Но тут в комнату вернулся хозяин — посвежевший, с капельками воды на лысине, облаченный теперь в толстый пушистый свитер и джинсы. В руках Захар держал литровую бутылку водки и три стакана.
— Слышь, дружище, — бросил он Карпову. — Будь человеком, помоги, а? На кухню зайди — там закуска на столе какая-никакая… Притарань?
Карпов кивнул и отправился за перегородку, где действительно обнаружил крохотный закуток, отведенный Захаром под кухню. Здесь стоял высокий, в рост человека, холодильник и помещались еще газовая плита, малюсенький, на одного, столик и крохотный табурет. На стене висела полочка с тарелками, стаканами и ложками-вилками.
Карпов взял со стола большое блюдо, наполненное магазинной «нарезкой» — ломтиками ветчины, колбасы, буженины и просто копченого мяса.
— Хлеб есть? — крикнул он за перегородку.
— В холодильнике, — ответил Захар. — Возьми там еще водички какой-нибудь…
Когда Карпов притащил в комнату закуску, бутылку боржоми, найденную в холодильнике и, на свой страх и риск, пепельницу, сделанную из снарядной гильзы, Максимов и Захар уже о чем-то тихо беседовали.
— Во! — воскликнул Захар, увидев Анатолия с полными руками снеди. — Молодец! Соображаешь!
Карпов только пожал плечами, не зная, что ответить… Кажется, ничего сверхъестественного он не совершил: ну, подумаешь, собрал закуску на кухне!
— Ну что, Николаич, — продолжил Захар, наполняя стаканы. — За знакомство?
Когда они выпили по первой, Захар быстро кинул себе в рог кусочек мяса и снова схватился за бутылку.
— Между первой и второй перерывчик небольшой…
— Захар… Может быть, закончим с делами? — Максимов взял пустой стакан и стал вертеть его в руках, давая понять хозяину, чтобы тот не спешил наливать.
— Э-э, ну-ка поставь на место! Ты чего это, Николаич? Навык потерял? Не узнаю…
— Да нет, не потерял… Я надеюсь, — ответил Максимов. — Просто дело-то уж больно деликатное…
— Ха-ха! — мрачно хохотнул Захар. — А что ко мне — по другим, что ли, делам ходят? Только когда задницу прижгут, тогда и бегут. Когда прищучат так, что деваться некуда, только тогда к Захару — помоги, выручи, будь другом! Нет, чтобы так просто зайти на огонек, выпить-закусить… Деловые все стали!
— Ну, давай, — согласно кивнул Максимов. — Раз так, давай, черт с тобой, расслабимся…
Карпов выпил еще полстакана и подумал, что если так пойдет, то сегодня они не то что никаких дел не сделают, а, вполне возможно, вообще отсюда не выйдут. Заночуют где-нибудь на коврике… Уж больно мощный темп взял хозяин!
— Ладно, — словно прочитав его мысли, сказал Захар. — Теперь к делу. А потом — продолжим. Я давно не выпивал, мужики. Дня три. Чего-то никто не заходит, а один я не люблю… Ну что там у тебя?
— Ребят можешь собрать? — Максимов отодвинул от себя пустой стакан, словно для того, чтобы он не отвлекал от делового разговора и не соблазнял.
— Каких ребят?
— Ну, Бойца, Шурика, Лопату… Всех твоих следопытов… Они что поделывают?
— Они? Они как всегда: роют чего-то там… Приносят мне всякий хлам свой ржавый… А для чего они тебе нужны-то?
— Разобраться с одним козлом.
— Я тебя не пойму, Николаич. Ты с бандитами хочешь воевать, что ли?
— Почти. Не воевать, а наказать.
— Ну ты дал! Кому, на хрен, это нужно? Одни неприятности… Вот ты — ты же тоже тут, говорят, с «братвой» якшался? И чего?
— А ничего.
— Я так и думал, — улыбнулся Захар. — Не нашего это ума дело — бандитствовать. Наше дело — жить спокойно и другим жить давать. А ты полез в это говно… И как — понравилось?
— Если честно, то нет.
— А на хрена полез?
— Ну, как тебе сказать… Так вышло. Взял меня один авторитет на работу. А потом его грохнули. Братва решила, что я у них главным буду, вместо того.
— Как его величали-то, твоего первого? Которого грохнули?
— Писатель.
— Слыхал, — Захар встал со стула, прошелся по комнате, провел пальцем по корешкам книг на полке, повздыхал. — Хреновое дело! Это — темная компания… На политику завязана.
— Вот я сейчас только это понял. На своей шкуре.
— Да? Ну-ка, давай поподробней!
— А чего — подробней? Как начал работать в команде…
— В банде, — поправил Захар Николая Николаевича.
— Ну как хочешь называй… Только мы ведь не грабили мирных граждан.
— Ага, Робин, мать твою, Гуд.
— Ну вот, короче, пусть Робин Гуд… Только как стал работать, так сразу и почуял: что-то не то, какая-то подстава идет… Так и вышло. Ну на первый раз мы отбились…
— Это не та история, когда в Рыбацком особняк взорвали?
— Та самая. А ты откуда знаешь?
— Слухами земля полнится, — усмехнулся Захар. — Ну а дальше? Теперь-то что? Ты же сказал, что отвалил от бандитов своих?
— Отвалить-то отвалил, да и нет уж тех бандитов. Большинство перестреляли там, в Рыбацком. А остальные, которые помельче, либо разбрелись по другим компаниям, либо сидят.
— Ну? А сейчас что с тобой приключилось, горемыка?
— Сейчас!.. Про убийство депутата слышал?
— Маликова? Слыхал. Газеты почитываем.
— Ну вот… На меня вешают.
— Ух ты! Как же ты это, Николаич, так влетел?
— Да чтоб я знал!
— А кто? Кто вешает-то?
— Ну кто может вешать такие истории? Все: и менты, и бандюки. Причем очень круто взялись. У него… — Максимов кивнул в сторону Карпова. — У него вчера товарища убили. Тоже мента. Он что-то знал: нас предупредил, чтобы мы домой ко мне не ехали… Заскочили к нему, а он уже на полу лежит, в кровище весь… Так-то.
— Ну ты попал, Николаич. Даже не знаю, что тебе и посоветовать. Налей-ка… — Захар повернулся к Карпову. — Так, говоришь, дружка твоего вчера…
— Да.
— Как звали дружка?
— Володя. Володя Григорьев. А что?
— Да ничего… Налил?
Карпов пододвинул к Захару наполненный стакан.
— Ну, поехали, братцы…
Захар влил в себя водку, крякнул, пружинисто встал и подошел к письменному столу. Достал из ящика трубку радиотелефона.
— Але! — проскрипел он, набрав номер. — Здорово, старый хрен. Я, я, кто же еще… Слушай, будь ласков, узнай про такого Григорьева Владимира. Кто он, что он… Мент он, из ваших. Да, судмедэксперт. Говорят, вчера у него неприятности были. Ну, перезвони, короче. Все, даю отбой. — Захар положил трубку на стол.
— Оружие мне нужно, Захар, — сказал Максимов.
