– Порядок! – раздался голос невидимого собеседника откуда-то справа. – Тут он был.
– Кто? – заволновалась Кира. – Кто там был?
От волнения она сошла с места, указанного ей следователем, и тот немедленно вернул девушку обратно.
– Ну что? – крикнул он снова, обращаясь к невидимому собеседнику. – Проверил?
– Пусть отходит.
Следователь кивнул Кире.
– Можете идти.
Но теперь уже сама Кира этого не хотела.
– Что осматривал ваш человек?
– В Юрия стреляли из снайперской винтовки да еще с глушителем. Такое оружие на дороге не валяется, и у случайного человека оно оказаться не могло.
– К чему вы клоните?
– Заказавший устранение Юры – серьезный человек.
– Это убийство заказное?
– Однозначно. И что меня тревожит, я никак не могу увязать его с теми двумя другими преступлениями.
К этому времени к ним подошел и спустившийся с лесов сотрудник.
– Там на лесах никого не видно. Рабочих я не нашел. Внизу сидит какая-то наполовину глухая старушка, которая утверждает, что видела рабочих в последний раз неделю назад. Сегодня, правда, приходил один странный с чемоданчиком, покрутился немного, потом ушел.
– Почему странный?
– Одет был не в рабочую униформу, а в спортивный костюм.
– Старушка может его описать?
– Попытаемся с ней поработать. Хотя, сдается мне, что это будет непросто. Старушка витает где-то в своем мире. Она до сих пор считает, что в здании располагается райком комсомола и тут идет плановый ремонт, затеянный по прямому указанию генерального секретаря.
– Ладно, старушку пока оставим. Что конкретно по месту ты узнал?
– В полотнище на уровне второго этажа проделано отверстие. Не очень большое, но достаточное, чтобы просунуть ствол с оптикой. А она стоит точь-в-точь на траектории выстрела, – кивнул он в сторону Киры. – Если бы я стрелял сам, то вмазал бы ей точно в правый висок.
Кира немедленно почувствовала себя неуютно и тихонечко сделала пару шажков в сторону. А вот Федюшкин не унимался:
– Там есть какие-нибудь следы?
– Вряд ли. Говорю же, тут работал профессионал. Техника с глушителем. Выполнил заказ и ушел. Его даже никто не остановил.
Полицейский лишь подтвердил то, о чем подруги думали и сами. Выстрел в Юрия был сделан профессиональным киллером. А в случае с Леной и Мариной работал отнюдь не снайпер. Так могли ли эти три убийства быть связаны между собой? Подруги не знали, что и подумать. И они понимали, что полицейские находятся точно в таком же замешательстве.
– Кому могла быть выгодна смерть Юры?
– Кому? Ну, только не Регине. Посмотри, как она ревет.
– И не Юле. Она вот-вот должна родить, тяжело овдоветь в такой момент.
– А смерть Марины кому могла быть выгодна?
– Тоже непонятно.
– А Лены?
Кира лишь пожала плечами. А между тем был человек или люди, которые желали видеть этих троих мертвыми.
– Что-то мы с тобой в нашем расследовании упустили.
– Не что, а кого. И я тебе скажу, кого именно – Юлю.
– Да, действительно. С ней-то мы до сих пор и не побеседовали. А ведь она тоже может что-то знать.
Подруг извинял тот факт, что Юля все это время находилась не в городе, она жила в пансионате на свежем воздухе, под крылышком своего любящего и заботливого папы, не погнушавшегося даже нанять сыщиков, чтобы проследить за неверным Юрой. Интересно, а как использовал полученную информацию отец Юли? Сообщил он своей дочери о том, что муж ей изменяет?
Сыщик уверял, что Валерий Степанович страшно боится, что его дочь узнает правду, но с другой стороны, как он собирался избавить ее от обманщика, не скормив ей эту горькую пилюлю?
– Надо бы Юле сообщить о случившемся с ее мужем несчастье.
– Думаешь, стоит? Ведь она беременна. Такая информация может вызвать у нее шок.
– Ну, так и что с того? Рано или поздно Юля все равно узнает, что произошло с ее мужем. Так пусть лучше это случится раньше.
Не зная о систематических изменах мужа, Юля была уверена в его любви к ней. Кира помнила, как нежно обнимала она мужа, как задорно смеялась над его шуточками и как ласково прикасалась рукой к его волосам. Впрочем, Юра тоже очень нежно общался со своей женой. И Кира тяжело вздохнула. На деле-то Юра не испытывал к своей жене ни грамма нежности. Он изменял ей со многими другими женщинами. Лена и Регина, сыщицы уверены, были лишь верхушкой айсберга.
И тут Кире показалось, что она снова поймала за хвост какую-то мысль. Не ту, что упустила раньше, а другую, но тоже очень важную.
– Леся, а ты не думаешь, что Юра снова взялся за старое?
– Ты это о чем?
– Ну, смотри, Юле он изменял. Лене изменял. Может быть, он и Регине изменил?
Леся внимательно взглянула на подругу.
– Он ей изменил, она это узнала и решила отомстить?
– Да. Выстрел киллера – это вполне в духе Регины. Решительно и быстро.
– И к тому же кто заподозрит в причастности к случившемуся саму Регину? Она ведь шла в паре шагов перед Юрой. Она тоже могла пострадать.
– А вот и нет, – воскликнула Кира. – Я помню, что за секунду до выстрела Регина вдруг быстро побежала вперед.
– Наверное, просто увидела вдалеке машину, хотела успеть перебежать дорогу перед ней.
– Или она знала, что в любое мгновение в Юру могут выстрелить, и просто хотела отбежать от него подальше!
Подруги переглянулись. Версия казалась им чудовищной, но отнюдь не невозможной.
– А Марина и Лена?
– Лена пострадала как бывшая пассия Юры. Наверное, Регина не смогла справиться со своей ревностью и потому убила Лену.
– А Марину?
– Ее как свидетельницу.
Какое-то время девушки молчали, обдумывая новую версию.
– Нет, – наконец произнесла Леся. – Не верю я в то, что Регина все это время хладнокровно планировала убийство Юры. Да и зачем? Ну, допустим, изменил он ей, так не муж ведь. Рассталась бы с ним по-быстренькому, и все дела. Небось сама не девочка, будто бы раньше ей никогда мужчины не изменяли.
– А вот интересно, дети у Регины есть, про мужей или мужа не слышно.
– И что?
– А вдруг она их всех поубивала? – страшным голосом произнесла Кира. – А теперь вот и Юрин черед пришел. Вдруг это у нее хобби такое, убивать своих мужчин за неверность?
Но когда подруги вернулись в ресторан, то они обнаружили Регину все еще рыдающей. Нет, не могли они поверить в то, что эта женщина и была виновницей инцидента. Однако на всякий случай они сообщили свою версию следователю Федюшкину, который лишь кивнул:
