«Этим был сделан первый шаг к сдаче Донбасса, – вспоминал фон Манштейн. – Вечером этого же дня Гитлер разрешил, наконец, командованию группы постепенно отводить 6-ю армию и правый фланг 1-й танковой армии, «если того настоятельно требует обстановка и нет никакой другой возможности». Было отдано распоряжение об уничтожении всех важных в военном отношении объектов Донбасса. Если бы эта свобода маневра была предоставлена нам несколькими неделями раньше, группа имела бы возможность вести бой на своем южном фланге с большей экономией сил. В этом случае группа могла бы высвободить части для использования на решающем северном фланге и, несмотря на это, остановить наступление противника на юге на более коротком фронте, может быть, даже перед Днепром. Теперь же она могла только уберечь южный фланг от поражения. Однако было еще сомнительно, сможем ли мы создать прочную оборону перед Днепром».
[225]
В свою очередь, Ставка ВГК, стремясь развить успех войск Южного фронта, 2 сентября усилила его 20-м и 11-м танковыми корпусами. Части 20-го танкового корпуса совместно с 5-м гвардейским кавалерийским корпусом, а затем и 11-м танковым корпусом должны были нанести удар через Волноваху в обход г. Сталино с юго-запада, навстречу Юго-Западному фронту.
3 сентября войска 51-й армии Южного фронта освободили Дебальцево. В то же время наступление войск 6-й и 8-й гвардейских армий Юго-Западного фронта, встретивших упорное сопротивление противника, успеха не имело. Но это не устраивало фон Манштейна, который добивался решения по усилению группы армий «Юг». 3 сентября он вылетел в Ставку Гитлера в Восточной Пруссии, попросив командующего группой армий «Центр» также прибыть туда.
«Я хотел совместно с ним выяснить вопрос о распределении сил с учетом планов наступления противника, – пишет фон Манштейн. – Одновременно мы хотели обсудить необходимость разумной стратегии, то есть устранить двойственность в делении театров военных действий на театры военных действий ОКВ и Восточный фронт. За день до этого в письме генералу Цейтцлеру я требовал, чтобы, наконец, были приняты кардинальные меры для сосредоточения главных усилий на решающем участке Восточного фронта. Ввиду возможного развития событий на внутренних флангах групп «Юг» и «Центр», необходимо было заблаговременно сосредоточить одну сильную армию перед Киевом. Если же ждать с переброской сил с других театров военных действий до тех пор, пока западный противник где-нибудь не высадится, то для Восточного фронта уже будет поздно. Вообще, не так уж трудно распознать по группировке сил военно-морского флота и транспортных судов противника его основные намерения, то есть где существует угроза высадки. Цейтцлер дал прочитать это письмо Гитлеру. Как он мне сказал, письмо вызвало у Гитлера взрыв бешенства. Он заявил, что я хочу проводить только гениальные операции и быть оправданным в летописи военных действий. Что можно сказать об этих наивных высказываниях!»
[226]
Беседа между Гитлером, фон Манштейном и фон Клюге осталась безрезультатной. Фюрер заявил, что он не может снимать силы ни с других театров военных действий, ни с фронта группы армий «Центр». Гитлер отнесся также отрицательно к вопросу о создании единого командования путем передачи ответственности за все театры военных действий начальнику Генерального штаба.
Между тем обстановка в полосе группы армий «Юг» продолжала обостряться. 4 сентября 55-й стрелковый корпус 5-й ударной армии Южного фронта занял Горловку. На следующий день 3-я гвардейская армия Юго-Западного фронта освободила Артемовск. 6 сентября Ставка ВГК уточнила задачи Воронежскому и Степному фронтам. Войскам Воронежского фронта приказывалось наступать на Ромны, Прилуки, Киев, а Степного – на полтавско-кременчугском направлении
[227]
. Сталин, уступая требованиям Жукова, принял решение об усилении фронтов. Из резерва Ставки ВГК в состав Степного фронта была передана 37-я армия, из Воронежского фронта – 5-я гвардейская армия, из Юго-Западного фронта – 46-я армия. Воронежский фронт получил из резерва Ставки ВГК 3-ю гвардейскую танковую армию, а Центральный фронт – 61-ю армию.
В связи с тем, что ОКХ не приняло никаких мер, которые учитывали бы обстановку на фронте группы армий «Юг», фон Манштейн 7 сентября направил в Генштаб Сухопутных войск телеграмму с изложением обстановки, создавшейся в полосе его войск.
«Я указал на то, – вспоминал он, – что противник ввел в бой против нашей группы уже 55 дивизий и 2 танковых корпуса, взятые им не из резервов, а в значительной части с других участков Восточного фронта, кроме того, новые части были еще на подходе. Я еще раз потребовал срочных кардинальных мер от ОКХ для того, чтобы мы смогли удержать фронт на участке нашей группы».
[228]
8 сентября войска 5-й ударной армии при содействии части сил 2-й гвардейской армии освободили г. Сталино. От Днепра их разделяло по прямой почти 200 км. Это вынудило Гитлера наконец-то с пониманием отнестись к предложениям фон Манштейна. 8 сентября фюрер прибыл в штаб группы армий «Юг» в Запорожье, куда были вызваны командующий группой «А» генерал-фельдмаршал фон Клейст и генерал-полковник Руофф, 17-я армия которого все еще находилась на Кубани. На этом совещании фон Манштейн еще раз указал на серьезность положения:
«Хотим мы или не хотим, но мы будем вынуждены отойти за Днепр, особенно принимая во внимание возможные последствия чрезвычайно напряженной обстановки на северном фланге нашей группы. Чтобы получить необходимые силы для подкрепления этого фланга, я предложил немедленно отвести группу «Центр» на рубеж Днепра. В результате этого ее фронт сократился бы на одну треть, и мы сэкономили бы силы, которые позволили бы нам сосредоточить, наконец, достаточно крупные соединения войск на решающем участке Восточного фронта. Теперь Гитлер в принципе соглашался с необходимостью отхода северного фланга группы на рубеж Мелитополь – Днепр, хотя он все еще надеялся избежать этого путем подтягивания сюда новых дивизионов штурмовых орудий (САУ). Как всегда, он думал, что использование технических средств будет достаточным для стабилизации обстановки, которая могла быть достигнута на самом деле только введением в бой большого числа новых дивизий. Относительно высвобождения сил из района группы «Центр» путем отхода на Верхний Днепр он заявил, однако, что быстрый отход на такое большое расстояние неосуществим. Такое большое передвижение частей затянется якобы вплоть до наступления распутицы. Кроме того, он считал, что будет потеряно много техники (как это произошло при отходе с Орловской дуги). Вообще отход на промежуточный рубеж дальше на восток (так в оригинале. По смыслу должно быть: на запад. – Авт.) был, по его мнению, возможен, но не дал бы нам необходимой компенсации в виде экономии сил».
[229]
