– Ты побудешь со мной какое-то время? – спросила Мельсиль, кладя подбородок на руку, лежащую у него на груди.
Грон осторожно поднял руку и провел ею по волосам жены.
– Какое-то – да. Но немного. Мне надо будет уехать.
– Куда?
– В Гравэ.
Мельсиль понимающе кивнула. Последняя операция Шуршана, о которой она знала, поскольку Грон взял себе за правило непременно докладывать Мельсиль обо всем наиболее важном, что происходило в королевстве (хотя иногда ему так хотелось о чем-то умолчать, но она была не только его женой, но и королевой), принесла им такое количество пленных, что королевская тюрьма не смогла вместить даже и десятой части. Они с Шуршаном подыскали заброшенный замок в Таланских горах, чьи отроги начинались в паре дней пути от Агбер-порта, и приспособили для своих нужд. Причем, поскольку большинство состава Шуршановой службы пребывали на своих должностях максимум несколько лет, а многие и вообще несколько месяцев, нанимать кого-то для переоборудования даже не пришлось. И замки, и щеколды, и толстые двери, и железные решетки, и даже столы, шкафы и табуреты изготовили сами. Нашлись мастера на все руки. Теперь штаб-квартира Шуршана, на время расследования деятельности сети Черного барона, переместилась в Гравэ. Он трудился там в поте лица уже третью неделю, раз в семь дней отправляя Грону с нарочным относительно подробные отчеты. Но объем материала был настолько велик, что эти отчеты были всего лишь легкой пробежкой по верхам. К тому же пока из всей службы лишь у Грона был достаточный опыт перекрестных допросов, а все, с чем сталкивались Шуршан, Гаруз и остальные оперативники, более чем на порядок уступало нынешнему объему работ. Поэтому присутствие Грона в Гравэ было абсолютно необходимо, и, так сказать, «еще вчера». Но он не мог покинуть Агбер-порт, пока герцог Амели не принесет вассальную присягу. К тому же нужно было уделить время и семье.
Очень многие увлеченные неким довольно важным и нужным делом люди, выстроив собственную «башню» этого дела, в конце концов оказываются у разбитого корыта. Именно потому, что в трудах и заботах, от которых, несмотря на все потери, потраченные нервы и подорванное здоровье, получали настоящий кайф, и такой, что от работы было сложно оторваться, не задумывались о том, кто все это продолжит. Мол, жена, дети… все это есть – ну и ладно. Тем более что я ни в чем им не отказываю. Шмотки – пожалуйста, тачки – да любая, эксклюзивные путешествия, элитные школы, лучшие репетиторы – все что хотите… ну и отстаньте от меня. Так нет же! У жены с возрастом подпортилась не только внешность, но и характер, сын и дочь – ей под стать, так что стоит только появиться дома, как тут же начинаются упреки и всякие идиотские требования. Да как они вообще смеют?! Я им все дал, все… вот у меня в их годы был шиш с маслом в кармане, а у них… Нет, лучше отдохнуть где-нибудь на стороне, тем более что всегда под рукой есть куда как более симпатичные, молоденькие и очень предупредительные телочки, которые не будут нудеть над ухом и всегда с улыбкой выполнят все, что ты только ни пожелаешь. Так что пусть эта семья еще будет благодарна, что я тяну на своей шее этот груз, а не меняю их вот на такую предупредительную и радующую глаз телочку… Но время идет, и вот ты вроде как достиг умопомрачительных вершин. И тут оказывается, что вокруг – пустота. И, что самое страшное, впереди тоже. Потому что ну еще десять, ну пятнадцать, ну двадцать лет, а дальше – каталка, горшок и горькое осознание того, что все, что ты с таким трудом создал, разрывают на куски алчные конкуренты. Что история твоего успеха – всего лишь начавшийся тобой и тобой же и закончившийся миг в череде времен, потому что сын – оболтус, подсевший на столь «элитное» развлечение, как «кокс», и потому, вполне возможно, сдохнет еще на твоих глазах, дочь – бестолочь, предпочитающая растрачивать жизнь на пустое и бесполезное времяпрепровождение, результатом которого является лишь мелькание на страницах глянцевых журналов в колонках светской хроники, а за ними обоими вообще пустота.
