К концу вечера я окончательно убеждаюсь, что надо стереть пост сразу же, как вернусь в свой номер. Каждый шаг по мягкому ковру в коридоре отеля отдается гулким «Удали, удали, удали».
– Что это лежит у твоей двери? – вдруг спрашивает мама.
«Удали, удали, удали».
– Что?
– Ты что, еду в номер заказала? – удивляется папа.
– Не похоже. Не так они приносят еду в номер, – шепчет Эллиот.
Я поднимаю глаза и вижу, что перед дверью моей комнаты стоит коричневая картонная коробка.
– Ой, надеюсь, это не бомба, – выдает Эллиот, смотря на нас взглядом, полным ужаса.
– Кому могло прийти в голову класть бомбу под дверью моего номера? – с сомнением отвечаю я.
– Не знаю. – Эллиот пожимает плечами. – Может, террорист случайно выбрал твою дверь.
Ерунда. Я, конечно, одна из самых больших неудачниц на Земле и вечно попадаю в дурацкие ситуации, но бомба, случайно оставленная именно у меня под дверью, – это слишком.
– Не бомба это, – успокаивает нас папа. – Наверное, коробку кто-нибудь оставил здесь по ошибке. Надо позвонить на ресепшен и узнать. Ой, что это? – Папа поднимает коробку: – Смотри, Пенни, – она для тебя.
У меня тут же начинает бешено колотиться сердце. Неужели она от Ноя? Кто еще может знать, где я остановилась?
Я подхожу к папе и беру у него посылку. Сверху прикреплена записка: «Для Пенни. Поздравляю с Сама-знаешь-каким днем! Н.»
– От кого? – подозрительно спрашивает папа.
– От Ноя, – говорю я и тут же заливаюсь краской.
– От кого?
– От Ноя.
– Я понял, но кто такой Ной?
– Он внук Сейди Ли, – объясняет мама. – Пенни и Ной вместе ездили за новой диадемой.
– А что в коробке? – интересуется папа.
– Не знаю, – говорю я под прицелом трех пар глаз, жаждущих увидеть, что лежит внутри.
– Я, пожалуй, пойду спать, – бормочу я. – Плохо себя чувствую.
Папа вопрошающе смотрит на маму, и она улыбается ему, словно говоря: «Все нормально, пусть идет».
– Увидимся утром, – с облегчением вздыхаю я и быстро достаю ключ-карту из сумки.
– Да, приятных снов, – отвечает мама.
– Но… – начинает Эллиот.
– Спокойной ночи, – скороговоркой произношу я и закрываю за собой дверь, пока никто не успел мне сказать ни слова больше.
Сердце стучит и не может успокоиться. Что же внутри? Проверяю мобильник – сообщения от Ноя не приходило. Я приоткрываю коробку и заглядываю внутрь. Блестящие рыжие волосы – это кукла!
Изнутри к коробке приклеен конверт. Я открываю его и достаю записку:
Дорогая Пенни!
Когда я вернулся в магазин, кукла рассказала мне свою заветную мечту. Она очень хочет, чтобы ее удочерила добрая британская девушка с рыжими волосами и веснушками совсем как у нее. Мое сердце растаяло, и я не смог ей отказать, пусть из-за этого мне и пришлось второй раз за день общаться с Продавцом из Недружелюбного Ада. На этот раз он спросил: «Сынок, не поздновато ли тебе играть в куклы?» Я ответил, что очень надеюсь когда-нибудь достичь возраста, правильного с его точки зрения хоть для чего-нибудь. Хоть женитьбы, хоть кукол. А он и бровью не повел.
Еще я положил кусочек шоколадного пирога Сейди Ли. Чтобы ты неукоснительно соблюдала правила Дня волшебных случайностей и съела пирог после ужина.
Н.
Я достаю куклу и завернутый в фольгу большой кусок пирога. Сажаю куклу на подушку, и мне кажется, что в ее стеклянных зеленых глазах – счастье. И вновь у меня внутри все радостно трепещет. Выходит, я и правда нравлюсь Ною. Выходит, связь между нами – не просто моя выдумка.
Глава двадцать четвертая
Я собираюсь написать эсэмэс Ною, но меня прерывает стук в дверь.
– Пенни, можно? – раздается голос Эллиота из смежной комнаты.
– Конечно.
Дверь отворяется, и входит Эллиот в пижаме и повернутой козырьком назад кепке клуба «Янкиз». Он снял очки, и без них его лицо кажется совсем узким.
– Привет, – говорит Эллиот, а сам оглядывает мою кровать, высматривая подарок от Ноя. Увидев куклу, он восклицает:
– Не может быть! Так это она была в коробке?
Я киваю головой и пытаюсь придать себе невозмутимый вид, но не могу сдержать довольной улыбки.
– Какая красивая!
Эллиот присаживается на кровать и берет куклу в руки.
– Да, мы ее сегодня видели в том антикварном магазинчике, в который ездили за диадемой. Я сказала Ною, что всегда расстраиваюсь при виде брошенных игрушек. И он приложил записку, в которой попросил меня удочерить эту куклу.
Я густо краснею и уже готовлюсь к колкому замечанию Эллиота, но он ничего такого не говорит, а продолжает улыбаться кукле и приглаживать ее рыжие волосы.
– А какое у нее платье! Похоже, викторианское. Сколько она стоила?
Пожимаю плечами.
– Полагаю, не мало. Это тебе не Барби.
– Это точно.
– Бог ты мой! И этот торт тоже он тебе прислал? – При виде шоколадного пирога, глаза Эллиота еще больше округляются.
– Да, его бабушка испекла. Она потрясающе готовит.
Эллиот сажает куклу обратно на подушку и с улыбкой говорит:
– Так-так-так. Я, кажется, начинаю понимать, почему ты в него влюбилась с первого взгляда. Начинай.
– Что?
– Расскажи, как все было.
Мы забираемся под одеяло, и я пересказываю Эллиоту весь мой сказочный день. Когда я дохожу до момента, где мы с Ноем стоим в темном коридоре, и его рука касается моей, Эллиот начинает взволнованно махать руками в ожидании продолжения. Но я не рассказываю ему про «переломный момент» – это я хочу оставить только между мной и Ноем.
– Я сейчас в обморок упаду! – восклицает Эллиот, когда я заканчиваю свой рассказ. – Если все парни в Бруклине такие же, я переезжаю в Нью-Йорк при первой возможности!
Смеясь, я отламываю кусочек пирога Сейди Ли и отправляю его в рот. Он невероятно мягкий, будто бархатный.
– Извини, я сегодня вел себя как настоящий зануда! Теперь мне ясно, отчего ты так радовалась.
И тут я понимаю, что совсем забыла о посте в блоге, который собиралась удалить.
– Ничего, просто мне надо было обо всем тебе рассказать перед тем, как писать в блог.
Мы с Эллиотом широко улыбаемся друг другу, и у меня на душе становится теплее – мы снова лучшие друзья.
– Ладно, не буду мешать тебе спать, – говорит Эллиот, вставая с постели. – Завтра у тебя долгий день.
