Все затруднение состояло в том, чтобы отделаться от жены Голицына, на что этот князь не мог решиться, будучи от природы человеком благородным. К тому же он взял за ней большие богатства и имел от нее детей, которых он любил более, нежели детей, прижитых с царевной
[237]
, которую он любил лишь как виновницу своего величия. Но благодаря женской изобретательности она так искусно повела дело, что убедила его уговорить жену сделаться монахиней. Вследствие этого, согласно религии москвитян, муж, выставив на вид силу своего темперамента, не дозволяющего ему оставаться вне брака, мог получить от патриарха разрешение снова жениться. Когда эта добрая женщина выразила свое согласие
[238]
, царевна не сомневалась более в успехе своих замыслов.
Затруднение состояло лишь в том, чтобы заставить Голицына одобрить убиение обоих царей, что она окончательно решила, видя лишь в этом возможность удержать власть за собой, своим будущим мужем и детьми. Но князь этот, более тонкий политик, нежели влюбленный, представил ей весь ужас этого замысла, убеждая ее, что исполнение его несомненно навлечет на них гнев и ненависть всех и каждого. Эта ненависть, хотя и скрытая, может в один прекрасный день вспыхнуть и дать возможность и случай кому-нибудь из недовольных, под предлогом мщения за смерть царей, предпринять восстание, подобно Хованскому, который воспользовался подобным же предлогом, чтобы завладеть престолом. Последнее легко и могло случиться, если бы она не приняла надлежащих мер.
Голицын предложил Софии путь более разумный и, очевидно, более верный, состоявший в том, чтобы женить царя Иоанна и, ввиду его бессилия
[239]
, подыскать его жене любовника, на что последняя согласилась бы для блага государства, с целью дать ему наследников
[240]
.
Когда потом у Иоанна родится сын, царь Пётр естественно лишится всех своих друзей и приверженцев; царевна сочетается браком с Голицыным, а чтобы сделать их брак еще более приятным для всего света, в патриархи изберут Сильверста, инока греческой религии, но по рождению поляка
[241]
, который немедленно предложит посольство в Рим для соединения церкви латинской с греческой, что, если бы совершилось, доставило бы царевне всеобщее одобрение и уважение
[242]
.
Тогда царя Петра можно будет принудить постричься или, если это не удастся, то можно будет избавиться от него способом еще более верным и не столь ненавистным, как предлагаемый Софией. Когда это исполнится, надо будет повести дело так, чтобы Иоанн открыто признал дурное поведение своей жены, объявив, что не он отец ее детей. Доказательства на все это отыскать будет легко ввиду мер, которые они приняли для того, чтобы она имела детей. Затем последует развод
[243]
, и после заключения царицы в монастырь царь женится вторично, но детей у него, разумеется, уже не будет. Таким безвредным средством они, без опасения наказания свыше, будут править государством во все время жизни Иоанна, а по кончине его сделаются наследниками, по причине пресечения мужского рода в царском семействе.
Царевна, усматривая в этом плане выгоду для себя, весьма охотно одобряла все эти предположения и предоставила Голицыну исполнить их. Ей и в голову не приходило, что у Голицына были свои дальнейшие замыслы, что, надеясь пережить Софию, он не сомневался в том, что после совершенного им присоединения москвитян к римской церкви, папа назначит его законного сына наследником престола вместо тех детей, которых он прижил с царевной
[244]
.
Голицын начал женитьбой Иоанна, и так как цари московские никогда не сочетаются браком с иностранными принцессами, то приказано было представить ко двору всех красивых русских девушек. Здесь осматривают их обыкновенно мать, сестры и родственницы царя, с лекарями и хирургами, выбирая ту, которая им более всего нравится. Выбрать девушку, которая была бы наиболее удобна для их намерений, оказалось не трудно
[245]
.
По вступлении ее в супружество с Иоанном ей был дан в любовники один итальянский хирург, от которого она вскоре и родила
[246]
. Но, к несчастью, ребенок оказался женского пола, и, таким образом, оставалось только выжидать лучшего
[247]
.
