Я посыпала мукой рабочую поверхность и стала вымешивать тесто. Раскатала пласт длинным тонким прямоугольником, смазала маслом, щедро посыпала белым и коричневым сахаром, корицей, затем свернула рулетом и нарезала кусочками толщиной в два пальца. Концы выглядели неровными и некрасивыми. Я молча отделила их и протянула один Эшлин – ее любимая часть пекарного процесса, – а другой Радару.
Он сунул кусок теста в рот, даже не взглянув на меня. Вот так просто.
Иногда в переговорах тяжелая артиллерия ни к чему. Достаточно мелочей, настолько незаметных, что противник даже не видит твоих ходов. А потом раз – и ты уже в дамках.
Я испекла булочек двадцать. Специально рассчитала на здоровяков Зеда и Мика. Кроме того, одна домашняя булочка с корицей – это удовольствие, а три-четыре – уже сытая расслабленность, если не сахарная кома.
Бездрожжевое тесто выходило тонким и слоистым. Эшлин его обожала. Рецепт я придумала двенадцать лет назад специально для нее, чтобы она не ждала часами домашней выпечки. Без дрожжей время сокращалось вдвое, а вкус нисколько не страдал. Наше фирменное семейное блюдо. И сегодня мы поделимся им с нашими похитителями.
Пока кухня наполнялась теплым запахом корицы и карамелизующегося сахара, я проверила работу Эшлин. Дочь всегда была выдумщицей, и ее последнее произведение меня не разочаровало.
На металлическом столе, разбавляя стерильную тюремную белизну, лежали шесть красных подносов. На каждой из импровизированных подложек стояли две белые пластиковые тарелки: обеденная, а сверху – небольшая салатная, с инициалом, выведенным яркой приправой. Буква «З» из ярко-красного кетчупа была самой заметной. Инициал Радара дочь написала желтой горчицей, а «М» – зеленым релишем
[4]
.
Мы с улыбкой переглянулись. Эшлин ненавидела релиш.
В центре стола красовалась стеклянная миска с разноцветными слоями чечевицы и замысловатой композицией из трех яиц, венчика и завитка бекона, украденного из папиной сковородки. Натюрморт дополняли пластиковые стаканы, столовые приборы и свернутые салфетки. В целом смотрелось по-простецки, но очаровательно. Частичка дома.
Звякнул таймер духовки. Булочки были готовы. Джастин выложил яичницу с беконом на блюдо, и мы подали завтрак на стол. Вот и всё. Шоу началось.
Зед появился минут через пять.
У него были свои тактические трюки. Он невозмутимо, медленно вошел в кухню, хотя аромат свежеиспеченных булочек и обжаренного бекона наверняка ударил ему в нос.
Мы с Джастином и Эшлин стояли в ожидании у своих мест. Радар уже сидел за столом, примостившись на краешке металлического стула, и не сводил слегка затуманенных глаз с выпечки, словно она была последней каплей воды в пустыне. Однако он держался стойко. Руки по швам.
Зед, не ускоряя шага, осмотрел стол, бросил на меня проницательный взгляд и улыбнулся. Я поняла, что все мои замыслы и мотивы были раскрыты.
Он приступил к еде первым. Две булочки, полтарелки яичницы и полдюжины полосок бекона. Потом передал каждое блюдо Радару. Тот наполнил тарелки для себя и Мика, который, видимо, работал в аппаратной, и вернул остатки в центр стола. Чего ждали Джастин и Эшлин, я не совсем понимала, так как вчера за ужином меня не было.
– Ешьте, – наконец приказал Зед.
Они сели.
Напоминание о том, кто здесь был главным. Меня это не смутило. Откусив булочку второй раз, Зед опустил глаза. Карамельно-сливочный вкус сдобы быстро сделал свое одурманивающее дело.
Интересно, что ему сейчас вспомнилось? Мама, бабушка или просто время, когда его холили и лелеяли? Вот она, сила домашней стряпни, которая не просто усмиряет голод, а создает настроение. И сейчас моя выпечка что-то всколыхнула в памяти Зеда, накрепко связавшись с его чувством благополучия. Не зря же последние восемнадцать лет я готовила для Джастина и его ребят. Ничто так быстро не влюбит в тебя, как шоколадное печенье с пылу с жару. От детского угощения даже последний супергерой моментально превратится в маленького мальчика и посмотрит на тебя с обожанием.
Сейчас мне как раз бы не помешало немного обожания.
Муж и дочь уже завтракали. Я поклевывала булочку. Жирного бекона не хотелось. Нужно было поесть, чтобы восстановить силы, но я пока не доверяла своему желудку. Кроме того, после Зеда и его команды моим досталась самая малость. Я не хотела забирать у них еще больше.
– Вы собираетесь что-то просить, – сказал Зед, разделавшись со второй булочкой и протянув руку за третьей. – Думаете, у меня настолько затмит рассудок от вашей кухни и демонстрации домашнего уюта, что я скажу «да».
– Мы собираемся не просить, а дать.
– У вас ничего нет. И вы ошиблись насчет кухни. Если уж вы так хорошо готовите… я теперь еще меньше готов с вами расстаться. – Он мельком взглянул на Джастина.
– Вы столько времени вложили в эту операцию, – спокойно напомнила я. – Времени, денег, сил. Вряд ли вы и ваши люди захотите уйти с пустыми руками.
– Я же сказал, дело не в деньгах. – Зед посмотрел на синяки и заплывший глаз Джастина.
– Мам, – прошептала Эшлин и слегка подтолкнула меня локтем. Я ее проигнорировала.
Зед перестал буравить взглядом Джастина и опять уставился на меня.
– Муж вам еще не сказал? – подозрительно спросил он. – Что у компании трудные времена? Что он больше не берет зарплату? Что у вас на самом деле нет никаких денег?
Я и бровью не повела. Мне, конечно, только сегодня стало об этом известно, но я удивилась, что Зед тоже знал такие подробности.
– Даже про постоянный стресс не упомянул? – продолжил Зед со скукой в голосе. – Как причину развлечений на стороне? Бедный Джастин, ему так хочется быть настоящим мужчиной.
Мужа передернуло. Его нога напряглась рядом с моей. Что он собирался сделать? Встать? А дальше? Хряснуть кулаком по столу? Наброситься на верзилу с коброй?
– Мам, – опять тихонько позвала дочь.
Она отодвинула свой поднос, сгорбившись, словно от холода.
– Девять миллионов долларов, – заявила я, не обращая внимания ни на мужа, ни на дочь.
Зед впервые был застигнут врасплох. Его лицо застыло вместе с зеленой коброй, которая сверлила меня бусинами глаз. Радар выдал себя больше. Он разинул рот и бросил на меня удивленный взгляд.
– Начнем сегодня, – хладнокровно продолжила я. – Завтра к трем часам дня сумму переведут на любой выбранный вами счет. Мы ведем переговоры. Вы получаете деньги. Но сегодня вы должны нас отпустить. Такова цена выкупа. Жертвы возвращаются целыми и невредимыми.
Зед прищурился на меня, и клыкастая пасть кобры вокруг его левого глаза устрашающе затрепетала.
– Девять миллионов долларов, – повторила я. – Гарантированно. Из этой тюрьмы вы выйдете богатыми людьми. Неплохо за несколько дней работы.
