— Я не понимаю, почему вы делаете из этого такую трагедию, — сказал я. — Вам известно о том, что два ваших генерала вышли из-под контроля, вы нейтрализовали одного, второй в бегах. Поймать его для вас — дело чести и все такое, но неужели у СБА сейчас нет более важных проблем? Мне почему-то кажется, что такие проблемы есть. Война, например. Какую опасность для вас может представлять опальный генерал, лишившийся всех своих связей, контактов и влияния?
— Все несколько сложнее, — сказал Риттер. — Мы отсекли его от СБА, лишили его, как ты говоришь, связей, контактов и влияния, а также перекрыли источники финансирования, но он по-прежнему опасен. И перед СБА не стоит сейчас более важной задачи, чем устранить эту опасность.
— И в чем опасность? Он может выдать секреты Альянса кленнонцам или Гегемонии?
— Не только.
— А в чем еще?
— Мы точно не знаем.
— Или ты чего-то не договариваешь, или… ты опять чего-то не договариваешь, — сказал я. — Судя по всему, СБА стоит на ушах чуть ли не в полном своем составе. В чем дело?
Вместо ответа Риттер вытащил из кармана диск с данными и вручил его Азиму.
— Это галерея лиц, — объяснил он. — Посмотри, может, ты кого-нибудь узнаешь. Чем черт не шутит, может быть, ты узнаешь даже этого вашего Холдена, кем бы он ни был.
— Хорошо, — сказал Азим.
Он всунул диск в считывающее устройство и уставился на экран. Каждые несколько секунд он щелкал кнопкой, вызывая следующее изображение, и в следующие десять минут это были единственные звуки в кают-компании.
Потом у полковника запиликал коммуникатор, и азиат, носивший совсем не азиатское имя Уильям, доложил, что скопировал всю нужную информацию с бортового компьютера «Ястреба» и она полностью соответствует тому, что я рассказал Риттеру накануне.
Джек поблагодарил Уильяма за хорошо проделанную работу и велел оставаться на месте до дальнейших распоряжений.
— Похоже, вы действительно покидали Веннту в момент атаки скаари, — сказал Риттер. — И оставили Холдена там.
— Я не соврал тебе и в остальном.
— Информация считается достоверной, если она подтверждена по крайней мере тремя источниками и не противоречит логике происходящего, — сказал Риттер. — Многое из того, что ты рассказал, логике как раз очень противоречит, и возможности для проверки тоже отсутствуют. Есть некто, кого ты знаешь под именем Генри Холдена. Это оперативное имя не значится ни в одном из документов, к которым когда-либо имел отношение генерал Визерс. Более того, мы проверили всех Холденов в СБА, их оказалось не так уж много, и среди них нет ни одного Генри. И все они там, где им положено быть. В связи с этим мне очень интересно, кого же вы оставили на Веннту?
— Слушай, я только что сообразил, как ты можешь найти Холдена по своему ведомству, даже не зная его настоящей фамилии, — сказал я. Ответ действительно лежал на поверхности, но меня только что осенило. Это бывает, когда имеешь дело со слишком очевидными фактами. — Он работал в темпоральном проекте, обеспечивал безопасность. Именно там мы с ним познакомились.
— На платформе в Тихом океане?
— Нет, в Белизе двадцать первого века.
— Это невозможно, — сказал Риттер.
— Генри Холден, так звали агента британской разведки, место которого он занял, — сказал я. — Он находился вне территории базы, а жил в городке на побережье и создавал дымовую завесу вокруг опорной станции темпорального проекта в двадцать первом веке. Там я и увидел его впервые.
— Ты ничего не путаешь?
— У меня эйдетическая память, в том числе и на лица, — напомнил я. — Кроме того, при нашей встрече на Сципионе-3 Холден сам подтвердил мне эту информацию.
— А Визерс тебе что-нибудь о нем говорил?
— Нет.
— Я бы дорого дал за возможность просмотреть содержимое твоей головы под микроскопом, — вздохнул Риттер. — Будь проклята эта твоя мутация, из-за которой процедура ментоскопирования на тебя не действует.
— Я не вру, Джек.
— Может быть, и не врешь. Может быть, ты просто искренне заблуждаешься.
— У меня…
— Эйдетическая память, я в курсе.
— Бинго, — сказал Азим, разворачивая экран так, чтобы мы с Джеком тоже могли его видеть. — Я нашел его.
Риттер посмотрел на экран.
Посмотрел на меня.
— Это Холден, — кивнул я. — Тут он выглядит лет на пять моложе, и волосы у него другого цвета. Но в остальном — это он, без сомнения.
Услышав подтверждение, Риттер повел себя странно. Он встал со своего места, пересек кают-компанию, выбрал свободный участок стены и со всей дури врезал в него кулаком. Удар был такой силы, что расколол декоративную панель обшивки.
— Больно, — пожаловался Риттер. — Значит, я все-таки не сплю, и это очень плохо. Если бы я спал, сейчас было бы самое подходящее время проснуться.
— Так ты этого парня тоже знаешь? — уточнил я.
— О да, — сказал Риттер и пососал разбитые в кровь костяшки пальцев на правой руке. — Это очень известный в определенных кругах человек.
— И кто он?
— Бред какой-то, — сказал Риттер. — Понимаешь, готовясь к встрече с тобой, я освежил в памяти все, что знал о темпоральном проекте. Ты никак не мог видеть этого человека в прошлом, Алекс. Потому что он никогда не был сотрудником СБА или какой-либо другой государственной структуры Альянса. Более того, персонал опорной станции никогда не покидал территории базы, и никто из тех людей не мог жить в городке на побережье, как ты говоришь. Впрочем, все, кто имел отношение к темпоральному проекту, погибли во время катастрофы на платформе, и задавать вопросы уже некому.
— Я видел его в Белизе двадцать первого века, — сказал я. — Или ты думаешь, что я сошел с ума?
— Похоже, весь мир сошел с ума, — сказал Риттер. — Потому что вот этот тип на экране — это никакой не Генри Холден, или как он там себя еще называл. Это, чтоб вы знали, не кто иной, как Феникс, межпланетный террорист и враг общества номер один.
Существует такое литературное выражение: «эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы».
Что бы эта фраза ни означала в оригинале, слова Риттера произвели эффект разорвавшейся бомбы. Никаким другим эффектом это точно не назовешь.
Я сидел, пришибленный этими новостями, и пытался сообразить, что все это может означать. Стройной картины у меня не получалось.
Азим длинно и витиевато выругался по-арабски. Потом еще раз, куда более затейливо.
— Нет, — сказал я. — Этого не может быть. Я видел Феникса, когда он убивал кленнонских штурмовиков на орбитальной станции. Я бы узнал… Здесь какая-то ошибка, Джек. К тому же нет никаких доказательств, что Фениксу удалось выбраться оттуда живым. Он же был в самой гуще событий…
