Еще призрак как минимум пару раз конфиденциально встречался с танцовщицей из салуна «Хижина дяди Тома» Милашкой Сьюзи. Это было стыдливо доложено кем-то из женщин, видимо по причине лютой ревности…
— О! Это уже кое-что, а где ее сейчас можно найти? — тут же проявил свой живой интерес кот. Правда, произнес он это шепотом, исключительно для меня, чтобы я озвучила его вопрос перед всеми, и, поторапливая, подергал меня за штанину. Я вырвалась и громко спросила:
— А где можно найти бабушку-молочницу?
Агент 013 вытаращил зенки и постучал себя по лбу. Нам ответили, что вчера она продала корову и уехала из города, потому что буренка, с тех пор как объявился призрак, перестала давать молоко.
— Но если вы хотите встретиться с Милашкой Сьюзи, то сейчас она на своей основной работе в борделе мамаши Лулу, а в салуне она танцует по средам и пятницам, — доверительно сообщил помощник шерифа с видом завсегдатая подобных заведений.
— Да, но сначала мы навестим преподобного Мэнсона, это ближе, — определился Алекс, видя, как страстно я хочу отсрочить поход в бордель. За что и заслужил мой самый любящий взгляд! Под некоторое недоумение присутствующих…
На деле я просто не хотела выглядеть мелочной и подозрительной и потому не стала настаивать на том, что с опросом данной свидетельницы справлюсь самостоятельно, а моим целомудренным неиспорченным агентам не стоит ходить в подобные места, где работают такие нехорошие тети.
Священнослужителя мы нашли в церкви, он чинил механическое пианино, которое с успехом заменяло прихожанам орган. Не знала, что в клавишные инструменты того времени закладывались духовные мелодии (как оказалось, в действительности не закладывались).
— Мир вам, джентльмены! Прошу ступить под сень храма божьего. Вы конечно же хотели помолиться и внести посильную лепту в…
— Вообще-то мы хотели бы поговорить с вами о призраке.
— О нет! Как можно даже вспоминать об этом исчадии ада?! Я ни за что…
— Но лепта будет внесена в любом случае! — значимо завершил командор.
Выражение лица священника сразу же переменилось. Вытерев грязной тряпкой испачканные машинным маслом руки и радостно щеря редкие зубы, отец Мэнсон бросился к нам с распростертыми объятиями. Кота он поначалу просто не заметил, а заметив, повел себя, по меньшей мере, странно — вскочил на аналой, испуганно вытаращив глаза, и, указывая дрожащим пальцем на удивленного Профессора, завизжал фальцетом:
— Кошка? Кошка! Кто впустил сюда кошку?! Уберите кошку! — Срывая голос, преподобный Мэнсон начал биться в конвульсиях (или изображать припадок). Мы, как агенты по борьбе со всякими аномальными существами, многого насмотрелись, но сходящего с ума священника видеть не доводилось…
— Во-первых, это не кошка, а кот! — не совсем уверенным голосом вступилась я за агента 013. Тот был так поражен, что даже не успел обидеться. — А во-вторых, как вас там по батюшке, может, позвать доктора? Тут вроде есть один специалист, одновременно цирюльник и кровопускатель.
Ответа я не дождалась, но священник вроде начал успокаиваться, правда, после вмешательства Алекса, который его основательно потряс, схватив поперек туловища и подняв в воздух. Метод действенный, по крайней мере, в отношении меня. Но у меня, как правило, до таких уж истерик дело не доходило…
Десять минут спустя Мэнсон вполне внятно отвечал на наши вопросы.
— Да, дети мои, призрак всегда исчезает в одном направлении. И появляется оттуда же, со стороны горы под названием Гонимое Облако, конечно, когда не испаряется на месте. Это к востоку отсюда, в глуши, где только индейцы живут, да еще банда Фрэнка Грубберта в ущелье орудует, — объяснял он, вытирая глаза платком и беспокойно озираясь на Профессора. Преподобный извинился за свой припадок, уверяя, что страдает аллергией и видеть не может кошек. Почему он их так страшно боится? Наверное, был крысой в прошлой жизни…
Я объяснила ему, что кот наш, он домашний и даже без блох, к тому же редкой породы, и если выгнать его на улицу…
— Так, значит, призрак прячется в индейских горах. Странно, почему ковбои у церкви нам этого не сказали, — задумалась я.
— Потому что мы у них не спрашивали, — логично заключил Алекс, несколько удивленно покосившись на меня. Теперь, когда мы с ним так сблизились, Алекс взял себе за правило искренне удивляться, если я вдруг задаю глупый вопрос. Увы, это происходит не так редко, как мне хотелось бы… Видимо, он слегка преувеличивает коэффициент моего интеллекта.
— А где, интересно, похоронен Долговязый Шериф? У сына как-то неудобно было спрашивать.
— Хороший вопрос, — согласился мой герой, но в этот момент отца Мэнсона прорвало:
— Это просто возмутительный призрак! Целый год он пропадал, но теперь, когда явился вновь, его посещения стали чаще, а он сам намного злее. Раньше если и встречал его кто раз-два в год, то призрак просто стоял на месте и смотрел или проезжал мимо, мигая горящими в темноте глазами. И все! Никого всерьез не трогал, клянусь Господом! А теперь что?! Вон бедный Боб Тигли, извозчик, лежит и неизвестно когда встанет, некоторые мои прихожане навещают его. А еще одного случайного прохожего это порождение Сатаны гнало до самого обрыва, конечно, несчастный сорвался и едва не разбился. А я?! Чем я заслужил гнев привидения?
— Элементарно, вы — единственный служитель церкви, и призраку это не нравится, — предположила я.
В ответ отец Мэнсон как-то странно на меня посмотрел, но, спохватившись, снова принял скорбный вид.
— Да, вы, наверное, правы, храбрый вождь, — смиренно согласился он. — Я всегда готов молиться за бедные души моих прихожан, но в остальном я бессилен. В наш мир проникает все больше зла, надо положиться на Господа Бога, он наша единственная защита. А нам остается только верить и молиться, молиться и еще раз молиться!
Говоря это, он не спускал встревоженного взгляда с Алекса, который, насвистывая что-то себе под нос, бродил по церкви. Помещеньице небогатое, надо признать, аналой в центре на возвышении, механическое пианино и скамейки с двух сторон от прохода. Под испуганным взором отца Мэнсона Алекс подошел к аналою, откинул покрывало, закрывающее его заднюю сторону, и… Взвывший священник рванулся вперед, заслоняя что-то своим телом. Очень странно, но… мне показалось, там была дверца, запертая пудовым висячим замком.
— Очень странно, — повторил мои мысли Алекс и вопросительно уставился на преподобного. Тот уже оправился от шока и принялся истошно вопить, загораживая аналой спиной:
— Святотатство! Кощунство! Как вы смеете?! Здесь хранятся церковные реликвии, то есть реквизит!
— Действительно, какие-то золотые божки, и уж явно не христианского происхождения, — удовлетворенно констатировал агент 013, успевший незаметно проскользнуть между ног священника и сунуть нос в щель между дверцей и косяком.
