Когда они прибыли на Светлую, пространство за пределами орбиты внешней планеты системы — промерзшего до самого ядра карлика диаметром около полутора тысяч километров, вращавшегося вокруг светила на расстоянии почти в два раза большем, чем то, на котором Плутон бежит вокруг Солнца, — кишмя кишело кораблями. Здесь были дипкурьеры доброго десятка наиболее влиятельных держав, транспортники, зафрахтованные крупнейшими международными и межпланетными головизиосетями, пассажирские лайнеры, набитые журналистами, круизные лайнеры туристических компаний, тут же вышедших на рынок с предложением: “лично наблюдать незабываемый миг прибытия самого могучего и загадочного военного конвоя в истории”, а также сотни и тысячи личных яхт тех, кто сам решил устроить себе такой круиз.
К моменту прибытия конвоя все смирно барражировали на предписанном расстоянии от оси орбиты. Однако, как, беззлобно скалясь (для привычных, конечно, потому как кого-нибудь более впечатлительного эта гримаса запросто могла вогнать в ступор), рассказал оператор контроля пространства, для этого пришлось немного поработать. Большинство вполне лояльно восприняло объявленную Детьми гнева границу зоны безопасности, но некоторые, в большинстве своем из числа тех, кто привык гордо именовать себя “свободными гражданами свободной страны”, решили, что все эти запреты не про них. Однако после того, как патрульные прострелили двигатели нескольким десяткам частных судов и еще некоторому количеству кораблей побольше, а затем просто отбуксировали потерявшие ход суда за границы зоны безопасности, все присмирели. Нарушители, правда, попытались было протестовать, крича о возмутительном “обстреле мирных судов военными кораблями” и о “выходящем за рамки всех и всяческих законов и международных норм” неоказании помощи судам, терпящим бедствие. Но Дети гнева в ответ заявили, что согласно ИХ законам любое судно, нарушившее установленный периметр зоны безопасности, считается однозначно вражеским и подлежит НЕМЕДЛЕННОМУ УНИЧТОЖЕНИЮ. Так что, если не прекратится засорение эфира, капитанам патрулей будет отдан приказ завершить начатое СОГЛАСНО ТРЕБОВАНИЯМ ЗАКОНА.
Разгрузка транспортов завершилась быстро. Когда Смотрящий узнал, какое место решено избрать для размещения Сестер атаки, он невольно восхитился. Дети гнева указали в качестве района разгрузки огромную ледяную равнину, начинавшуюся сразу за Кондарскими горами. Сезонные температуры там колебались в пределах минус семьдесят зимой и плюс шесть летом. Поскольку Светлая, учитывая ее ресурсы и ресурсы системы, планировалась как промышленная планета, при терра-формировании эту территорию изначально отформовали под задачу утилизации и сброса тепла. Жизни там практически не было. Да и не могло там существовать ни одно высокоорганизованное живое существо, кроме, разве что, вот таких созданий генных лабораторий Могущественных. Да и им ничто не предвещало легкой жизни. Несколько сотен тысяч человек сразу же попадали в полную зависимость от внешних поставок абсолютно всего — от пищи до батарей для печек и одеял. Короче — идеальный концлагерь с минимальными затратами на охрану. Но, насколько он понял, у Детей гнева были несколько иные планы в отношении Сестер, чем просто показать им кузькину мать. И что это были за планы, ему еще предстояло выяснить…
* * *
— Господин, шаттл готов.
Смотрящий коротко кивнул и, сложив крылья за спиной, двинулся к шлюзу.
На заседание палаты адмиралов, высшей властной структуры Детей гнева, он не успел. Когда его личный шаттл перешел на посадочную глиссаду, траектория которой упиралась в небольшую посадочную площадку рядом со зданием палаты адмиралов, с пилотом связался оператор контроля пространства и приказал изменить курс на основное посадочное поле № 2. Это означало, что заседание палаты уже началось. Потому что какие-либо ограничения на полеты в атмосфере Светлой вводились только на время заседания палаты и только в радиусе ста миль от ее резиденции.
До палаты Смотрящий добрался только через два часа. Судя по тому, что на площади перед зданием толклось около полусотни “гранитных носорогов” в полной боевой броне, заседание все еще продолжалось. Здание палаты никогда не охранялось, то есть у него никогда не было специальной охраны, просто часть Детей гнева, которые по тому или иному случаю находились в столице, попеременно надевали боевую броню и торчали на площади. Кто и как организовывал их и распределял смены, Смотрящий так и не понял, однако, в какой бы час дня и ночи ему ни случилось быть на площади перед палатой, там всегда скучало некое количество громоздких фигур с торчащими над плечами стволами пехотного и противотанкового калибра. И Смотрящий не мог себе представить лучшей охраны. Как-то на его глазах шестеро “гранитных носорогов” прямо с поверхности в течение пяти секунд “ссадили” с низкой орбиты “скорпиона”. Все пятеро сумели так совместить лучи своих стволов противотанкового калибра, что по воздействию на этот мощный боевой корабль их залпы очень напоминали выстрелы из пятилучевого орудия… Но обычно на площади толклось не более десятка добровольных охранников, и лишь на время заседания палаты их число возрастало в несколько раз.
— Приветствую тебя, Гору, — прорычала одна из фигур в боевой броне и откинула забрало шлема. Смотрящий улыбнулся — говоривший обратился к нему на боевом сленге, но речевой аппарат Смотрящего был приспособлен для того, чтобы извлекать и гораздо более сложные звуки.
— Я тебя не узнал, Ориан Злая Звезда… о, да тебя можно поздравить, контр-адмирал!
Ориан обнажил жутковатые клыки — у Детей гнева это называлось добродушной улыбкой.
— Да, последний рейд был удачным.
— А почему ты не в Палате?
— Там и без меня народу хватает — Рнур, Аглар и остальные из первой сотни. Я уж лучше здесь поторчу.
Смотрящий покачал головой. Да уж, даже он, считавший себя почти экспертом по Детям гнева, все время открывал для себя какие-то особенности их обычаев и традиций. Например, ему даже в голову не могло прийти, что охрану Палаты наряду с рядовыми бойцами несут и адмиралы. Нет, он предполагал, что в толпе как бы без дела слоняющихся охранников непременно должен быть кто-то старший, но максимум, на кого у него хватало фантазии, — это на капитана, ну в крайнем случае майора.
— Да уж, собрание представительное. Но отчего такая спешка? Почему Палата собралась так срочно?
Ориан перекривил морду, наверное, эта мимика что-то означала, но Смотрящий не очень понял.
— Когда у народа появляется надежда, чаще всего у него тут же кончается терпение.
— Надежда?
— А разве твой друг Самый Старый тебе ничего не сказал?
Самый Старый… так они называли Счастливчика. Смотрящий на два мира снова улыбнулся. У него накопилось ОЧЕНЬ много вопросов к Счастливчику, но тот пока даже не намекнул, что собирается когда-нибудь на них ответить. Смысла же просто сотрясать воздух вопросами без шанса получить на них ответы не было никакого. Ну а он за столько лет общения со Счастливчиком хорошо усвоил, что лучшей политикой любой команды, которая хочет добиться успеха, является полное доверие к лидеру. Тем более сейчас, когда, как Смотрящий ясно понимал, пошла игра такого уровня, что в результате ее должны были в любом случае измениться не только человечество, но и вся галактика. Вот именно — ВСЯ, независимо от того, выиграет в ней Счастливчик или проиграет. А он, как член команды Счастливчика, очень хотел, чтобы она выиграла…
