Венди: И я ходила. Я ходила в музеи, но нас столько много, кто по-прежнему не убежден.
Ричард: Вы видели Homo erectus?
Венди: И я думаю это все усилия, очень агрессивные усилия попытаться перекричать нас и применить цензуру. Они, кажется, идут от отчаяния, что столько много людей все еще не верят в эволюцию. Если эволюционисты так уверены в своей вере, не должно быть усилий к подавлению информации цензурой. Это показывает, что эволюции все еще не хватает убедительности и она спорна.
Ричард: Я... Я признаю, что в отчаянии. Дело не о подавлении, а в факте того, что я рассказал вам о 4 или 5 ископаемых (Венди смеется)... и вы, кажется, просто игнорируете, что я говорил Почему бы вам не сходить и не посмотреть на эти ископаемые?
Венди: Если бы они были в музеях, где я была много раз, я бы смотрела на них объективно, но к чему я возвращаюсь...
Ричард: Они есть в музее.
Венди: К чему я возвращаюсь, это что философия эволюции может вести к идеологиям, которые были так разрушительны для человеческой расы.
Ричард: Да, но разве не было бы хорошей идеей вместо указания на неверное понимание дарвинизма, которым политически чудовищно злоупотребили, попытаться понять дарвинизм, тогда вы бы были в состоянии противодействовать этим жутким непониманиям.
Венди: В действительности, нас так часто пересиливают агрессивностью тех, кто предпочитает эволюцию. Не то, чтобы от нас скрывалась информация, которую вы продолжаете представлять. Не то, чтобы она была неизвестна нам, поскольку мы не можем уйти от этого. Но она навязывается нам все время. Но я думаю, отчаяние идет от факта, что столькие из нас, кто видел вашу информацию, по-прежнему не покупаются на вашу идеологию.
Ричард: Вы видели Homo erectus? Вы видели Homo habilis? Вы видели Australopithecus? Я вам задал вопрос.
Венди: Я видела то, что в музеях и учебниках, когда утверждают, что показывают эволюционные различия видов между собой, всегда опираются на иллюстрации или рисунки... не на какие-либо материальные свидетельства.
Ричард: Ну, вы могли бы сходить в музей Найроби и посмотреть на оригинальные ископаемые, но можно видеть слепки ископаемых, точные копии этих ископаемых в любом крупном музее, в котором вы потрудились бы посмотреть.
Венди: Хорошо, позвольте мне спросить, почему вы так агрессивны? Почему вам так важно, чтобы все верили как вы?
Ричард: Я не говорю о верованиях, я говорю о фактах. Я рассказал вам о конкретных ископаемых, и каждый раз, когда я спрашиваю о них, вы избегаете вопроса и переходите на что-то другое.
Венди: ...Должны бы поразительные тонны материальных свидетельства, не просто разрозненные объекты, но опять-таки, свидетельств нет.
Ричард: Я выбрал ископаемые останки гоминидов, поскольку думал, они будут наиболее интересны вам, но можно найти аналогичные останки из любой группы позвоночных, которую вы назовете.
Венди: Но я думаю, я вернусь к вопросу, почему для вас так важно, чтобы все верили в эволюцию....
Ричард: мне не нравится слово "верили". Я предпочел бы просто попросить, чтобы люди посмотрели на свидетельства, и я прошу вас посмотреть на свидетельства. ... Я хочу, чтобы вы сходили в музеи и посмотрели на факты, и не верили тому, что вам сказали, что нет свидетельств. Просто сходите и посмотрите на свидетельства.
Венди (смеется): Да, и что я скажу....
Ричард: Это не смешно. Я имею в виду, на самом деле, сходите, сходите. Я рассказал вам о ископаемых гоминидах, и вы можете сходить посмотреть эволюцию лошади, вы можете сходить посмотреть эволюцию ранних млекопитающих, вы можете сходить посмотреть эволюцию рыб, вы можете сходить посмотреть на переход от рыб к наземным амфибиям и рептилиям. Любое из этого вы найдете в любом хорошем музее. Просто откройте глаза и посмотрите на факты.
