Он услышал, как Маша, взяв трубку, произнесла:
– Алло, слушаю! Кто? А, привет, Стас!
Матвей напрягся. И стал ждать, что будет дальше. А дальше Маша, помолчав немного, сказала:
– Стас, нет, извини, не получится ничего. Да вовсе я не обиделась! Просто мой парень возражает, чтобы я с тобой общалась. Да, у меня есть парень, Матвей его зовут… Да, люблю. Нет… Нет… Хорошо, если что надо будет, позвоню. Все, пока. Да, привет Самвелу и Косте! И Григорию тоже!
Повесив трубку, Маша обернулась к Матвею:
– Ну что, ты доволен, Отелло фигов?
– Ага! – кивнул Матвей. – Только никакой я не Отелло! Просто ты – только моя! И никаких там Стасов я не потерплю, ясно тебе? – И он снова полез обниматься. Но Маша строго на него прикрикнула:
– Руки убери, да? Я сейчас уравнение решать буду!
Матвей засмеялся, но руки убрал…
Глава 14
А неугомонному классному руководителю десятого «А» Егору Андреевичу пришла в голову новая идея. Надо сказать, Егор Андреевич вообще любил замутить в школе что-нибудь новое и интересное. Ведь это именно он когда-то решил, что школьникам нужна собственная газета. И эта газета под названием «Большая перемена» действительно начала еженедельно появляться на школьной проходной, возле поста охраны. (Правда, возглавлял ее теперь уже не Ермилов, как это было поначалу, а бойкая девятиклассница Саня Авилкина.) Именно Егор Андреевич придумал в конце прошлого учебного года поставить настоящий спектакль силами старшеклассников. (Этот спектакль прошел с большим успехом на школьном вечере, а главную роль в нем играла одноклассница Матвея и Маши Леночка Стасова.)
Он организовывал вечера и КВНы в актовом зале, вел в школе семинар по истории мировой литературы, ну и тому подобное. И ребятам из десятого «А» часто завидовали ученики других классов: ведь такого заводного «классного» не было больше ни у кого.
А теперь Егор Андреевич перед самым концом урока русского языка объявил:
– Ребята, внимание! Я хотел бы провести небольшой экспресс-опрос! Пусть поднимут руки те, кто уже точно знает, чем он хотел бы заниматься в будущем, когда станет взрослым!
В классе повисла тишина. Ребята переглядывались, пожимая плечами.
– Ну смелее! – подбодрил Егор Андреевич.
Наконец поднял руку сероглазый красавец Петр Ефимец. Он собирался учиться на программиста. Потом к нему присоединилась Лина Цой, тихая и скромная подружка Леночки Стасовой. Подняла руку и сама Леночка, но тут ничего удивительного не было. Все знали, что у Стасовой рано проявился литературный дар, и никто не сомневался, что Лена станет писательницей. (Хотя она сама решила в последнее время, что обязательно будет актрисой. Но об этом пока никто, кроме Лины Цой, не догадывался.) Потом поднял руку и Матвей – правда, несколько нерешительно. Дело в том, что Ермилов последний год подумывал о журналистике. Хотя его решение на этот счет не было пока таким уж твердым.
– Один, два, три, четыре! – подытожил учитель. – Негусто, правда?
– Так времени еще – вагон! – выкрикнул со своего места Лешка Савенков. – Еще успеем решить!
– Ну, вагон не вагон… – туманно высказался учитель. – Но время на размышление у вас, конечно, еще есть. А чтобы вам было легче определиться, я решил каждую неделю устраивать для вас встречи с разными людьми, каждый из которых – профессионал в своей области.
– А где же вы столько профессионалов наберете? – спросил Петр Ефимец.
Егор Андреевич пожал плечами:
– Ну, кое-какие интересные знакомые у меня самого есть. А вообще я очень на вас рассчитываю. Расспросите родителей, родственников. Наверняка среди них или их друзей есть такие люди, встретиться с которыми всем было бы интересно! А для начала – сегодня во время классного часа к вам придет настоящий детский писатель, Сергей Панченко!
