– Ничего, успеете на наших голоногих красавиц наглядеться. Ксюшка-то вон вчера весь вечер в купальнике перед зеркалом вертелась. Вся задница наружу – срамота одна… И кто эту моду придумал, интересно? Проще уж вовсе девкам голышом ходить. Ой, чего я разболталась-то, ворчунья старая! А самого главного и не сказала! Нашла ведь я вашу мать, ей-богу, нашла!
– Где? – одновременно спросили Генка с Ольгой, садясь за кухонный стол. И переглянулись испуганно. Генка дернул кадыком, нервно сжал кулаки.
– Да в хорошем месте она обитает, я и сама удивилась, – торопливо продолжила Алевтина Николаевна. – В монастыре живет, в селе Каменском. Это недалеко отсюда, километров пятнадцать-двадцать.
– В монастыре? – чуть расслабившись, удивленно поднял брови Генка. – Она что, монашка теперь?
– Да не… Какая монашка. Чтобы монашкой-то стать, знаешь, какая сила духа в женщине требуется. Нет, у них там, в монастыре, что-то вроде приюта организовано, для всяких страждущих, заблудших да раскаявшихся душонок. Живут общиной, работают, монашкам помогают. В крыше над головой никому не отказывают. А Анна у них вроде как за старшую…
– Да? – вслед за Генкой удивленно приподняла бровь Ольга. – Надо же… Ладно, сейчас поедем, посмотрим…
– А не боязно вам, ребятки, а? Я так понимаю, вы долго с матерью не общались…
– Нет, я не боюсь… – грустно улыбнулась Ольга. – Мне просто интересно на нее посмотреть, не более того. Я ведь ее живьем и не видела никогда… Это Генка ее помнит, ему страшнее.
– Не надо, Оль… Лучше не говори ничего пока, ладно? – тихо попросил Генка, глядя на свои ладони, лежащие на столе.
– Да что я такого сказала, Ген…
– Ничего. Просто пока не надо, и все. Тем более, таким тоном…
Алевтина Николаевна глядела на них испуганно. Потом схватила нож, начала разрезать пирог – по кухне поплыл сытный дух картошки с лавровым листом. Осторожно глянув на Генку, проговорила тихо:
– Ты там Ксюшку-то мою, когда в Каменское поедете, уж не обижай, Геночка… Она у меня тоже, того… Сильно языкастая бывает. Иногда прямо не остановишь.
– Ага, их обидишь! Один раз обидишь, потом сорок раз увернуться не успеешь.
– Ну, ладно, ладно… – примирительно закивала головой женщина, разливая по чашкам чай. – Давайте, ешьте пирог, пока горячий.
– Алевтина Николаевна, мы ж на Ксюшин конкурс опоздаем!
– Ну, и опоздаете немного, делов-то… Было бы на что смотреть…
– А вы не пойдете?
– Нет, не пойду. Боюсь, переживать буду за Ксюшку, давление поднимется. К матери-то прямо сегодня хотите ехать, что ли?
– Ну да… А чего тянуть? Ксюшу дождемся и все вместе поедем…
– Ага, ага! Вот Анне подарочек будет… А может, и не подарочек, может гром посреди ясного неба… Вы уж там как-то поосторожнее, что ль. Не сильно на нее набрасывайтесь. Я и Ксюшке тоже вчера говорила, а она только отмахивается. Ой, беда, беда… Может, и не следовало все это ворошить, да что теперь, обратно не воротишь…
– Спасибо, Алевтина Николаевна, – поднялась из-за стола Ольга. – Очень вкусный пирог, спасибо. Мы пойдем за Ксюшу болеть.
– Ну, с богом, ребятки, с богом…
Кинотеатр «Октябрь» по случаю интересного мероприятия был набит битком. Ольга с Генкой заглянули в зал – ни одного свободного места. Но, видимо, сегодня удача была на их стороне…
– А вы, наверное, из областной газеты, да? – кинулась к ним юркая девушка в белой футболке.
– Да, – не растерялся Генка, вполне светски улыбнувшись. – Мы из областной газеты. Извините, опоздали немного. А где у вас тут места для прессы?
– Так в первом ряду. Или вы подальше хотите?
– Нет, нет! Нас первый ряд вполне устроит.
– Ой… А где ваша аппаратура? Вы разве фотографировать не будете?
– Да как же не будем, обязательно будем! Правда, фотограф опаздывает, но через пятнадцать минут будет обязательно. Он в другой машине едет… А где наши места, там же весь первый ряд занят?
– Одну минуточку, я сейчас освобожу.
Вскоре они сидели на местах в первом ряду, терпеливо пережидая, когда шустрый ведущий закончит выкрикивать имена спонсоров и членов уважаемого жюри. Наконец дошла очередь и до участниц. Одна, другая… Но вот шустрый ведущий выкрикнул в микрофон долгожданное:
– …Ксения Филипчук, студентка Егорьевского медицинского училища, номер двенадцатый! Прошу поддержать нашу участницу аплодисментами, господа!
Ольга с Генкой старательно захлопали в ладоши. Ксюха вышла на сцену в голубом платье с открытыми плечами, с бантом на спине. Было видно, как она волнуется, как дрожат в нервной улыбке губы. Да еще и походка немного неуклюжая. И росточком невысока. И вообще, на красавицу модель и близко не тянет. Но – волосы… Волосы жили своей самостоятельной жизнью, живые локоны-змеи вились по плечам, по рукам, по спине, переплетались меж собою игриво. Вдруг Ксюха резко повернула голову, и нежные змеи подпрыгнули упруго, сверкнули белым огнем! Еще раз, еще! И еще!
Зал восхищенно ахнул. Генка чуть обернулся назад, произнес горделиво, будто его могли услышать:
– А то… Вот такие мы, блин…
– Да, зря я волосы остригла! – с задумчивой усмешкой протянула Ольга, тронув ладонью затылок.
– Зря, конечно, – искоса глянул на нее Генка. – Я давно хотел тебе сказать, кстати…
Ксюша тем временем совсем распоясалась, польщенная одобрением зала. Еще раз повернулась резко, еще… Копна локонов послушно вилась вокруг девушки, сверкая под светом софитов.
– Афродита, блин… – снова наклонившись к Ольгиному уху, насмешливо проговорил Генка. – Всю ночь тренировалась, поди, головой-то этак дергать…
– А красиво, Ген, правда? – вздохнула в ответ Ольга. – И впрямь как настоящая богиня. Как Афродита… Такая же красивая!
– Ну, насчет красоты не знаю… – задумчиво прошептал Генка. – Видел я недавно эту Афродиту, которая, как ты говоришь, богиня, специально в Интернете посмотрел…
– И что? Не понравилась?
– Ну, ничего так… Волосы – это да, тут спорить не буду. Волосы и впрямь красивые. А в общем и целом – обыкновенная баба. Плечи узкие, бедра широкие, живот мягкий. Не, на конкурсе красоты нынче эта Афродита не проканала бы. Разве что волосы… Так одними волосами первые места не возьмешь.
– Да, Ген, нынче другие эталоны красоты… Но наша Ксюша все равно всех лучше, правда?
– А то! Кто бы спорил, только не я! И слава богу, что она не модель! Нет, ну ты посмотри на них, посмотри… Вон та, которая в красном платье… Страшна же, как атомная война! А плечи! Точно Алевтина Николаевна говорит – поставь на такие плечи по горшку, будут стоять и не упадут! Нет уж, не нужны нам такие плечи… Вон, у нашей Ксюхи… Кругленькие, покатые… И талия есть, и попка…
