Увидев Аркатова, уверенно прошагавшего через приемную к президентской двери, Ащенко привстал:
— Алексей Адамович…
— Прошу прощения, Георгий Кузьмич, — с места поднялся Краснов, — Алексея Адамовича срочно вызвал Владимир Васильевич. У него спешное дело. Что-то международное.
Банкир тяжело опустился в кресло, бросил взгляд на часы, сокрушенно вздохнул:
— У меня тоже нечто международное. Кажется, даже связано с долларами.
Краснов вежливо улыбнулся, принимая шутку Ащенко. Он хорошо понимал, что чувствует банкир, график которого не менее плотен, чем у президента.
Президент, заведенный непростым разговором о кредитах с представителями Международного валютного фонда, заметно нервничал. Быстрые движения, скользящее рукопожатие и первый вопрос:
— Это серьезно?
Сжато министр изложил ситуацию с «изделием», оставшимся на чужой территории, которым сейчас пытаются завладеть добытчики ядерного оружия.
— Каково состояние изделия? — спросил президент озабоченно. — У вас есть телеметрический контроль?
— Владимир Васильевич… Это Казахстан…
— Все ясно. Там могут проходить неконтролируемые физические процессы. Так?
— В принципе — да. Надежда на то, что климатические условия и температура в каверне остаются стабильными. Пещера герметически изолирована от атмосферы. Первое время мы следили за гидрологическим режимом. Теперь такой возможности нет.
— Возможна коррозия конструкции?
Аркатов отвел взгляд.
— Мы можем только предполагать.
— Вот и предполагайте. Например, к чему может привести вторжение посторонних лиц в камеру? Какие варианты?
— Самые разные. Свести к нескольким основным трудно. Может произойти несанкционированный взрыв ядерного устройства. Это самое неприятное из возможного. Затем может произойти разрушение устройства из-за неосторожного обращения. Произойдет радиационное заражение территории…
Президент нервно прошелся по кабинету, размышляя. Принял решение. Протянул Аркатову руку:
— Спасибо, Алексей Адамович. Мы создадим комиссию, продумаем меры. Если у вас возникнут предложения, немедленно сообщайте. А сейчас до свидания.
Проводив министра, президент тут же пригласил помощника.
— Роман Андреевич, с этого момента вы подключаетесь к операции, которая замыкается на меня. Вызовите срочно себе замену в приемную, переселяйтесь в мой оперативный кабинет и отключите мой аппарат от приемной.
— Есть, — полковник Краснов уже понял, что произошли события, сбившие налаженный ритм работы президента.
— Дальше. Вы не имеете права вести с кем-либо разговоры по вопросам, которыми нам придется заниматься. Вы будете знать всех, кто подключен к операции. Поскольку исполнители замкнуты на конкретные вопросы, вы не должны в какой-либо форме информировать их о задачах, которые решают другие члены команды. Учтите, в силу обстоятельств у вас не будет смены до конца операции. Обустраивайтесь в комнате отдыха оперативной группы.
— Есть. Я понял, Владимир Васильевич.
— Теперь извинитесь перед Ащенко. Скажите, что я знаю важность проблем, которые он хотел обсудить, и все же вынужден перенести разговор, чтобы его не комкать. На всякий случай предупредите тех, с кем назначены встречи на завтра о возможности их переноса и даже отмены. Да, еще. Дайте указания пресс-службам, моей и правительства, службам по связям с общественностью Минатома немедленно информировать вас о тех, кто проявит интерес к получению сведений о разработке и существовании портативных взрывных ядерных устройств. В качестве обоснования такого интереса могут быть использованы известные высказывания хасавюртовского генерала о ядерных чемоданчиках. Есть вопросы?
— Да. В какой мере можно информировать руководство вашей администрации? Конечно, если у них возникнут вопросы.
— Ни в какой. Это их не касается. У вас все?
— Так точно.
— Тогда сразу и приступайте. Пригласите ко мне Петрова. Срочно. Пусть бросит все другие дела.
Виктор Катенин вернулся в кабинет. Сел за стол. Ослабил узел галстука. Посидел, подумал. Надавил кнопку переговорника:
— Рита, будьте добры, стаканчик чаю.
Когда через пять минут миниатюрная дамочка строгого преподавательского вида со скромной прической и в узких прямоугольных очках пришла и поставила чай, Катенин ловким, хорошо отработанным движением обхватил ее за ягодицы, туго обтянутые черной юбкой, и привлек к себе.
Бледные щеки секретарши мгновенно порозовели, за стеклами очков вспыхнули голубыми искрами округлившиеся глаза.
— Вик, ну не сейчас же, — шепнула она томно, хотя на всякий случай тут же прижалась животом к его бедру.
Катенин ласково шлепнул ее ниже спины.
— Хорошо, иди!
Когда Рита вышла, он взял с блюдца стакан, отпил глоток горячего чаю. Отставил стакан. Подумал, поглаживая лоб. Снял трубку.
— Вячеслав Маркович? Ты занят?
Он звонил офицеру Федеральной службы безопасности Карцеву, с которым сотрудничал в качестве добровольного помощника, то есть был, как говорят в среде неблагодарного народа, его тайным осведомителем.
Сведения, которые сообщил Карцеву помощник министра, тот сразу же доложил начальнику управления генерал-лейтенанту Травину.
Секретарь Совета безопасности Сергей Ильич Петров вошел в кабинет президента с видом встревоженным и озабоченным. Президент кивнул ему, показывая глазами, чтобы тот сел, а сам продолжал ходить по кабинету.
— Сергей, отложи на время абсолютно все. В первоочередном порядке займись новым делом. Вот на столе мой диктофон. Прослушай запись. Это беседа с Аркатовым. Сразу дай задания службам. Внешней разведке подготовить справку по боевой исламской организации «Пламя Джихада», раз. ФСБ собрать сведения о Назарове, который сообщил Аркатову о планах исламистов. Самого Назарова возьмите под наблюдение. Придется его поберечь. Не раскрывая существа вопроса, дай задание в Генштаб Кашлеву прикинуть план армейской диверсионной операции в районе Мертвого Лога. Вчерне изложи ситуацию. Места операции не называй. Дай вводную, что действия будут проходить в пустынно-степной местности. Нужно как можно меньше шансов оставить для утечек. Попроси министра иностранных дел Орлова, чтобы лично просчитал, какие международные осложнения возможны в случае неудачи военной операции. И еще, прослушав пленку, реши, что я упустил.
— Когда это нужно?
— Еще вчера, но придется подождать, когда ты прослушаешь пленку.
— Понял.
Приехав в Москву, Кашкарбай с вокзала отправился на Ленинградский рынок. Походил по рядам крытого павильона, полюбовался развалами разноцветных фруктов, искусно выложенных в икебаны продавцами, осмотрелся и подошел к молодому азербайджанцу, который, похоже, ничем не торговал, но то и дело давал указания другим торговцам.
