Так что ломиться в агентство напролом никакого смысла я не вижу. А мы вот так, тихонечко, изнутри…
– Входи, чего встала, как корова на лугу! – приветствовал меня веселый мужской голос. Я невольно дернулась и переступила порог кабинета.
Хорош, ах, хорош был Алексей Орлов, совладелец агентства «Пандора»! Дорогой костюм и летние ботинки явно итальянского производства, белоснежные зубы, приятный загар, светлые волосы падают на лоб, и еще эта мальчишеская улыбка…
Второй директор, Борис Михайлович Соколов, выглядел далеко не так импозантно. Это был полноватый мужчина с длинным унылым носом, одетый в рубашку поло отвратительного розового цвета. Наверняка его жена одевает. Или мамочка…
– Это что за явление? – недовольно глядя на меня, спросил Соколов, обращаясь к партнеру.
– Это, Бориска, наш новый кадр. Прошу любить и жаловать! – И Алекс захохотал, будто сказал что-то смешное.
Борис смерил меня подозрительным взглядом:
– Слушай, она что, только что с зоны? Ты опять за свое, благотворитель хренов? Я же просил, больше никаких женщин с трудной судьбой!
Оба совладельца «Пандоры» перебрасывались репликами, точно в пинг-понг играли. На меня они не обращали ни малейшего внимания.
Алекс прищурился, улыбка как-то незаметно трансформировалась в оскал. Какие белые зубы…
– Ну, ты зверь, Бориска… Ну скажи, куда этим бедным бабам деваться? Надо же им где-то устраиваться.
– Нет, я все понимаю, – пошел на попятный Соколов. – Но эта какая-то уж чересчур…
Блин, неужели я переборщила с маскарадом?!
– Нормалек, все будет хорошо, я это знаю! – пропел Алекс. – За нее Копченый просил.
Копченым звали в прошлой жизни того самого заводчика померанских шпицев.
– Представляешь, позвонил по скайпу сегодня в восемь утра, – продолжал Алекс. – Какие-то у них с ней амуры, видно, были… Да, детка?
Я выдала улыбку типа «гы!» и поспешно закивала. Так, главное не переигрывать…
Алекс критически оглядел меня и задумчиво сказал:
– Не пойму, чего он в ней нашел… Хотя Копченый уже лет восемь, как свалил за бугор. А тогда наша девочка была, видимо, получше, чем сейчас…
– Ну, красавица, давай сюда свои бумажки, – весело обратился ко мне Орлов.
Я поспешно протянула паспорт и липовую справку об освобождении.
– Так, посмотрим… Петрухина Мария… Тебя как звать-то, если попросту? Маруся? Не-ет, одна Маруся у нас уже есть. Будешь Машка. Не обижайся, это я любя. Я всех девчонок люблю, не важно, как они выглядят…
Борис Соколов с отвращением отвернулся. Кажется, бесцеремонные манеры партнера его немного раздражали, но спорить Бориска и не пытался. Я сделала вывод, что в их тандеме Алекс был ведущей силой.
– Вот что, Маша. За тебя хороший человек попросил, поэтому я тебя беру на работу. Но учти, Мария! – Тон Алекса стал деловым, улыбка исчезла. – Один косяк… Ровно один, предупреждаю! И ты вылетишь из моего агентства под зад коленкой, усекла?
– Усекла, – покорно закивала я. – Буду стараться.
– Ну, не подведи меня, Петрухина Мария, – отеческим тоном произнес Алекс. – Сейчас я позову старшую смены, она тебя определит. Готова работать прямо сегодня?
– Всегда готова! – оскалилась я. Не стоило создавать образ безответной мыши. Во-первых, такие типажи в криминальной среде не выживают, а я все-таки рецидивистка. А во-вторых, если я потом ни с того ни с сего начну проявлять активность и любопытство, это может вызвать ненужное удивление… так что имело смысл с самого начала создать впечатление, будто Маша Петрухина – чрезвычайно любопытное, но недалекое создание.
