— То есть, — осторожно заметил Трой, — владычица не имеет права сама выбрать себе мужа.
Алендил тихо рассмеялся:
— Вы находитесь в плену стереотипов, характерных для людей, мой благородный друг. Поймите, у нас, эльфов, нет ни мужей, ни жен. Мы совершенно свободны в том, с кем жить и сколько. И когда союз двух становится в тягость обоим — мы спокойно и без гнева и ссор расстаемся друг с другом, чтобы создать новый союз либо просто время от времени встречаться с теми, с кем нам захочется провести вечер, ночь или даже несколько ночей… так что, если бы владычица просто захотела встречаться с каким-нибудь эльфом и на какое-то время отдать ему свою любовь и… ключи от спальни, никто не сказал бы ни слова против. Но дело было совсем в другом… — Алендил на мгновение замолчал, взял бокал, сделал глоток, а затем продолжил повествование: — Некоторые говорят, что эта страсть была взаимной. Некоторые, наоборот, утверждают, что владычица не испытывала к воспылавшему к ней эльфу ничего, кроме отвращения. Однако факт остается фактом — однажды глава дома Асгерон, самого могущественного дома эльфов, был вынужден потребовать созыва Совета элоров, дабы разрешить ставшую совершенно невыносимой ситуацию. И на Совете элоров постановили, что глава дома Алварин преступил закон и подлежит изгнанию.
— Вот как? — Трой задумчиво покачал головой.
— Но это еще не самое печальное, мой благородный друг. Дело в том, что дом Алварин отказался выполнить постановление совета и отправить в изгнание своего главу. — Произнеся это, Алендил закатил глаза, будто бы от ужаса, приглашая собеседников вместе с ним ужаснуться столь чудовищному проступку.
— Поэтому Совет элоров, дабы не рухнули вековые устои, по которым эльфы живут уже многие и многие века, вынужден был пойти на нечто совершенно ужасное: постановить, что дом Алварин отныне перестает существовать. И никто и никогда не смеет упоминать о том, что этот дом когда-то существовал среди Великих домов эльфов, а его глава сидел на своем троне у подножия Светлой владычицы.
Трой понимающе кивнул, а Алендил наклонился к нему и с самым проникновенным и дружеским участием произнес:
— Я рассказал вам это для того, чтобы вы ненароком в случайной беседе не спросили: почему у трона владычицы всего одиннадцать тронов глав домов, или совершенно случайно не упомянули название этого дома или имя его главы. Ибо теперь и навеки они изгнаны из памяти эльфов.
Трой понимающе кивнул.
— Спасибо, уважаемый элор, вы оказали мне неоценимую услугу. — Он сделал паузу и самым небрежным тоном, на который только был способен, продолжил: — И, кстати, на всякий случай, чтобы не обмолвиться, не скажете ли мне, как именно звали того главу.
— Как, я вам не сказал? — всплеснул руками Алендил. — Прошу простить, ну конечно же, имя того, кого вы ни в коем случае не должны упоминать, Алвур…
Глава 7
Высокие и могучие
Тронный зал Лесных чертогов являл собой большую овальную поляну, вокруг которой на одинаковом расстоянии друг от друга росли двадцать пять огромных меллиронов. Их нижние ветви вздымались на высоту пяти человеческих ростов, а верхние образовывали купол, смыкающийся над поляной, причем так высоко, что под этим импровизированным куполом свободно порхали сойки и ласточки. В десятке шагов за меллиронами поляну окружал следующий круг, состоящий из дубов, увитых плющом. Ну а дальше зеленые стены лабиринтом разбегались по всем Лесным чертогам, совершенно запутывая и сбивая с толку гостей… как званых, так и незваных. В дальнем углу этой необычной залы возвышалось что-то вроде причудливого холма, покрытого то ли травой, то ли ковром, искусно ее имитирующим. Впрочем, кусты роз и благородных эмиандров, разбросанных по всему залу в живописном кажущемся беспорядке, между которыми порхали стайки ярких бабочек, намекали на то, что это все-таки трава. Только удивительно мягкая и прочная. По обе стороны этого возвышения располагалось одиннадцать кресел с высокими спинками, очень похожих одно на другое, а на его вершине нечто вроде изящной беседки, увитой плющом и плетьми вьющейся розы.
Трой и его друзья появились в тронном зале в сопровождении элора Алендила. Все время, пока они; следовали нескончаемыми коридорами, Трой постоянно ловил на себе взгляды присутствующих… Весьма странные взгляды…
Едва они вошли в зал, как Трой заметил Аслендила. На этот раз тот был одет по-другому. Из ворота давешней «кольчуги» проглядывала ослепительно белая рубашка, а плечи охватывал тяжелый плащ из какой-то неярко мерцающей ткани или меха. Заметив их, он легко кивнул и направился к ним. В этот момент слева раздался громкий и возмущенный голос:
— Почему этот человек находится здесь?
Легкий гул голосов, заполнявший зал, мгновенно умолк. Все взгляды устремились на них.
Трой повернулся. Прямо перед ним стоял высокий эльф в одеждах, в которых преобладали темно-зеленые и синие тона, с яростно пылающим лицом. Его рот был искривлен в брезгливой гримасе, а подбородок возмущенно вздернут.
— Э-э, не понимаю, элор Аэливар, что дом Асгевар может иметь против личного посланника императора?
— Этот человек, — эльф еще более высокомерно вскинул подбородок, — этот человек НЕ МОЖЕТ быть личным посланником императора. Иначе это означает, что император людей попрал наши законы.
— Вот как? — удивленно всплеснул руками Алендил. — И почему это?
— Потому что НИКОГДА император людей не послал бы посланником владычице эльфов того, кто побратался с Проклятым лесом!
Все замерли. На лице Первого советника трона возникло непритворное удивление.
— Как, барон, вы — побратим того… чье имя здесь не дозволено произносить? Почему вы скрыли это от меня?
Трой окинул взглядом замерший зал. Похоже, сегодня ему предстоит нечто большее, чем просто сообщить владычице о том, что Арвендейл — не просто легенда. Ему предстоит экзамен… экзамен его права находиться в ряду тех, кто действительно правит людьми. И играть с ними в одной лиге. Пусть и не на равных, но не являясь пустым местом в команде. Ибо на таких эшелонах всегда играют команды — друг против друга либо вместе, но уже против некого третьего. А весь вчерашний день был репетицией этого экзамена. Его проверяли на то, насколько он способен соткать свой рисунок, не портя общий расклад. Если бы не тот разговор с Ликкетой, Трой, почувствовав, что ему отводят роль пусть не статиста, но одного из самых младших игроков в чьей-то очень большой игре, скорее всего, возмутился бы и гневно отказался играть в какие-либо игры, кроме своей собственной. И проиграл бы… ибо игроки, собравшиеся здесь, не чета ему, они привыкли распоряжаться судьбами таких, как он, словно шахматными фигурами. И им совершенно плевать на согласие фигур играть на их доске, они просто двигают их как хотят.
— Прошу простить мое невежество, уважаемый элор, но я не настолько хорошо знаю законы эльфов… — Трой сделал паузу, давая всем возможность взвесить и оценить свой аргумент. — И я предполагал, что отсутствие здесь моего побратима служит достаточным доказательством уважения к законам Светлого леса.
