В частной жизни Скобелев умел быть юношей с юношами. Он умел понимать шутку и первый смеялся ей. Даже остроумные выходки на его счет нравились ему. Совсем не было следа тупоумного богдыханства, которое замечалось в различных китайских идолах того времени… «Здесь все товарищи», – говорил он за столом – и, действительно, чувствовался во всем дух близкого боевого товарищества, что-то задушевное, искреннее, совсем чуждое низкопоклонства и стеснений. К нему иногда являлись старые товарищи – остановившиеся на лестнице производства на каком-нибудь штабс-капитанстве…
– Он с нами, – говорил один из них, – встречался, точно вчера была наша последняя пирушка… Я было вытянул руки по швам… А он «ну, здравствуй…». И опять на «ты».
Разумеется, все это – до службы. Во время службы редко кто бывал требовательнее его. А строже нельзя было быть. В этом случае глубоко ошибались те, которые воображали, что короткость с генералом допускает ту же бесцеремонность и на службе.
Тут он иногда становился жесток. Своим он не прощал служебных упущений. (…)
М. Д. Скобелев большое внимание уделял воспитанию войск.
«Не формы, – говорил Скобелев, – а дух войск, не книжный расчет, а гений, не поспешное мирное обучение, а война – вот что формирует и армию и вождей». Он остался верен этому взгляду до конца, стараясь всегда развить в солдате отвагу, преданность делу, находчивость, самоотвержение.
Только человек, у которого развито сознание собственного достоинства, может сознательно нести во имя Отечества те жертвы и трудности, которые требует от солдата война, только такой человек как на войне, так и во время мира будет постоянно на высоте требований от современного солдата цивилизованного государства.
Говоря об отношении Скобелева к солдатам, нельзя упустить того, с какою настойчивостью развивал он в них чувство собственного достоинства. Он в этом отношении гордился ими – и было действительно чем гордиться. Раз как-то на глазах Скобелева один из командиров ударил солдата.
– Я бы вас просил этого в моем отряде не делать… Теперь я ограничиваюсь строгим выговором – в другой раз должен буду принять иные меры.
Командир стал было оправдываться, сослался на дисциплину, на глупость солдата, на необходимость зуботычин.
– Дисциплина должна быть железною. В этом нет никакого сомнения, но достигается это нравственным авторитетом начальника, а не бойней… Срам, полковник, срам! Солдат должен гордиться тем, что он защищает свою Родину, а вы этого защитника как лакея бьете… Гадко… Нынче и лакеев не бьют… А что касается до глупости солдата – то вы их плохо знаете… Я очень многим обязан здравому смыслу солдат. Нужно только уметь прислушиваться к ним…
Скобелев признавал и проповедовал все важное значение исполнительности на войне и всячески развивал ее в своих подчиненных.
«Вверенная мне дивизия сего числа, – пишет Скобелев в приказе по 16-й дивизии, – выступила против приказа часом позже; не входя в разбирательство причин подобного равнодушного отношения к делам службы, я на первый раз ограничиваюсь строгим выговором всем начальникам частей и прошу их на будущее время избавить меня от печальной необходимости напоминать им о значении исполнительности на войне.
Молодцам-стрелкам 3 и 4 стрелковых бригад мое искреннее и душевное спасибо. Приказ этот прочесть во всех ротах».
«Мы все должны помнить, – читаем в другом приказе, – что на взаимной помощи зиждется победа, а потому в бою, когда кровью добывается успех и слава, нельзя быть зевакой никому.
Обрушится ли враг на одну часть, соседи должны броситься ей на выручку, не ожидая приказаний, присоединив, где возможно, к действиям взятия и обход противника, опять по собственной инициативе, соображаясь лишь с общею целью боя, средствами и обстоятельствами.
Не могу не выразить желания, что на будущее время необходимо добиваться на маневрах более взаимной помощи войск разных родов оружия, а также более знакомства пехоты и ее артиллерии с кавалерией и обратно».
Добиться в бою взаимной выручки частей и родов оружия только напоминанием об этом – нельзя; это достигается воспитанием мирного времени. «Куначество» является могущественным к тому средством. Скобелев старался всячески поддержать этот обычай в своих войсках. Это видно из следующего приказа:
«Сего числа вступал в г. Сливно 61 пех. Владимирский полк; его, совершенно по собственному внушению, угощал у земства 3 батальон 117 Ярославского полка, по русскому обычаю, товарищеской чаркой.
Я был глубоко тронут, услыхав, что первая чарка была выпита владимирцами за здоровье храброй, братской 30 пех. дивизии, кавалерии и артиллерии корпуса.
Да послужит товарищеское, братское внимание ярославцев к владимирцам примером для прочих частей корпуса.
В боевом куначестве частей следует искать главный залог побед. Им славилась старая кавказская армия, которая служила и будет служить доблестным для нас примером. Кавказские предания куначества частей, перенесенные на новую почву, привились и в туркестанском военном округе, способствуя и там братскому соревнованию между частями на пользу и славу Отечества, тем обеспечивая во всех частях войск уверенность в выручке своих перед неприятелем во что бы то ни стало, часто даже не ожидая приказаний.
Обращаю внимание гг. начальников частей на всю важность для боевой доблести 4-го армейского корпуса воспитания всех частей, от роты, эскадрона, батареи до дивизии и артиллерийской бригады, в духе неразрывной боевой связи, уважения друг к другу и готовности, в решительные минуты, всем пожертвовать для товарищей.
Я с своей стороны выражаю уверенность, что в частях корпуса сохраняются те основы боевого братства куначества, которые создались в кровные, славные дни испытания 1877—78 годов.
Я бы желал, чтобы сегодняшний пример не прошел даром и на будущее время части не пропускали друг друга незамеченными, а оказывали бы товарищеское внимание, в какой бы форме оно ни выражалось, причем желательно, чтобы роты соответствующих номеров приветствовали друг друга.
Приказ этот прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, парках и командах».
Требования от солдата на походе выражены в следующих словах приказа: «На походе самовольно отсталых я не допускаю. Солдат может отстать или по приказанию начальника, или по болезни, как в том, так и другом случае не без ведома ротных, сотенных, эскадронных и полубатарейных командиров, которые всегда должны иметь в памяти подробные расходы людей вверенных им частей.
Со всех самовольно отсталых строго взыскивать.
На походе особенно избегать людям без крайней необходимости мочить ноги».
Начальник, допускающий в своих войсках грабеж, насилие над жителями и пленными, кладет самые пагубные основы для нравственного разложения войск и залог их верного поражения неприятелем.
Рядом приказов и наставлений Скобелев борется с проявлением малейших зародышей названных язв.
