Капитан Мартин отдал несколько отрывистых команд на кленнонском, и я в очередной раз отметил, что этот резкий и грубый язык хорошо подходит для армии. А вот сонеты на нем писать я бы точно не рискнул.
Нанести превентивный удар «Таррен Первый» не мог. «Спектрум» был слишком большой хреновиной, и мы точно не знали, из какой ее части исходит угроза. Кроме того, Реннер подозревал, что любой ущерб может оказаться для уже поврежденной базы фатальным, и не стремился обречь всех ее теперешних обитателей на верную смерть.
Спустя три наполненные тревожным ожиданием минуты связь с космической станцией снова заработала.
— У нас тут были технические неполадки, и мы не договорили, — заявил Шарп. — Итак, Альянса больше нет, а вы — кленнонцы. Значит, вы победили? Зачем вы прилетели сюда? Хотите добить оставшихся?
— Войны не было, — сказал Реннер.
— Разве не вы использовали оружие, уничтожившее все наши прыжковые корабли?
— Нет, катастрофа была вызвана иными причинами, и мы тоже стали ее жертвами, — сказал Реннер. — Альянс распался в результате социальных потрясений, которые спровоцировала катастрофа. Империи удалось выстоять.
— Зачем вы здесь? — поинтересовался Шарп.
— Наша экспедиция носит исключительно мирный характер, — сказал Реннер. — Мы пытаемся оценить потери и оказываем помощь выжившим.
— Вы хотите сказать, что о своих вы уже позаботились?
— Мы не враги, — сказал Реннер. — У нас подписаны мирные соглашения с марсианским военным правительством, которое объявило себя правопреемником Генеральной Ассамблеи Альянса.
— А что там с ящерами?
— С этим сложнее, — сказал Реннер. — Гегемония Скаари продолжает войну, но по техническим причинам нанесет свой удар не раньше, чем через несколько десятков лет.
— Откуда мне знать, что вы не лжете?
— А смысл? — поинтересовался Реннер. — Вы лишены мобильности, и, скорее всего, у вас на борту энергетические проблемы, а у меня тут целый супердредноут. Если бы я хотел разнести вас на атомы, я бы уже это сделал, и вы бы не смогли мне в этом помешать.
— Я на вашем месте не был бы в этом так уверен, — сказал Шарп. — У нас уцелело два реактора, и один способен выдавать полную мощность, а главный калибр и вовсе не пострадал.
Со своего места мне было видно, как на раскрытой перед ним схеме станции капитан Мартин пометил зону главного калибра как первоочередную цель и отправил соответствующую команду своим артиллерийским расчетам.
Шарп, скорее всего, блефует, подумал я. Хватит ли у «Спектрума» энергии, чтобы одновременно стрелять из своей главной пушки и поддерживать энергетические щиты? Даже если один реактор работает на полную мощность, долго в таком режиме им не продержаться.
— Мы прилетели сюда не для того, чтобы воевать, — сказал Реннер.
— Понимаю, — сказал Шарп. — Именно поэтому вы явились на супердредноуте.
— Космос небезопасен, — сказал Реннер. — За пределы Империи летают только военные корабли, таковы правила.
— И чего вы хотите?
— Скажите, в чем вы нуждаетесь, и мы окажем вам посильную помощь, — сказал Реннер. — Потом мы свяжемся с марсианским правительством и сообщим ему о вашем существовании.
— Если бы их это заботило, они бы сами сюда прилетели.
— Они вернулись в космос позже, чем мы, — сказал Реннер. — Как вы намерены поступить, майор Шарп?
— Я дам вам знать, — сказал он и отключился.
Реннер связался с командиром штурмового отряда и коротко обрисовал ему ситуацию, велев поторапливаться.
— Мы нашли работающий реактор, — сказал капитан Мартин, внося очередные коррективы в огневую схему. — Одна торпеда, и они останутся без энергии.
— Там могут быть тысячи людей, — заметил Реннер. — Я не хотел бы убивать их всех только потому, что нам потребовались древние архивы, о которых они даже не знают. Тем более что самих архивов мы пока не нашли.
— Но мы подвергаем опасности наш корабль, сэр. Со всем моим уважением, но…
— Мы подождем до следующего сеанса связи, — сказал Реннер.
— А если вместо этого они откроют огонь?
— Тогда мы их уничтожим.
— Но…
— Мы сглупили, капитан, — сказал Реннер. — Мы безрассудно полезли внутрь, не проведя предварительной разведки. Я не хочу, чтобы за нашу ошибку заплатили эти люди.
— Но вероятность того, что на базе осталась жизнь, была ничтожно мала.
— Тем не менее ею не стоило пренебрегать, — сказал Реннер.
— Почему они до сих пор не обнаружили наш десант? — спросил я.
— Возможно, они контролируют не всю базу, — сказал Реннер. — Те отсеки, через которые двигалась наша группа, выглядели заброшенными.
— Надо было выйти с ними на связь до того, как мы отправили катер, — сказал капитан Мартин.
— Нет, — сказал Реннер. — Я сомневаюсь, что они пошли бы нам навстречу и позволили вести поиски, так что мы бы только предупредили их о своем вторжении. Следовало или воздержаться от операции вообще, или действовать так, как сейчас.
Адмирал устало потер подбородок. Если здесь что-то произойдет, наверняка он будет винить в этом себя.
— Мы на месте, — сообщил командир штурмового отряда. — Казарма пуста, мы вскрыли арсенал, похоже, что его основательно почистили до нас.
— Сам арсенал нам и не нужен, — вмешался Риттер. — Тут есть тайный проход, и, судя по состоянию стенных панелей, до него так никто и не добрался.
— Работайте, — сказал Реннер.
Похоже, что паранойя была профессиональным заболеванием не только отдельных сотрудников СБА, но и всего ведомства в целом. Ребятам было мало хранить резервные архивы на самом защищенном объекте в дальнем космосе, им даже оказалось мало хранить их в арсенале, куда имел доступ только ограниченный круг лиц. Они еще и тайник устроили. Поговорка «Подальше положишь, поближе возьмешь», воплощенная эсбэшниками на практике, и практика показала, что они были правы.
Какие дальновидные парни.
— Здесь мои коды не работают, — сообщил Риттер. — Видимо, надо взрывать.
— Действуйте, — сказал Реннер. — А потом со всей скоростью на катер.
Направленный взрыв создает больше разрушений, чем шума, а станция очень большая, напомнил я себе. Если их не засекли до сих пор, возможно, их и дальше не обнаружат.
— Зафиксирован пуск торпеды, — сообщил капитан Мартин. — Мы ведем ее, ожидаемое время подлета — минута тридцать.
— Не похоже на серьезную угрозу, — сказал Реннер. — Скорее, они решили показать нам зубы.
— Они не отвечают на наши попытки с ними связаться.
— Еще ответят, — сказал Реннер.
