную частоту и запросить кого-нибудь из них. Только зачем?
Кирилл немного поразмыслил, двинулся дальше, но какой-то неожиданный шум заставил его остановиться и присесть.
«Может, показалось?» – подумал Булат, вслушиваясь в шорох листвы.
– Что-то мало стреляют сегодня, – отчетливо раздалось совсем рядом на украинском языке.
Кирилл распластался на земле.