– Смотри, Бориска! – восхитился Орлов. – Наша Маша, оказывается, с юморком! Ей палец в рот не клади!
– Хватит уже, а? – с мученической миной сказал Соколов, поднимая глаза от каких-то бумаг.
Тут открылась дверь, и вошла полная женщина в форменной одежде.
– Ты, что ли, новенькая? – осведомилась тетка, смерив меня холодным взглядом.
– Мария, познакомься – просто Мария! – И Алексей в очередной раз заржал над собственной незамысловатой шуткой. Ну и чудовище этот Алекс! Я наскоро просчитала его психологический профиль. Типичный психопат, вдобавок привык жестко подчинять себе окружающих. Не завидую я сотрудницам «Пандоры»…
– А бумаги твои, киска, пока побудут у меня, – деловито проговорил Орлов. – Иди.
Вслед за теткой я вышла из кабинета.
– А ты чего, тоже Маша? – по-простецки спросила я, когда мы оказались в коридоре.
Женщина повернулась ко мне, неожиданно ловко ухватила меня за футболку на груди и притянула к себе. Я явственно видела расширенные поры на лице тетки и неважные зубы.
– Слушай сюда, мокрощелка! Для тебя я Мария Степановна, – прошипела мне в лицо старшая смены. – Ты будешь разговаривать вежливо и соблюдать все правила. Еще ты будешь делать, чего скажут, и молчать. Мы тут работаем, ясно? Нам неприятностей не надо.
– Эй, отпусти, чего сразу за титьки! – заверещала я. – Мне это… тоже не надо. В смысле, неприятностей. Я только откинулась. На кой мне проблемы?!
Мария Степановна еще с минуту изучала мою физиономию, выражавшую оскорбленное самолюбие, и ничего больше, потом все-таки выпустила меня.
Женщина толкнула какую-то дверь, откуда сразу хлынул яркий свет, и весело сказала:
– Девчонки, принимайте новенькую! Алексей Михалыч прислал!
Я переступила порог. Комната была полна женщин в разных степенях обнаженности. Одна совершенно голая азиатка нежно натягивала чулок на свою неимоверно длинную ногу. Большинство составляли тетки слегка за сорок, в лифчиках модели «чехлы для танков». Очевидно, это была раздевалка.
– Не ссы, подруга, у нас пересменка! – весело крикнула мне азиатка, и все дружно загоготали.
Ну, женским коллективом меня не удивишь.
– Да я ничего! Щас тоже вам стриптиз покажу! – бодро гаркнула я и потянула вверх майку. Так, попала в десятку. Тетки утирали слезы от смеха.
– Выбирай себе свободный ящик и переодевайся, – приказала мне Мария Степановна. – И поменьше болтай, не забыла еще?
– Зеленец, ты прям эсэсовец! Строгая такая! – продолжала веселиться голая девушка.
– А ты, Альфия, как родилась без царя в голове, так и помрешь! – беззлобно огрызнулась Мария.
Старшая смены окинула меня профессиональным взглядом и выдала мне форму – свободную футболку и штаны. На майке я заметила знакомый логотип – коробку, из которой лезут веселые мыльные пузыри. Еще мне полагались тапочки на резиновом ходу и бейсболка.
Когда я оделась, остальные были давно готовы. Половина баб заступала на смену – эти переоделись в форму. Остальные только что сменились и теперь были в «гражданском». Альфия натянула чулки и стильное платье. Туфли, сумочка и серьги у девушки были дорогими, настоящими, без дураков. Девушка выглядела как красотка, знающая себе цену. Ни за что не подумаешь, что она работает в клининговом агентстве. Скорее уж ее можно принять за жену или подругу средней руки предпринимателя, из тех, кто хочет стать миллионером. Но только до тех пор, пока красотка не откроет рот…