– Фу, писатель! – высказался Лешка Савенков. – Вот если бы сотрудник ГРУ или, на крайняк, вор в законе какой!
– Вор в законе – это не профессия, Савенков! – назидательно заметила отличница Оля Кащеева.
– Ага, Кащеиха, это – звание! Вроде народного артиста! – заржал Петр Ефимец.
– А я считаю, – вмешалась Леночка Стасова, – что встреча с настоящим писателем – это очень здорово!
– Кстати, Лена, – произнес учитель, – я давал Сергею читать твои рассказы.
– Правда? – заинтересовалась Леночка. – Ну и что, ему понравилось?
– А это он пусть сам сегодня скажет! – улыбнулся Егор Андреевич.
Сергей Панченко оказался довольно молодым, темноволосым и темноглазым мужиком, худым, с белозубой заразительной улыбкой и большим крючковатым носом. (Когда писатель вошел в класс, Матвей даже уважительно подумал: «Ну у него и носяра! Пожалуй, поболе моего будет!»)
– Привет! – сказал писатель ребятам. И, улыбнувшись, даже сделал так вот ручкой.
– Зрассьте! – вразнобой ответили старшеклассники. А Леночка Стасова сказала отдельно, после всех:
– Здравствуйте, Сергей Данилович!
В классе захихикали, а Леночка покраснела.
Лина Цой сказала подруге шепотом:
– Какой смешной!
– Ничего не смешной! – так же шепотом ответила Леночка. – А одухотворенный!
Лина с уважением покосилась на подругу, но ничего не ответила.
В этот момент Егор Андреевич сказал:
– Ребята, давайте попросим Сергея Даниловича рассказать о его творческой биографии!
– Просим, просим! – дурашливо пробасил Петр Ефимец. – Расскажите же нам скорее!
Класс снова захихикал. А гость, придав своему живому лицу недоумевающее и даже несколько туповатое выражение, переспросил:
– Чего рассказать?
– Ну, Сергей, просто расскажи ребятам, как ты стал писателем! – пояснил Егор Андреевич.
– А-а-а! Так бы сразу и сказал! – протянул Сергей Данилович. – Тут все очень просто. Я, ребята, закончил институт и стал инженером. И, как у нас, инженеров, теперь принято, работал в одной торговой организации. И у меня был очень неприятный такой начальник, очень злобный и придирчивый.
– Вроде нашего Терминатора! – вставил Ефимец.
– Ну вот! – продолжал свой рассказ гость. – И начальник этот, по фамилии Коткин, обожал командовать. И еще – он меня очень почему-то невзлюбил. Постоянно заставлял сдавать ему всякие отчеты, а потом ругался, что эти отчеты плохие и неправильные. И вот я как-то подумал, что было бы неплохо найти такую работу, где нету над тобой никаких Коткиных и можно делать чего хочется. Сначала я решил было пойти в воры-карманники. Но потом узнал, что даже у карманных воров есть свой начальник – самый главный, заслуженный такой вор. Тогда я решил стать президентом. Ну, потому что у президентов какие начальники? Президенты – они сами над всеми начальники! И меня почти уже выбрали, но я подумал вдруг, что, сделавшись президентом, я буду должен сам заставлять других сдавать мне всякие отчеты, а потом ругаться, что эти отчеты плохие и неправильные. И тут я понял, что не только не хочу, чтобы мною командовали, но и совершенно не желаю командовать другими! И тогда я вдруг написал рассказ про такого вожака стада страусов, которому однажды до ужаса надоело быть вожаком стада страусов. Рассказ получился смешным, и его напечатали в одном детском журнале. И даже дали мне за рассказ немного денег. Получив деньги и купив себе на них десяток куриных яиц и маленькую красноухую черепашку, о которой давно мечтал, я вдруг подумал: «Так вот она, работа, которую я ищу! Вот она, свободная жизнь!» И я написал другой рассказ, про печального бабуина. И этот рассказ тоже взяли! Вот так я и стал, ребята, писателем. И совсем об этом не жалею. Потому что писателю никто не указ, даже сам президент. Вот.
