Так, ну и что сегодня роится в моей голове? А, ну да, с Наташкой опять поругалась.
Наташка – это моя старшая сестра. Разница – семь лет, самая лучшая и распространенная. Так говорит наша мама. Как она объясняет, во-первых, такая разница была у папы с братом (почему-то для мамы это имело какое-то значение). И, во-вторых, это было очень удобно для Наташеньки-первоклассницы. Интересно, чем это? По легенде, я орала день и ночь. Никому не давала спать. А что это за первый класс такой, когда в школу идешь, ничего не соображая после бессонной ночи? Это, конечно, не мешало моей умной сестре быть отличницей, но на второй день моего пребывания в доме она догадалась, что жизнь испорчена навсегда, и предложила выкинуть меня с балкона. (Мы, между прочим, тогда на пятом этаже жили.)
Так что мое появление на свет именно с такой разницей в возрасте для сестры вряд ли было особо удобным. И для сестры, и для мамы. Ну, папа, – он всегда был в командировках. Про него сказать ничего не могу. Думать про него тоже неинтересно. Лучше про сестру.
Ну кто сказал, что старшую сестру иметь хорошо?
Хуже старшей сестры может быть только младшая. То есть Наташке повезло еще меньше, чем мне. Она об этом догадывается. Сейчас меня уже из окна не выкинешь. Поздно, момент упущен. Я хоть и младшая, но достаточно рослая девушка. Сестра у меня такая вся миниатюрная, с осиной талией, огромными глазами и копной роскошных черных волос. Во мне ничего миниатюрного нет, как нет и осиной талии. Как выясняется, это не самое главное в жизни. Зато я здоровая и, если у нас назревает мелкая потасовка, Наташке могу легко в лоб дать. Она ответить не может. Говорит, по этическим соображениям. Все врет. Просто боится, что я и убить могу. Даже ее жалко. Хотя о чем это я. Она же мне мстит изощренно, используя свои неограниченные права!
У нас в семье такое правило – старшая сестра всегда права. Ну, просто всегда и во всем. То есть что хочешь, то и делай. И тебя все и всегда поддержат. Она и пользуется. Вот ее хлебом не корми, дай покомандовать. Говорит: «Елена, немедленно прибери в комнате». Ну я всегда так спокойно отвечаю: «Сейчас». А она уже и завелась: «Не сейчас, а сию же секунду!»
Ну почему все взрослые такие нервные? Вот я никогда не нервничаю. Всегда спокойна. Даже когда несколько двоек подряд по физике получила, не нервничала. Даже когда родителей в школу Елена вызвала, тоже ничего, спокойно так маме рассказала, что нужно в школе появиться. Вот, правда, занервничала, когда на перемене в школьном коридоре увидела не маму, а папу. И, кстати, совершенно зря нервничала. Папа произвел на Елену очень хорошее впечатление. Она даже как-то заинтересованно начала на меня смотреть.
Дома провели со мной беседу, купили учебник по физике и, как всегда, поставили в пример старшую сестру. Вот с ней-де ну никаких проблем, учится прекрасно, одни пятерки и благодарности. Ну у них-то, конечно, никаких проблем, они же с ней в одной комнате не живут.
А у Наташки манера такая странная. Она по ночам учится. Придет из школы и дрыхнет до вечера, типа устает. А потом полночи уроки учит. Ну чего их так долго учить? Ты не спи до победного, выйди пораньше да спиши все у добрых людей. А то бедный ребенок (я, значит) при свете спать должен. А литературу – ту вообще только вслух учит и с выражением. Мне кажется, меня лет через двадцать среди ночи разбуди, и я оттарабаню: «Когда вы стоите на моем пути такая… Боже, разве я обижу вас?!» Во как мне голову задурила. Нет, лучше иметь старшего брата. Вот как у Маринки Мешковой с шестого этажа. Он друзей домой водит и нам иногда разрешает рядом посидеть, послушать, о чем они говорят. И уж уроки он по ночам точно не учит. Он двоечник, он их и днем не учит. А у Маринки сон спокойный.
И никогда он Маринку за плохую уборку не ругает. И вообще, что они все ко мне привязались с этой уборкой. Да, Наташка убирается классно. Получается, как во Дворце съездов, все блестит. Но не дай бог открыть какой-нибудь шкаф. Оттуда все сразу сыплется тебе на голову.
Я лично вещи не мну и не пихаю куда попало, чтобы потом их не найти было. А если и найдешь, то их в таком виде носить уже нельзя. Я аккуратно оставляю все лежать на месте. И вообще, ну разве это так важно гостям или родителям – лежит что-нибудь на стуле или не лежит? Даже если нужно на этот стул сесть, ну, возьми и переложи куда-нибудь. Вот я когда прихожу в гости, я никогда не обращаю внимания, какие вещи лежат на стульях. Всегда можно найти свободное место и сесть. Моим подружкам, я точно знаю, тоже все равно.
Ну вот послушала бы сестра себя со стороны. Вот она как со мной общается? Она меня или ругает, или поучает, или угрожает.
Нет, ну иногда она берет меня с собой в кино.
Недавно, например, водила на «Романс о влюбленных». Мне не понравилось, но это я только ей сказала, чтобы она опять удивилась моей непроходимой глупости. А в классе я, конечно, ее выражениями и со всеми ее интонациями рассказала, что только полный идиот может не понять этот утонченный фильм. А после кино Наташка нашла какую-то жуткую компанию, подвела меня к ней и говорит: «Вот если такая вырастешь, убью собственными руками». Вот она почему-то такой не выросла, а я обязана?
Ну ладно, сейчас звонок уже будет. Надо не пропустить момент, когда нужно домашнее задание записывать, чтоб никто не понял, что я не в теме.
А про сестру это я только так, в мыслях. Вслух никогда не скажу. Мне ж все на самом деле страсть как завидуют. Я про все знаю, могу разговор на умную тему поддержать. Наслушаюсь, как Наташка томно и манерно по телефону говорит, и тоже так повторить могу. Только даже еще лучше.
Все, звонок, сейчас на немецкий. Два урока отдыха, веселья и разговоров. Думать про разное будет некогда!
Жених
– Завтра пораньше можешь прийти?
– А что? Алгебра же пятым уроком. На литературе все спишем.
– Ну при чем тут алгебра?! Такое расскажу! Давай завтра у помойки в 8–00.
– Намекни: про что?
– Не, это подробно надо.
– Ну все, заметано.
Теперь как-то надо продержаться до завтра, чтобы выложить суперновость моей лучшей подружке Зверевой.
Зверева – верный друг, всегда поддержит в трудную минуту. Наташка Зверева учится с нами с 4-го класса. Приехала из ГДР. Она там с родителями три года жила. Нас наша «классная» заранее подготовила, мол, девочки, будьте помягче, подружитесь, поддержите, охватите. Нас и убеждать не надо было. Втайне каждая мечтала стать подругой практически иностранки. И все последнее время все разговоры на переменках сводились к тому, какая она будет.
Но такого мы не ожидали! Небольшого роста и плотненькая, она пришла в белом кожаном пальто и белой кожаной кепке. Мы такого просто никогда не видели. Даже на взрослой женщине, даже в журнале мод, даже в своих мечтах! На переменах она с нами не общалась. Вела себя надменно, читала книжки на немецком языке. Ну, это было вооще! С одной стороны, это раздражало, с другой – еще больше хотелось с ней подружиться.
