— Правильный? — переспросил Холден. — Мы не в рыцарском романе, Алекс. Ты взял на себя обязательства по спасению попавшей в беду девы, и мне понятно твое намерение довести дело до конца, но в стратегическом плане нам это ничего не даст. Да, капитан Штирнер — потрясающий пилот, возможно, лучший из всех, с кем мне доводилось летать, но что нам с этого? Она поможет нам улететь от ребят Корбена? От других неприятностей? Ты помнишь о том, сколько у тебя врагов, Алекс? Визерс был единственной преградой, способной встать между тобой и твоим названым папочкой, который ныне жаждет твоей крови. В отсутствие Визерса эта проблема снова упадет на твою голову.
— А что мы выиграем, если не отправимся на Веннту и оставим капитана Штирнер в стазисе?
— Время, — сказал Холден. — Мои деньги — это стратегический запас, и если мы не потратим их на Веннту, это позволит нам протянуть лишнюю пару лет.
— Допустим, — сказал я. — И вот лишняя пара лет прошла, Визерс так и не объявился, и что мы делаем дальше?
— У нас будет пара лет на планирование. Пара лет, а не пара недель, как сейчас.
— Мир рушится, — сказал Азим. — Эта галактика станет совершенно другой уже через год, если не раньше.
— И что?
— У нас все равно не получится отсидеться на периферии, — сказал Азим. — Это не тот кризис, который можно переждать, спрятав голову в песок и надеясь, что пронесет. Последствия затронут всех.
— Взрыв лучше всего наблюдать, находясь подальше от эпицентра, — возразил Холден. — Мы сейчас в той ситуации, когда ничего нельзя знать наверняка. Время может сыграть нам на руку — не факт, что тот же Калифат протянет столько, и вопрос с Асадом ад-Дином станет несущественным. Это я в качестве примера.
— И что потом? — спросил я. — Прыгать с планеты на планету, уходя от очередной волны вторжения?
— Самая удачная долговременная стратегия, кстати, — сказал Холден. — Девяносто девять процентов населения галактики не могут себе этого позволить, а мы — можем.
— До тех пор, пока где-нибудь не реквизируют наш корабль.
— Ну, я не отрицаю, что нам потребуется определенный элемент везения…
— Сколько мы так можем протянуть?
— Если определенный элемент везения таки будет нам сопутствовать, то до самой старости.
— И что это будет за жизнь?
— Это философский вопрос, — сказал Холден. — Предполагается, что каждый должен найти на него собственный ответ и все такое. Лично я на него ответил уже давно. Долгая жизнь лучше скорой смерти. Даже если для того, чтобы прожить долго, потребуется себя кое в чем ограничить.
— Это чушь, — сказал я. — В долговременной перспективе…
— В долговременной перспективе мы все умрем, — сказал Холден. — И это знание никак не поможет нам принять правильное решение уже сейчас.
— Существует теория, что, если человек не способен выбрать одно решение из множества, ему стоит выбрать то, которое будет наиболее верным с точки зрения этики.
— Дурацкая теория.
— С точки зрения этики самым правильным будет отправиться на Веннту и вернуть капитана Штирнер к жизни.
— Я же говорю, что это дурацкая теория.
— Может быть, и так, но это единственное, что мы можем предпринять, — сказал я. — Все остальное — это выбор между несколькими вариантами бездействия. А мир тем временем все еще рушится.
— Ладно, — сказал Холден. — Закроем этот вопрос. Но когда из-за этого решения нас всех убьют, я оставляю за собой право на злорадство и реплики в стиле «а я же вам говорил, а вы не слушали».
— Полагаю, это будет справедливо.
Как не неприятно мне это было признавать, отчасти Холден был прав.
Мы лезли в ловушку, и от того, что мы лезли в нее с открытыми глазами, ситуация не становилась менее опасной. Однако я все же считал, что иного выбора у нас нет.
Бежать и прятаться — это не вариант, учитывая, какого масштаба фигуры нам противостоят. Как сказал мне повелитель мертвой планеты Кридон, такие, как я, не могут просто отстраниться от происходящего, потому что через какое-то время происходящее все равно придет за нами.
Визерс считал, что Кридон ошибается на мой счет. Однако события последних дней показали, что и сам Визерс отнюдь не является непогрешимым, так что ошибаться вполне мог и он.
А истина где-то рядом. Или ее и вовсе тут нет.
Полагаю, я уже ничему не удивлюсь. После того как я встретил здесь Холдена, вселенной придется изрядно попотеть для того, чтобы произвести на меня впечатление.
И времени у нее осталось не так уж много. Мир рушится. Скоро мы все будем погребены под обломками.
Мне было трудно поверить в то, что Холден прав насчет Визерса, и генерал СБА проиграл свою схватку. То есть разумом я вполне допускал такую возможность, но верить в это мне все равно не хотелось. Визерс, его хитрость, двуличность и постоянные интриги, которые он плел, стали для меня константой, неотъемлемой частью окружающего меня мира. Визерс всегда знал, что он делает. Визерс верил, что войну все-таки можно выиграть и человечество не исчезнет с лица галактики. У Визерса всегда был план, и я на этот план сильно рассчитывал. Всегда хочется верить, что у тебя за спиной стоит кто-то сильный и мудрый, кто придет тебе на помощь в критической ситуации, сумеет объяснить, какого дьявола тут происходит, и посоветует, что делать дальше. Кто-то, кто знает, как надо. Или хотя бы думает, что знает. В полном сумбуре сегодняшнего времени это уже немаловажно.
Без Визерса наша деятельность, начиная с операции на Тайгере-5, попросту теряла смысл.
ГЛАВА 4
У Веннту была довольно мощная орбитальная защита. Не такая надежная, как у Леванта, но гораздо лучше, чем у любого мира Альянса, не считая планет Солнечной системы. Впрочем, это и неудивительно, если вспомнить, как именно эта планета добилась статуса независимого мира. Для этого Веннту понадобилось семьдесят с лишним лет, восстание, две войны, длительная экономическая блокада… И миллионы заплатили за это своими жизнями.
В общем, ничего принципиально нового.
Доступ в атмосферу Веннту для чужих космических кораблей был ограничен и в более спокойные времена, сейчас же посадить корабль на поверхность и вовсе не было никаких шансов. Мы состыковали «Ястреб» с одной из многочисленных орбитальных станций, находящихся между внешней и внутренней сферами планетарной обороны.
Следующие три дня мы потратили на сбор информации и первичные переговоры с медицинскими учреждениями Веннту. Цены на лечение тут оказались поистине грабительскими, что в принципе тоже неудивительно, поскольку де-факто веннтунианцы обладали в данном Секторе космоса монополией на целый ряд медицинских услуг.
Переговорами занимался Холден, как держатель наших фондов и человек, чьей работой всегда было улаживание различных вопросов в самых отдаленных уголках галактики. Включая очень щекотливые вопросы и действительно удаленные уголки.
