Ухмылка на лица Тилима стала еще более широкой.
– Ох, Банг, – он делано сурово погрозил ему кулаком, – ох, шельма… Вон куда метишь! – Мастре покачал головой. – Ладно, такие дела с кондачка не решаются. Подумать надо, посмотреть… да и в такое дело просто так никто не входит.
– Так у меня это… – воодушевился Банг, – кое-какой капиталец имеется. От покойного батюшки остался. Не то чтобы так уже много, но тысяч пять золотом найти можно.
– Банг, – удивленно вскинул брови Тилим, – да ты, оказывается, богач, свой торговый дом открыть можешь. А строил из себя…
– Так ведь, чтобы свой торговый дом открыть, одних денег мало, – резонно заметил Банг, – сноровка нужна, опять же связи. Да и шанс подходящий отыскать куда как не просто. Вот я к вам и пошел – поучиться, поднатаскаться, а тут вижу, что и шанс тоже вроде как замаячил. Вот я и решил, значит…
Тилим покачал головой. Это что же, его решили обложить по полной? Ну что ж, почему бы и не подыграть. Чем более твердо противник будет уверен, что контролирует ситуацию, тем большую свободу действий Тилим обретет на самом деле.
– Хорошо, – милостиво кивнул он, – я подумаю… Да и ты подумай. Дело у нас с мастре Ушугом действительно намечается очень выгодное. И потому нужно подобрать для него людей верных и ловких. Прикинь, на кого из наших можно твердо положиться.
– Только из наших? – живо откликнулся Банг. – А то есть у меня пара проверенных людей на примете. Я их с детства знаю, люди надежные…
От такой наглости Тилим едва не потерял дар речи. Ну уж нет, господа, настолько тупым я даже в своей публичной ипостаси не являюсь.
– Из наших, Банг, из наших. Кого бы ты там с детства ни знал, я-то их пока вообще никак не знаю. А к такому делу я непроверенных людей приставлять не намерен. Только тех, кто уже на меня работает. Так что ты подумай, подумай… и я подумаю. А потом наши думы и сравним. И имей в виду, это для тебя тоже вроде как проверка, в результате которой я и буду решать, допускать тебя к новому делу или нет, – строго закончил он, устремив на Банга суровый хозяйский взгляд.
Банг поежился и, наградив Тилима коротким, но выразительным злобным взглядом, в следующее мгновение склонился перед хозяином в подобострастном поклоне.
– Уж не извольте беспокоиться. Обдумаю в лучшем виде. – После чего опять поклонился и тихонько выскользнул из кабинета.
Тилим проводил его взглядом, а затем тихо выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. Нет, ну каковы наглецы… Как бесцеремонно обкладывают. Впрочем, один позитивный момент в затеянном Бангом разговоре все-таки был. Список. Банг явно включит туда либо людей, на которых собирается опереться лично, либо тех, кого он считает необходимым непременно ликвидировать. Вот и определимся, кто есть кто. К тому же пару человек из списка вполне можно будет попытаться взять с собой в поездку по предприятиям Ушуга, где бы они ни находились, возможно, вместе с самим Бангом, чтобы у того было поменьше желания отказать. В конце концов, это будет список Банга, который он непременно заранее передаст по своим каналам. Кстати, можно при Банге еще и обмолвиться о желании взять с собой пару-тройку человек, чтобы Ушуг не отказал ему из-за того, что вопрос не был заранее обсужден и санкционирован. Господин Шуршан и онотьер утверждали, что Черный барон завзятый бюрократ и не слишком приветствует личную инициативу…
Тилим вздохнул и, покачав головой, двинулся к своему столу. Ох, Владетель, одна встреча, а столько работы подвалило…
4
– А ты не такой, как поют менестрели…
Грон молча кивнул, продолжая изо всех сил давить стискивающую его руку лопатообразную ладонь старейшины кантона Лаундшварце. Ох, как в этот момент ему не хватало его старого тела! Нет, старейшина был могучим мужчиной с такой шириной плеч, что в одностворчатую дверь ему, похоже, приходилось проходить боком. Если, конечно, не мешали грудные мышцы. Но играть в игры типа кто кому ладонь передавит с тем Гроном, что остался в прошлом мире Ооконы, ему бы и в голову не пришло. А вот с нынешним – пожалуйста. Так что теперь Грону, который ничего не мог поделать с капканом, в который попала его правая рука, оставалось только лишь давить в ответ. Нет, передавить, так сказать, лапищу старейшины он не надеялся. Но когда рука напряжена, сопернику очень сложно так сдавить кисть, чтобы составляющие ее косточки надавили одна на другую, а именно из-за этого и возникает та самая боль, которая заставляет людей разражаться болезненным воплем и остервенело дергать рукой, пытаясь вырваться из стального капкана чужой ладони. Грону же пока удавалось терпеть…
– Не такой, – повторил старейшина и внезапно выпустил его руку из своих клещей. – Но в главном менестрели не врут. Ты – мужчина!
