— А что вы предлагаете, брат Хранитель?
— Я считаю, что, прежде чем что-то предпринять, мы должны Дождаться его реакции. И только узнав о том, что он предпримет, мы сможем безошибочно просчитать свои следующие действия.
С таким противником, как этот Измененный, не следует забегать вперед на два хода. Мы сделали свой, значит, надо подождать пока он ответит.
Эвер уже набрал воздуху, чтобы возразить, но тут его пронзила мысль, заставившая вздрогнуть и замереть. Почему ему удалось запланированное только с семьей Измененного? Брат базиллисы и его семья остались на свободе. В отношении еще нескольких людей акции пришлось отменить из-за того, что столицы достигла едва треть наемников и переправленных из Горгоса посвященных. А один из офицеров Корпуса, отвечавший в том числе и за безопасность базиллисы, оказался столь искусным бойцом, что операция едва не сорвалась. Слава богам, его удалось пристрелить из арбалета. Неужели Творец еще раз дает ему знак? Эвер неподвижно сидел, захваченный этой мыслью, потом бросил на Хранителя Власти растерянный взгляд и пробормотал:
— Но Совет Хранителей…
— Совету Хранителей все доложу я, — снисходительно улыбнулся тот, всем видом давая понять, что он ради добрых отношений или по собственному великодушию оказывает брату Хранителю серьезную услугу. Однако Эвер понял, что после доклада в победной колеснице останется только Хранитель Власти, а он сам тихо и незаметно уйдет в сторону. Ту же цель преследовал и совет не торопиться. Хранителю Власти нужно было время, чтобы все забыли о его неудаче и о том, что успеха добился именно Хранитель Порядка. Но, если это в самом деле был знак Творца, может, так оно и лучше? Брат Эвер несколько мгновений раздумывал над тем, как следует поступить.
— Возможно, вы правы, — сказал он, — и нам действительно не стоит торопиться.
Хранитель Власти обрадованно всплеснул руками:
— Прекрасно! Значит, я завтра же отбываю на Остров, где сразу по прибытии предстану перед Советом…
Но Эвер охладил его энтузиазм:
— Я хотел бы подумать.
Хранитель Власти ошарашенно уставился на него:
— Но…
— Пару дней, — перебил брат Эвер, — всего пару дней. — И, встав с кресла, поклонился и произнес: — Благодарю за столь приятную беседу, — после чего повернулся и покинул портик, оставив за спиной изумленного и разгневанного мужчину, который никак не мог разобраться, что это было — просто дурные манеры выскочки-маломерка с Тамариса или плохо замаскированное хамство, настоящая пощечина его самолюбию.
Стоило Хранителю Порядка удалиться, как кусты у ступенек зашуршали и из зарослей выбрался Верховный жрец. Проводив взглядом карлика, заворачивавшего за угол здания, он повернулся и резво взбежал по лестнице. Хранитель Власти мерил тагами портик. Вграр ступил с лестницы в густую тень портика и замер в почтительной позе. Хранитель Власти резко обернулся и бросил гневный взгляд на вошедшего, но, увидев, что это Вграр, смягчился:
— А, это ты. — Он рванул полу своего роскошного плаща. — Клянусь Творцом, он заплатит мне за все.
Вграр согласно кивнул:
— Еще никому не удалось победить Орден, и этот Измененный, как бы он…
— При чем здесь Измененный! — возопил Хранитель Власти. — Я говорю об этом мерзком маленьком выскочке! — Он воздел руки в жесте гнева. — Он посмел противиться мне, МНЕ! Его сделали Хранителем только для того, чтобы его убил Измененный. Его ранг должен был придать вес нашему посланцу и навлечь на него гнев Измененного. Он должен был стать мучеником! — Хранитель Власти аж задохнулся от возмущения. — А он выжил и отравляет воздух в Совете. Да еще смеет перечить мне… — Он снова злобно рванул полу плаща и опять принялся метаться по портику.
Вграр, все это время невозмутимо стоявший в углу, поздравил себя с тем, что так удачно появился. У него давно были подозрения насчет статуса Хранителя Порядка. И вот сейчас он получил подтверждения своим мыслям. Слава богу, он вовремя сменил приоритеты и ловко подвернулся под руку столь уважаемому члену Совета Хранителей, каким был Хранитель Власти. После такого провала у другого бы голова с плеч слетела. А этот будто у Творца под полой, еще и недоволен, что с ним недостаточно почтительны. Хранитель Власти раздраженно остановился и, подойдя к столику, сгреб самое большое яблоко и начал остервенело грызть. Кинув взгляд на Верховного жреца, он недовольно поморщился и пробурчал:
— Ну чего тебе? Вграр поклонился:
— Я пришел узнать, не надо ли чего?
— Нет. Иди. Будешь нужен — позову.
Вграр поклонился и выскочил из портика, а Хранитель Власти возмущенно затолкал в рот горсть винограда и, фыркнув, пробубнил:
— Он подумает! Тоже мне, медный щерник, а строит из себя… — И он попытался проглотить виноград, но подавился и отчаянно закашлялся. Хранитель Власти стоял у стола, уцепившись за край, и надсадно кашлял, а рядом не было никого, чтобы даже постучать по спине.
Сразу после разговора с Хранителем Власти Эвер спустился в подземелье храма. Стоящий у дверей посвященный склонился в глубоком поклоне и отступил. Эвер небрежно кивнул и, достав из кармана два бронзовых стержня с пазами, вставил в замок и повернул. В двери что-то щелкнуло, и Эвер, навалившись, отодвинул ее в сторону. Он передал посвященному стержни (дверь можно было отворить только снаружи) и шагнул внутрь. Пройдя небольшой тамбур, он остановился у двери с защелкой, закрытой на большой висячий замок, и приник ухом к небольшому отверстию в ней.
— …если к быку прибавить старца, что получится?
После короткой паузы послышался звонкий детский голосок:
— А я знаю, я знаю, колесница!
— Умница. А сколько будет рука и рука? Следующий ответ был не менее быстрым:
— Чаша!
— Молодец, а теперь я хочу, чтобы ты поиграла немножко, а я пока позанимаюсь с Югором.
У Эвера невольно сжалось сердце. Его детство было совсем другим, у него не было отца и, сколько он себя помнил, матери. Он рос, сопровождаемый только пинками и тычками. И никому никогда не приходило в голову хотя бы просто поговорить с ним. Хотя, конечно, у него имелось нечто более ценное — свобода. А те, кто находился за этой дверью, были ее лишены. Он толкнул дверь и шагнул вперед. Женщина подняла голову от стола, на котором сын Измененного старательно выписывал какие-то каракули, и смерила его враждебным взглядом.
— Добрый день, — спокойно произнес Эвер, обозревая скудную, но для камеры, единственным убранством которой ранее была только гнилая солома, прямо-таки роскошную обстановку. — Я пришел узнать, не надо ли чего?
— Нет, господин. — Несмотря на смиренность слов, голос женщины звучал надменно и вызывающе. — Все хорошо.
Эвер слегка поклонился. Оба замолчали. Эвер не знал, как продолжить разговор. Он не знал даже, зачем вообще пришел сюда. Может быть, его притянула сюда мысль, осенившая во время разговора с Хранителем Власти. Женщина молчала. По-видимому, не хотела заходить слишком далеко с единственным человеком, который с пониманием отнесся к ее просьбам и имел достаточно влияния, чтобы их исполнить. Хотя, возможно, лишь потому, что именно он был главным виновником того, что они находились в этой камере. Пауза затягивалась. Наконец Толла не выдержала:
