– Буду! – Вовка обрадовался.
Совершенно не зная, что еще сказать, он собирался уже уходить.
– Тогда принеси водички! – Людмила Игоревна показала на пустой электрочайник.
– Водички? Ага, я щас! – воскликнул Вовка.
Он схватил чайник и бросился к дверям.
Через десять минут Вовка и Людмила Игоревна сидели друг против друга за секретарским столом и пили чай. Люда пила из своей любимой кружки с красным сердечком. А Вовка – из синей «гостевой» чашки. Люда говорила:
– Нет, Гуреев, не пойму я тебя! Ты ж умный парень вроде! Не то что этот дружок твой, бритоголовый. Ну почему ты за ум не возьмешься никак, а? Зачем тебе проблемы все эти?
– Людмила Игоревна, ну я же сказал! – пробубнил Вовка. – Не писал я чушь эту на стенке! Вы что, не верите мне, да?
– Да я не об этом случае вовсе! – сказала Люда. – Я вообще! Ты же, если захотел бы, и вел бы себя нормально, да и учился бы на одни пятерки!
«И Людка о том же! – подумал Вовик. – Чего они, сговорились все?..» Он ответил:
– Люда, ну кому какое дело, как я учусь! Какой вообще толк от учебы этой? Я и без этого проживу! Башка есть на плечах, чего еще надо?
Люда фыркнула:
– И чего, правда, я тебя, Гуреев, уговариваю? Да живи ты как хочешь!
Настала тишина. Вовка уже допил свой чай, и ему надо было бы уже уходить. Собравшись с духом, он сказал:
– Люда… Людмила Игоревна, вы извините… Я спросить хотел. Можно?
– Ну, спроси! – Люда улыбнулась.
– Я вчера это… Мимо канцелярии шел. Ну, после уроков. И подсмотрел нечаянно, как вы… что вы…
Вовка замолчал, не решаясь продолжить. Молчала и Люда. Она уже перестала улыбаться, и взгляд ее стал очень серьезным. Вовке показалось, что она сразу поняла, о чем он хотел сказать.
– Гуреев, ну зачем ты? – произнесла она тихо.
Вовка догадался: Люда хотела спросить, зачем он лезет не в свое дело. В канцелярии стало тихо. Потом Вовка, тяжело вздохнув, медленно поднялся со стула:
– Ладно, Людмила Игоревна, пошел я, наверное… Спасибо за чай! И не обижайтесь на меня, пожалуйста.
– Я не обижаюсь, – сказала Люда. – Гуреев, видишь ли…Ты же все-таки пацан совсем. Ты еще не понимаешь многого.
– Ну хорошо, не понимаю! – согласился Вовка. – Но я не такой уж пацан. Вы, Люда, не волнуйтесь. Я никому ничего не скажу. Ни про то, что вы плакали, ни про… – Вовка вовремя остановился, чуть было не сказав: «Ни про то письмо».
Попрощавшись, он вышел из канцелярии. И подумал еще: «Хорошо, что Лысый вернул мне копию!» Вовка понял наконец, что если бы его план сработал и в школе разразился бы скандал из-за письма, то пострадала бы в первую очередь не Авилкина и не директор, а она, Людмила Игоревна. Люда…
Вечером Вовка, Лысый и Сокич пошли на футбол. Вовкин любимый «Локомотив» играл с «Крыльями» из Самары. Лысый болел за ЦСКА и с Вовкой пошел за компанию. А Сокичу – тому вообще было все равно. Похоже, главное для него было – находиться рядом с Вовкой и Шуриком. Ну, чтобы все видели, какие у него, Сокича, крутые друзья.
«Локомотив» в тот день выиграл со счетом три – один. Вовка был очень доволен, чего нельзя было сказать о Лысом: немногочисленных самарских фанатов сразу после матча запихнули в автобусы и в сопровождении милиции увезли на вокзал, чтобы усадить тут же в поезд.
– Во уроды! – так прокомментировал эти действия организаторов матча Шурик. – Не дадут людям пообщаться нормально!..
Под нормальным общением он понимал, надо полагать, банальный мордобой.
Вовка пришел домой поздно, мать и отец уже собирались ложиться спать. Отец сказал:
– Володя, тебе девчонка какая-то звонила, раза четыре. Настырная такая! Говорит, еще звонить будет.
– Девчонка? – Вовка почесал затылок. Он понятия не имел, кто это мог быть.
И тут зазвонил телефон.
– Ну я ж говорил! – сказал отец. – Опять, наверное, она!
– Вовка, ужин на плите! – Это в разговор вступила мать. – Ты разогрей, если остыло!
Махнув родителям рукой, Вовка схватил трубку:
– Да?
– Володя, это я, Санька! – раздалось оттуда.
– Авилкина? – Жуль был очень удивлен. – Ты откуда мой телефон узнала?
– Я нашей классной звонила, Элеоноре! – объяснила Санька. – У нее все наши телефоны записаны!
– А-а-а… – протянул Вовка. – Понятно!
– Я чего звоню-то! – начала Авилкина. – Ты мне расскажешь, как ты с Людкой-то поговорил сегодня?
– С Людкой-то? – переспросил Вовка. – Да нормально поговорил! Чаем она меня поила!
– Ну при чем тут чай? – раздраженно произнесла Авилкина. – Она сказала тебе, что директор думает… Ну ты сам знаешь, насчет чего. Он подозревает кого-нибудь?
– Ага! – ответил Вовка. – Еще как подозревает!
– Кого? – спросила Санька.
– Да меня! – Вовка усмехнулся. – Прикольно, да?
– А ты разрешишь мне в газете об этом написать? – оживившись, спросила Авилкина. – Ну, что школьное начальство именно тебя подозревает?
– Да пиши, жалко, что ли…
– Не, Вова, ты не думай! – заторопилась Санька. – Я и у тебя интервью возьму! А ты тут и скажешь, что не виноват ни в чем!
– Ладно! – согласился Жуль.
– А насчет письма ты не узнал? – спросила Авилкина. – Ну, кто этот Пашка-промокашка?
– А не было никакого письма! – сказал Вовка. – Забудь!
– Как это – не было? – Санька возмутилась. – Ты же сам мне рассказывал…
– Я же говорю тебе русским языком: не было письма! – повторил Вовка.
– Что-то ты, Гуреев, совсем меня запутал! – сказала Санька.
Вовка промолчал. Тогда, подышав немного в трубку, Авилкина спросила вдруг:
– Володя, скажи мне такую вещь… Ты не знаешь, чего Шурик любит?
– Шурик? – Вовка растерялся. – Какой Шурик? А, Лысый, что ли?
– Ну да! Что ему нравится?
– В каком смысле «что нравится»? – не понял Вовка.
– Ну в смысле… – Авилкина замялась. – Просто хочу ему что-нибудь подарить! Ну, типа, в благодарность!
– А-а-а, это! – Вовка оживился. – А ты молодец, Санька! Правильно решила! А то человек, понимаешь, жизнью, можно сказать, рискует… И все ради газеты твоей!
– Ну так чего ему подарить-то? – напомнила Санька свой вопрос. – Чего он любит, ты не знаешь?
– Слушай, Авилкина… – как-то даже растерянно произнес Вовка. – А фиг его знает, чего он любит! Представляешь? – Жуль даже удивился немного: он был знаком с Лысым с пятого класса, но понятия не имел, что ему можно дарить! Вовка даже не знал, когда у Шурика день рождения.
