– Прошу прощения, вы не могли бы подождать немного здесь? – осведомилась она с предельно скупой улыбкой и, жестом предложив ему кресло, исчезла за дверью. Кресло было простым, скандинавского дизайна, из хрома и белой кожи. Красивое, чистое, беззвучное – и без малейшего намека на теплоту. Зябкое, точно морось в белую ночь. Цкуру уселся в него и принялся ждать. Девушка за стойкой приема что-то печатала на лэптопе, лишь временами поглядывала на Цкуру и ободряюще улыбалась.
Как и ее двойняшка в салоне «Лексуса», самая обычная девушка. Таких в Нагое тысячи. Стройных, недурных лицом, а то и по-настоящему симпатичных. И неизменно с кудряшками. Большинство заканчивают тот или иной дорогой женский колледж, специализируясь на какой-нибудь буддийской литературе, и нанимаются в местные фирмы секретаршами. Прослужив пару лет, берут отпуск и устраивают шопинг в Париже. Затем находят себе партнера – из сослуживцев посолидней, а то и через брачную контору, – выходят замуж, увольняются. И дальнейшие годы посвящают тому, чтобы их чадо смогло поступить в престижную частную школу. Сидя в кресле, Цкуру поглядывал на кудрявую ассистентку – и видел всю ее жизнь как на ладони.
Минут через пять габаритная секретарша вернулась и повела его по коридору к двери Красного. Теперь она улыбалась гораздо приветливей, с легким почтением – и чуть ли не преданностью к тому, кого ее босс согласился принять без предварительной записи. Такого здесь, похоже, не случалось почти никогда.
Широко шагая, она вела его за собой, и грохот ее каблуков напоминал уверенную поступь кузнеца, спозаранку идущего в кузницу. Они миновали несколько стеклянных дверей, из-за которых не доносилось ни звука. После конторы Цкуру, где телефоны постоянно звонили, двери хлопали и распахивались, а сотрудники галдели на все лады, эта фирма казалась порожденьем иного мира.
Кабинет Красного, в масштабе всей фирмы в целом, оказался на удивление крошечным. Все тот же скандинавский дизайн: письменный стол, набор из мини-дивана и пары кресел, деревянный стеллаж. На столе – лампа из нержавейки с претензией на арт-объект и раскрытый «макбук». На шкафу – стереосистема «Bang & Olufsen», на стене рядом – абстрактная картина пугающе пестрой цветовой гаммы. Судя по всему, той же кисти, что и в приемной. Из окна во всю стену открывался вид на широкий проспект, но ни малейшего шума с улицы не доносилось. Июньское солнце расплескало по однотонному ковру на полу свои мягкие, насыщенные лучи.
Все в строгом едином стиле, ничего лишнего. Интерьер дорогой, но, в отличие от шикарных салонов «Лексуса», в глаза не бросается, будто главная концепция этого кабинета – полная неизвестность того, кто и сколько потратил на его обустройство.
Поднявшись из-за стола, Красный шагнул Цкуру навстречу. Минувшие шестнадцать лет сильно изменили его. Все такой же коротышка – метр пятьдесят с чем-то, но уже заметно полысевший. Жидкие и раньше волосы вконец поредели, лоб стал еще выше, и контуры черепа считывались совсем отчетливо. Но, словно в отместку за потерю волос на затылке, нижние полголовы – от висков до подбородка – обрамляла густая черная борода. Узкие очки в золотой оправе неплохо сочетались с вытянутой физиономией. По-прежнему худосочный – ни живота, ни складочки на шее. Белая в мелкую полоску сорочка – рукава закатаны до локтей, вязаный галстук чайных тонов, кремовые хлопчатые брюки. Мокасины из мягкой коричневой кожи на босу ногу. Все говорит о стремлении жить удобно и независимо.
– Прости, что явился так рано, – сразу же извинился Цкуру. – Боялся, другого времени ты на меня не найдешь…
– Да ты чего, братан? – воскликнул Красный и схватил его за руку. Ладонь Красного оказалась меньше и мягче ладони Синего, а пожатие спокойнее и как-то сердечнее. Явно не из обычной вежливости. – С тобой-то как же не встретиться? Уж тебе я всегда рад…
– Но у тебя наверняка дел по горло?
– Да, работы хватает. Но фирма-то – моя, и я сам принимаю решения. Понятно, упущенное время потом придется наверстывать. Но график у меня гибкий, выровняю как-нибудь… Конечно, я не господь бог, чтобы управлять всем временем сразу. Но какими-то его отрезками распоряжаться могу.
– Вообще-то, у меня к тебе личный разговор, – сказал Цкуру. – И если ты занят, можно перенести на другое время…
– За время не переживай. Ты же нашел его, чтобы сюда прийти. Вот и поговорим теперь, не спеша.
Цкуру сел на двухместный диван, Красный – в кресло напротив. Разделял их только овальный столик, на котором стояла тяжелая стеклянная пепельница. Красный взял визитку Цкуру и, прищурившись, рассмотрел ее во всех деталях.
– Вот как… Значит, Цкуру Тадзаки теперь строит железнодорожные станции, как всегда и мечтал?
– Хотелось бы сказать «да», – ответил Цкуру. – Но увы, шанс построить что-нибудь с нуля выпадает редко. Все-таки в больших городах новых линий почти не прокладывают. В основном вожусь с ремонтом и обновлением станций, которые уже есть. Расширяю пешеходные зоны, улучшаю пропускную способность туалетов, расставляю защитные ограждения, строю новые киоски и магазины, продумываю оптимальные пересадки между ветками разных компаний…
[28]
Функциональная нагрузка у каждой станции то и дело меняется, так что забот хватает.
– Но ты все-таки работаешь со станциями?
– Это да.
– Женился?
– Нет, пока холостой.
Красный заложил ногу за ногу и стряхнул с кремовой брючины приставшую нитку.
– А я уже разок женился. В двадцать семь. А через полтора года развелся. С тех пор один. Холостяком жить проще. Не нужно тратить время на всякую ерунду. Ты согласен, братан?
– Да не то чтобы… Я, наверно, был бы не прочь жениться. Семейная жизнь меня бы вполне устроила. И даже времени на нее хватало бы. Просто никак не встречу своего человека.
Сказав так, Цкуру вспомнил о Саре. Возможно, с ней бы у него сложилось неплохо. Но он пока слишком плохо ее знает. А она плохо знает его. Обоим нужно еще какое-то время.
– Я смотрю, дела твои процветают, – заметил он, меняя тему и окидывая взглядом маленький опрятный кабинет.
В старших классах школы Красный, Синий и Цкуру то и дело окликали друг друга «братан». Однако теперь, шестнадцать лет спустя, Цкуру вдруг обнаружил, что к такой манере общения у него не лежит душа. Хотя правил пока никто вроде бы не менял, для него это стало вдруг непросто. Сегодня подобное панибратство казалось уже неестественным.
– Да, братан, бизнес пока в порядке, – кивнул Красный и кашлянул. – Ты же в курсе, чем мы тут занимаемся?
– Представляю в общих чертах. Если, конечно, Интернет не врет.
Красный усмехнулся.
– Нет, не врет. Все так и есть. Хотя о самом главном в Интернете не сообщается. Это хранится здесь. – Он постучал пальцем по виску. – Как у хорошего шеф-повара: секрет блюда в рецепте не указан.