Ничто. Потому что ни о каких собственных детях, то есть твоих внуках, они и слышать не хотят. Так как дети, видите ли, – это заботы, а они не хотят ограничивать собственную свободу. А на все твои упреки оба отвечают, что чем иметь такого родителя, как ты, все время пропадающего либо на работе, либо с телками в бане или на личной яхте, так лучше уж вообще не иметь детей. Именно ты виноват в том, что они получились такими, а поэтому заткнись, папан, и не учи жить, лучше помоги материально… И ты с горечью понимаешь, что они правы. Ибо в семью надо в первую очередь вкладывать не деньги, которыми ты с такой легкостью и полным осознанием собственной правоты на самом деле всего лишь откупался от нее, а… себя. Свое время, свою волю, свою любовь, свое терпение. А этого не купишь ни за какие деньги. Так что получай то, чего ты достиг за всю свою жизнь, и не плачься… А дело… Дело, не переданное следующему поколению, которое так же, кроме тебя, некому взрастить и воспитать, – это тупик, к которому ты пришел, так неплохо начав…
В Гравэ Грон отправился только через пять дней. Стойко вытерпев череду балов и торжественных обедов и вволю насладившись общением с женой и сыном.
Выехали утром и налегке. После разгрома мятежа Грон снова провел полки частой гребенкой по всему Агберу и Генобу. Шпионскую сеть Черного барона также можно было считать если не полностью уничтоженной, то как минимум совершенно недееспособной на данный момент. Так что передвижение по стране теперь было если и не абсолютно безопасным, то, по меньшей мере, безопасным настолько, насколько ранее никогда не было. Грон выехал из Агбер-порта с минимальной охраной – десятком латников и тройкой оперативников сопровождения. Активная работа школы службы охраны королевы, через которую непременно проходили все завербованные, позволила насытить секретные службы таким количеством личного состава, что, несмотря на то что дефицит кадров все равно сохранялся, появилась возможность сформировать специальное конвойное подразделение, обеспечивающее скрытую охрану и сопровождение особо важных лиц. Грон сполна оценил то, что наличие такой, так сказать, «внешней» охраны и сопровождения уже дважды вытаскивало его задницу из весьма больших неприятностей. Во-первых, в Зублусе, когда Черный барон устроил ему хорошо подготовленную ловушку, и, во-вторых, во время его не столь уж давнего путешествия в Загулем. Так что предложение Шуршана выделитъ для начала пяток человек в подобное подразделение и тренировать их по особой программе нашло у него полную поддержку.
До Гравэ добрались быстро. Замок обезлюдел довольно давно, поэтому никаких поселений ближе пары дней конного пути от него не имелось. Народ в их отряде подобрался бывалый, ехали одвуконь, ночевали в поле, и дорогу, на которую обычный путешественник затратил бы дня четыре, они одолели в два с половиной. К воротам Гравэ Грон подъехал часа в два пополудни.
Шуршан уже ждал его. И это было хорошо, поскольку означало, что организованная им патрульная служба справляется со своими обязанностями. Хотя они, конечно, двигались не скрываясь. Так что чуть позже, пожалуй, стоит провести учения на местности с привлечением очередного выпуска школы службы охраны, который затем полностью и разместить здесь, дабы не способствовать излишнему распространению информации. Все равно дефицит кадров по-прежнему такой, что, в какую службу ни сунь полный выпуск, все уйдет без остатка. Даже оторопь берет, как им удалось провернуть только что закончившуюся операцию. Черный барон, вероятно, собственной тапкой подавился от изумления… Грон вздохнул, эх, мечты-мечты… и спрыгнул с коня.