Венди: И я скажу, откройте ваши глаза и посмотрите на сообщества, построенные теми, кто верит в любящего Бога, кто создал каждого из нас...
Может показаться, что я в этом обмене был ненужно настойчивым в забивании молотком просьбы, чтобы она пошла в музей и посмотрела, но я реально это имел это в виду. Эти люди были натренированы говорить " Нет ископаемых, покажите мне свидетельства, покажите мне хоть одно ископаемое...", и они так часто это говорят, что начинают этому верить. Поэтому, я попробовал в качестве эксперимента назвать три или четыре ископаемых этой женщине и не давать ей отделаться, просто их игнорируя. Результат удручающий, и это очень хороший пример частой тактики отрицателей истории, когда им представляют свидетельства истории, а именно, просто игнорировать их и повторять как мантру "Покажите мне ископаемые? Где ископаемые?
Ископаемых нет. Просто покажите мне одно переходное ископаемое, все чего я прошу... "
Другие запутывают себя именами и неизбежной склонностью имен создавать ложные разделения там, где их нет. Каждое ископаемое, потенциально способное быть переходным, в любом случае классифицируется либо как человек, либо как австралопитек. Ни одно не классифицируется как промежуточное. Поэтому промежуточных нет. Но, как я объяснил выше, это неизбежное последствие соглашений зоологической номенклатуры, а не факт реального мира. Даже самое безупречное промежуточное звено, которое можно представить, обнаружится втиснутым либо в [род] Homo, либо в [род] Australopithecus. На самом деле оно, вероятно, будет именоваться Homo половиной палеонтологов и Australopithecus другой половиной. И, к несчастью, вместо того, чтобы вместе согласиться, что спорные промежуточные ископаемые - это именно то, чего следует ожидать по эволюционной теории, палеонтологи практически обеспечивают создание совершенно ложного впечатления тем, что доходят почти до драки по терминологическим разногласиям.
Это немного похоже на законодательное различение между взрослым и ребенком. Для правовых нужд и для решения, достаточно ли человек взрослый, чтобы голосовать и служить в армии, надо проводить разграничение. В 1969 году возраст голосования в Британии был снижен с 21 до 18 лет (в 1971 году то же самое сделали в США). Теперь обсуждается снижение его до 16 лет. Но, каким бы ни был возраст голосования, никто всерьез не думает, что наступление полуночи на 18-ый (или 21 -ый) день рождения, на самом деле превращает вас в другого человека. Никто всерьез не верит, что есть два типа людей, взрослые и дети, "без промежуточных форм". Очевидно, мы все понимаем, что весь период взросления - это длинное упражнение в промежуточности. Некоторые из нас, можно сказать, никогда не взрослеют. Схожим образом, человеческая эволюция, от чего-то вроде Australopithecus afarensis к Homo sapiens, состояла из непрерываемой серии родителей, дающих рождение детям, кто наверняка был бы помещен современным таксономистом в тот же вид, как и его родители. В ретроспективе, по причинам, которые не так далеки от правовых, современные таксономисты настаивают на снабжении каждого ископаемого ярлыком, который бы гласил нечто вроде Australopithecus или Homo. Музейным ярлычкам определенно не разрешается говорить "На пол пути между Australopithecus africanus и Homo habilis". Отрицатели истории хватаются за эти соглашения именования, как будто они являются свидетельством отсутствия промежуточных звеньев в реальном мире. Точно так же можно сказать, что нет такой вещи, как подросток, поскольку каждый человек, на кого ни глянь, оказывается либо голосующим взрослым (18 и старше) или неголосующим ребенком (до 18 лет). Это равноценно заявлению, что правовые нужды для возрастного порога голосования доказывают, что подростков не существует.
