Она поморщилась.
– Да знаю я эти слухи. И ярл Элькреф намекал, но с его стороны это всего лишь ревность. Нет-нет, в мою сторону конунг даже не смотрит, это ревность одного сильного мужчины к другому. Двух степняков близко к трону быть не может, как сказал Элькреф. Но он ослеплен своими чувствами, сам вообще-то не несет никакой нагрузки! А конунг берет на свои плечи тяжелые и неприятные обязанности, моему отцу меньше забот. Наши люди преуспевают в ремесле, торговле, нам все равно не нравится носиться с оружием… Если даже мой отец, король, не против усиления Бадии, то какое дело тебе?
– Оружие порождает власть, – возразил я. – И портит характер. Даже нравы. Тем более, у слишком юных.
Она поинтересовалась с недоумением:
– Кого ты называешь слишком юными?
– Кочевники, – сказал я, – остаются юными, даже дожив до седых волос. И умирают юными, хотя у них очень редко кто умирает от старости. Таким нельзя давать в руки оружие. Тем более – власть.
– Верховная власть останется у моего отца, – запротестовала она, – а остальная у его советников – Раберса, Фангера, Сарканла, Иронгейта…
Я покачал головой.
– Не останется.
– Ты не прав!
– Хотелось бы, – сказал я сухо. – Но Бадия, как мне кажется, все же сместит твоего отца. Он не настолько изощрен, чтобы оставить его прикрытием. Он по-своему честен и прям и просто убьет, просто потому, что его племя потребует крови и ясных знаков его власти. У кочевников военная демократия. Бадия вынужден считаться с мнением военной верхушки и даже общим настроением воинов своего племени. Они попросту возжелают захвата города, разграбления… и еще введут, как мне иногда кажется, человеческие жертвоприношения. Хотя бы по большим… даже особым праздникам.
Она отшатнулась.
– Они не посмеют!
– Будучи здесь полными хозяевами? – усомнился я. – Элеонора, вы мне казались не только красивой, но и умной! Но теперь решили, что быть только красивой – достаточно?.. Да, это путь большинства женщин. Простите, я должен идти. У меня дорога большинства мужчин.
Она сказала резко:
– Сидите! Что у вас за привычка уходить без позволения?..
– Вы мне прошлый раз разрешили, – пробормотал я.
Она сказала с гневом:
– Вы меня вынудили! А это недостойно мужчины. Единственное оправдание, что полностью снимает с вас вину, ваша грубость не от черствости, а от чрезмерной чуткости и скромности.
Я разинул рот.
– От… скромности? Моей?.. Ага, ну да, я еще какой скромный! Сам сижу частенько и восхищаюсь, какой же я скромняга, с ума сойти! Другого такого поискать…
– А еще вы побаиваетесь обязанностей, – сказала она быстро. – Я всю ночь думала о нашем разговоре, но чаще видела ваш полный достоинства взгляд, гордый разворот плеч, вашу осанку героя и… я бы даже сказала, полководца. Вы пока не думаете об этом, но вы можете…
– Ни за что, – твердо сказал я, плечи мои зябко передернулись. – Как славно быть простым героем-одиночкой! Иду себе, играю арбалетом… Впереди все цветет, а сзади все горит… Нет, я ни за что не стану жить в этих каменных джунглях, где человек человеку волк, товарищ и брат. Джунгли – это такая дико разросшаяся оливковая роща, полная ужасных хищников.
Она покусывала губы, почти не слушая, взгляд стал отстраненным, на лице отражается борьба множества разноречивых и достаточно мощных, судя по мимике, мыслей. Наконец несвойственные женщине морщины со лба ушли, лицо разгладилось, она вскинула голову и обратила на меня сияющий взор.
– Я боялась этого ответа, – произнесла она ясным голосом, – но предчувствовала, что гордый сын степи просто не может ответить иначе… Что ж, тогда я пойду за тобой, Рич! Женщина всю жизнь ждет настоящего мужчину и редко когда вообще видит даже издали. Но если у нее был шанс и она его упустила, то жизнь ее превратится в ад. Если упущу тебя, я никогда себе не прощу! И жизнь моя станет горька и безрадостна.
Сиденье начало накаляться подо мною, воздух показался чересчур жарким и душным, словно весь павильон в огне. Элеонора, гордая и прекрасная, смотрит воспламененным взором, даже страшновато, вдруг да бросится на шею, переполненная собственной жертвенностью, женщины умеют раздувать ее до неимоверных размеров, чтобы предъявить нам счет на сумму побольше.
– Ваша светлость, – сказал я почтительно.
Она прервала:
– Называй меня Элеонорой!
– Я не посмею…
– Ты посмел сразиться с магами, – возразила она с сияющими глазами. – Я даже не могу предположить, сколько драконов ты перебил, чтобы добраться до них, и ты робеешь перед женщиной?
Я вздохнул и развел руками.
– Зато перед какой…
Она сказала счастливо:
– Ты герой, Рич!
– Ну, с этим мне трудно спорить…
– Ты мой герой, – сказала она жарко. – О тебе я мечтала, таком скромном и мужественном, исполненном внутреннего достоинства и отваги. Мои подруги с первого же дня прожужжали о тебе уши, но я, такая самоуверенная, не желала слушать ни о ком, кроме Элькрефа! Но теперь вижу, что впервые правы были они, а не я. Рич! Если ты не захочешь жить в городе, я пойду за тобой в степь!
Я замер, мозги разогрелись так, что начинают плавиться, на лбу выступил пот, начинает жечь кожу.
– Я вообще-то, – сказал я поспешно, – по большей части в пустыне…
– Я пойду и в пустыню!
– Там раскаленные под солнцем дюны, – сказал я торопливо, – скорпионы, тарантулы, змеи и пауки. С ними сражаться – ничего героического. А еще, самое главное, я не останусь здесь. У меня не то, чтоб уж важные дела… но я хочу увидеть весь Гандерсгейм, потому вскоре подо мной заскрипит седло, на задних ногах зазвенят шпоры, а мой верный конь заржет и пойдет вскачь, набирая скорость, чтобы свист ветра в ушах…
Она выкрикнула пламенно:
– Я с тобой!
Я спросил пугливо:
– Верхом?
– Я поеду с тобой, – повторила она твердо, глаза ее сияли. – Ты говорил, у вас женщины ездят верхом, как мужчины!.. Я именно такая женщина. Увы, здесь каждый шаг под надзором десяти нянек, меня это бесит, хотя для всех это норма. Я поеду с тобой!
Я покачал головой.
– Принцесса… Элеонора, я поеду в опасные места.
Она вскрикнула:
– Я буду рядом!
– Гм, я ценю такое… – проговорил я в затруднении, – романтически возвышенное, но женщина не должна скитаться по дорогам. Мне показалось, что ярл Элькреф именно тот человек, который может построить для вас дом, какой изволите, разбить при нем сад по вашему желанию, а еще у вас будут прекрасные дети…
Часть 3
Глава 1
Я выскользнул из павильона, как король Ричард из замка Дюрнштайна, даже из замка Трафельзе, почти отбежал на полусогнутых и дрожащих. Свежий воздух моментально нагрелся о мое раскаленное, как у закаляющегося в короткой колоде Сослана, тело, пот на лице зашипел и превратился в пар.