Грон все так же молча кивнул, осторожно и по возможности незаметно разминая затекшие пальцы. А затем, чуть приподнявшись, хлопнул старейшину по плечу.
– Судя по тому, что вы вытворяете с насинцами, вам в этом тоже отказать сложно, уважаемый Нушвальц.
Старейшина удивленно воззрился на него и в следующее мгновение гулко расхохотался.
– Да… принц, – сказал он, когда чуть успокоился, – давно меня так никто не веселил, как ты. Это ж надо… сказать шейкарцу, что он, мол, тоже мужчина… не много на свете людей, готовых так рискнуть своей башкой.
Грон усмехнулся:
– Ну насчет того, чтобы рискнуть башкой, не уверен, что в этом шейкарцы мне такие уж конкуренты.
– Что?! – взревел старейшина, мгновенно переходя от добродушия к возмущению. – Ты хочешь сказать, что мы трусы?
Грон усмехнулся, причем демонстративно нагло, отчего лицо сопровождавшего его в этой поездке графа Имаила, личного представителя короля Кагдерии, и так уже довольно бледное, окончательно приобрело цвет прошлогоднего снега. В его понимании переговоры о том, чтобы шейкарцы пропустили армию Агбера через свои перевалы, в данный момент повисли на волоске.
– Ну если вы тоже охотились на костяного вепря… – между тем задумчиво начал Грон, – тот тут я должен буду…
– Ты?! Ты охотился на костяного вепря? – изумился старейшина. – Да никогда не поверю…
Усмешка Грона стала еще более широкой, а кроме того, он еще и этак независимо пожал плечами, как бы говоря: хочешь – верь, хочешь – нет, но что было, то было. Старейшина некоторое время напряженно сверлил взглядом безмятежную и даже некоторым образом мечтательно-задумчивую физиономию Грона, а когда его собственное лицо налилось багровым цветом уже почти до фиолетовости, угрожающе прорычал:
– И что, убил?
– Ага, – кивнул Грон и продолжил: – Только не я его, а он меня. Ну почти…
Старейшина вытаращил глаза, а затем снова оглушительно расхохотался:
– Да… принц Грон, а пожалуй, менестрели совсем не врут. Ты, похоже, действительно славный малый. И стоишь того, чтобы отнестись к тебе с уважением. – Он повернулся к небольшой группе своих воинов, прибывших на переговоры вместе с ним, и проорал: – Эй, Линдэ, Эмальза, сегодня вам ночью точно спать не придется. Тут у нас, похоже, появился мужик, на котором вы еще не скакали! – Конец этой фразы также потонул в громком хохоте старейшины, который, впрочем, был громогласно поддержан всеми наличными шейкарцами. – Дочери, – пояснил старейшина, отсмеявшись, – ведьмы! Но «барсы» в руках держат крепче, чем иной мужик. Вот из-за этого никак их замуж не пристрою. Столько уже славных мужей сваталось, а они все нос воротят – то не так, это не этак, великого воина им подавай. И мужика так чтобы ух! Причем непременно хотят выйти замуж за одного мужа. А какой мужик таких ведьм удовлетворить сможет, если даже одна способна десяток рыжих бород за ночь загнать? Проверено!
