— Я прямо на седьмом небе от счастья.
— По сути, больше тебя от всей этой затеи приобрел только Кридон, и в сравнении с ним все твои приобретения кажутся довольно мелкими, — сказал Риттер. — Но он и не человек, так что можно выкинуть его из расчетов.
— После криостазиса твой юмор стал вымученным, — сказал я.
— Достаточное основание, чтобы подать в суд на генерала Визерса, — сказал Риттер. — Жаль только, что кленнонцы успели первыми.
— Я считаю, что он заслужил свою участь.
— Заслужил, — согласился Риттер. — Но для меня стало сюрпризом, что кленнонцы его таки казнили. Я думал, он наплетет им с три короба, предложит свои услуги разведке, заключит сделку и… Словом, я его переоценивал.
— Или кленнонцы недооценили его предложение, — сказал я. — Его оперативная информация устарела почти на два века.
— Но его мозг, его способность с ходу вникать в ситуацию, плести интриги и выдавать на-гора планы вселенского спасения…
— Его невозможно контролировать, — сказал я. — СБА не смогло, и я не думаю, что у имперской разведки получилось бы лучше. Он слишком легко лжет и предает своих союзников, если того требуют его интересы. Реннер должен был это понимать.
— И все же немного жаль. Смерть генерала — это…
— Конец эпохи, — сказал я. — Несколько запоздавший конец, если учесть, что наша эпоха умерла сто семьдесят девять лет назад, а мы только случайно ее пережили.
Риттер вытянулся на своей кровати и уставился в потолок отсутствующим взглядом.
— Ты прав, — сказал он. — Ты даже не представляешь, насколько ты прав.
— Ты в курсе, что опять разговариваешь по-русски?
— А, да?
— Точно-точно.
— Наверное, завтра я этого и не вспомню.
— Джек, может быть, я сплю? Я все еще в криокамере, и мне только снится, что нас разморозили кленнонцы?
— Есть теория, что весь наш мир кому-то снится.
— Я серьезно.
— Я тоже, — сказал он. — Хочешь убедиться, что не спишь? Ущипни себя за руку.
— Если я в криостазисе, то это вряд ли сработает.
— То есть ты даже пробовать не будешь? Нет в тебе интереса естествоиспытателя, как я погляжу.
Я ущипнул себя за руку.
— Больно.
— Что ты сказал? — поинтересовался Риттер на языке Альянса.
— Ты издеваешься, что ли?
— Э… вроде бы нет.
— Ты опять говорил по-русски.
— Не помню. И что я говорил?
— Наврал. Сказал, что забудешь об этом завтра, а сам забыл уже через минуту.
— Неприятное чувство, — сказал Риттер. — Должен признаться, оно меня пугает до чертиков.
— Ты уверен, что не изучал русский язык в детстве?
— Вроде бы не изучал, — сказал Риттер. — А что, если изучал и забыл об этом? У меня ж криоамнезия.
— Надеюсь, что я все-таки сплю, — сказал я. — И еще я надеюсь, что, когда я проснусь, у меня тоже будет криоамнезия. Чтобы я забыл весь этот бред.
— Может, тебе и повезет, — сказал Риттер.
В последнее перед периодом изоляции время военно-космический флот был главной силой, которая связывала воедино входящие в Демократический Альянс планеты. Когда ВКС не стало, Альянс рассыпался как карточный домик, в который запустили гранатой.
Тяжелее всего пришлось Солнечной системе. Земля, превратившаяся в один огромный столичный мегаполис, была перенаселена и полностью зависела от поставок продовольствия, и как только люди сообразили, что этих поставок больше не будет, на Земле произошла катастрофа.
Сначала был бунт, бессмысленный и беспощадный. Рядовых сотрудников администрации развесили на столбах, Генеральную Ассамблею вырезали в полном составе, президента нашли в его труднодоступной и тщательно охраняемой подземной резиденции и показательно выбросили из парящего на высоте птичьего полета флаера. Парашют, естественно, ему вручить забыли.
Полиция попыталась пресечь беспорядки, но потом махнула на них рукой, потому что бунтовщиков было слишком уж много и справиться с ними без применения оружия массового поражения не было никакой возможности. Кто-то из копов махнул домой и занялся выживанием в индивидуальном порядке, кто-то присоединился к революционерам, многие остались при оружии и попытались организованно захватить ресурсы, чтобы продержаться хотя бы первое время.
За пять лет население Земли сократилось более чем в два раза, но выжившие понимали, что это далеко не предел. Хаос, анархия, бесконечная гражданская война всех против всех… Когда марсиане прилетели наводить порядок на исторической родине, там проживало чуть больше двух миллиардов человек.
Возникновение марсианской военной диктатуры выглядело очень логично. Марс изначально принадлежал военным. Там находился генеральный штаб ВКС, главные судостроительные верфи Альянса, летная академия, несколько лагерей подготовки десанта, бессчетное количество разнообразных полигонов и стрельбищ. Гражданского обслуживающего персонала там было процентов пять, все остальные носили мундиры.
Генштаб действовал жестко, удалось достаточно быстро навести порядок на планете, и марсиане тут же приступили к постройке прыжковых кораблей. Но даже без прыжкового флота им удалось высадиться на Венере и взять под контроль ее уцелевшие поселения. На Землю они первое время не совались. Смысла не было. На бывшей столичной планете нельзя было отыскать ничего, кроме проблем.
Про поселения «социального минимума» никто и не вспомнил. Лишние люди были оставлены умирать посреди вакуума.
— У марсиан сейчас есть восемь прыжковых кораблей, — сказал Реннер. — Адмирал Кеннеди готов с нами сотрудничать и уже заключил с императором соглашение о намерениях, но…
— Но это невыгодно, — сказал Риттер. — Сами они не отобьются, и в случае заключения полноценного договора вам придется защищать и их планеты.
— Марс и Земля по-прежнему очень хорошо защищены. Орбитальная оборона в период изоляции не пострадала, а у марсиан достаточно людей, чтобы укомплектовать составом все боевые станции. Но остальные планеты… даже если мы получим все ресурсы Леванта, это еще не означает, что мы сможем построить достаточное количество кораблей, чтобы прикрыть миры Империи.
— Вторая волна вторжения достигнет обитаемых планет через двадцать лет, — сказал я. — Через двадцать лет вы еще не будете готовы к встрече. Вы уже прикинули, какой частью этих миров вы можете пожертвовать?
— Мы постараемся организовать эвакуацию, — сказал Реннер. — Но драться за те планеты мы не будем.
— И естественно, что эвакуация коснется только миров Империи, — вздохнул Джек.
— Разумеется. Пока у нас нет полноценного флота, мы можем столько стараться минимизировать потери. Об адекватном ответе и речи не идет.
