– Готовься к развертыванию полномасштабной операции по изучению рельефных особенностей Мариевского озера, – без предисловий произнес он. – Ваш «германский след» дал сногсшибательные результаты.
– Не мог бы ты рассказать об этом более подробно? – попросил Дэн.
– Сам все прочтешь. Я переслал информацию по каналу секретности «Х». Не забудь о правиле номер один. Между прочим, с этой темы все еще не снят гриф особой секретности. Так что пришлось подключать Босса, чтобы он поднажал на кое-кого, иначе неизвестно, сколько времени пришлось бы ждать разрешения на изучение материала.
– Спасибо за оперативность, Санитар, – поблагодарил Дэн, одновременно включая ноутбук.
– Не за что. Думаю, тебе следует как можно быстрее вникнуть в суть темы и связаться с Боссом. Материал не просто «горячий», он просто «душка». Причем и в прямом, и в переносном смысле. Удачи!
Санитар прервал связь. Дэн в это время уже вошел в сеть, ввел пароль от личной почты и приступил к скачиванию файла. В дверь постучали. Он приблизился к порогу и громко спросил:
– Кто там?
– Это Маша. Открывай, я завтрак принесла.
Приоткрыв дверь, Дэн впустил напарницу в номер и тут же снова повернул замок.
– С тобой все в порядке? – глядя на него, спросила Маша.
– Только что звонил Санитар. Он сообщил, что «германский след» подтвердился. Также он напомнил о правиле номер один. И самое главное, назвал материал «душкой»! – возбужденно зашептал Дэн в ухо напарнице.
– Я должна удивиться? – снова спросила Маша.
– Ты должна говорить потише, – предупредил Дэн. – Ты что, не поняла? Правило номер один!
– И что это за правило?
– Ты не знаешь правила агентов? Как же тебе удалось получить разрешение на выполнение задания? Как ты вообще попала в наш Отдел? – уставился на нее Дэн, шокированный открывшимися подробностями.
– Спроси об этом у Босса, когда вернемся, – парировала Маша. – Мне не больше твоего известно, почему меня назначили в ваш Отдел. За неделю до этого в бюро проводились тесты на соответствие занимаемой должности. Я просто ответила на все пункты и сдала бланк. А на следующий день меня вызвали к Боссу. Так я узнала о том, что переведена в «Отдел Х». Будут еще какие-то вопросы личного характера или мы все-таки приступим к делу?
Маша не на шутку разозлилась. Щеки стали пунцовыми от волнения, руки нервно сжимали и разжимали подол платья. Это действие она не производила с двенадцатилетнего возраста, когда сказала себе, что больше ни одна жизненная неурядица не выведет ее из равновесия.
– Правило номер один гласит: до того как приступить к изучению материала, убедись, что никто кроме тебя не сможет сделать то же самое. Это значит, что мы должны проверить, не стоит ли кто за дверью, не заглядывает ли в окно, и вообще вести себя крайне осторожно. Материал повышенной секретности уничтожается непосредственно после того, как сделана единственная печатная копия. Причем необходимо убедиться, что в памяти принтера не осталось о нем и следа. Саму копию после изучения необходимо сжечь, а пепел смыть в унитаз.
– Как ты будешь его печатать, у тебя ведь нет принтера? – спросила Маша.
– На этот раз он нам не понадобится. Раз Санитар говорил про «германский след» напрямую, значит, не предполагается, что за данным материалом может кто-то охотиться. А уничтожение электронного экземпляра обусловлено тем, что сведения добыты из секретных архивов бывшего КГБ. Таковы правила.
– Хорошо, с этим понятно. Что обозначает слово «душка»? Если я правильно понимаю, это тоже какой-то секретный код?
– «Душка» – это бомба, ну, или любое другое взрывное устройство высокой мощности. Санитар произнес это слово в прямом его значении. Это подразумевает, что нам придется иметь дело с обезвреживанием какой-то бомбы. И сейчас мы об этом узнаем.
Дэн взглянул на монитор и убедился, что за то время, пока они дискутировали, файл прошел цикл полной расшифровки. Можно было приступать к его изучению.
«В Комитет Государственной Безопасности.
Совершенно секретно.
Октябрь, 1947 год.
Доклад секретного агента американской резидентуры…»
Дэн дочитал до конца, закрыл документ и нажал кнопку «Удалить». Маша сидела, задумчиво глядя вдаль. То, что удалось раскопать Санитару, было настолько неожиданно и в то же время ужасно, что агентам потребовалось время, чтобы прийти в себя. Суть донесения сводилась к следующему: в послевоенные годы в американское посольство был внедрен агент русской разведки. Совершенно случайно в его руки попал план диверсионных действий, разработанный германскими военачальниками в период наступления на Москву. Он заключался в том, чтобы после захвата СССР деморализовать местное население. По всей территории страны, захваченной к тому времени гитлеровскими войсками и являющейся их глубоким тылом, были выбраны двадцать водных объектов. В эти объекты были помещены зажигательные бомбы среднего калибра, содержащие смесь, в основе которой лежит белый фосфор.
Оружие, содержащее белый фосфор, распространяет воспламенившееся вещество, температура горения которого превышает восемьсот градусов по Цельсию. Радиус воздействия может достигать нескольких сотен квадратных метров. Горение продолжается до тех пор, пока весь фосфор не выгорит или пока не прекратится доступ кислорода. Это оружие может вызвать особо тяжкие и болезненные увечья или же спровоцировать медленную и мучительную смерть. Для лечения таких ранений требуется специально обученный медицинский персонал, который при работе тоже может получить фосфорные раны. Вещество воспламеняется при соприкосновении с воздухом, поэтому хранят его в воде. Применение белого фосфора дает комплексный эффект – не только дым и пламя, но и психологический шок. По свидетельству исследователей, характерной чертой применения фосфорной бомбы является обугливание органических тканей при сохранении одежды, а при вдыхании горящей смеси – выжигание легких. Расстояние поражения – до ста пятидесяти метров.
План этот не был приведен в действие по той причине, что гитлеровская Германия потерпела поражение. Но он попал в руки американского правительства, и возникла угроза, что они сумеют выполнить то, что задумал Гитлер. Тот же агент сообщал, что в военных кругах разрабатывается проект под кодовым названием «Фейерверк» и у него есть все основания думать, что он касается фосфорных бомб, затопленных на территории России. К донесению был приложен список водных объектов, подвергнутых диверсионным действиям. Агент выражал опасение, что операция может начаться внезапно.
В ответ на это донесение КГБ совместно с военными провел операцию по зачистке объектов из списка. Донесение подтвердилось. Девятнадцать зажигательных бомб были обезврежены. Журналист, посмевший опубликовать секретную информацию, исчез с лица земли. А двадцатую бомбу так и не обнаружили. Местом ее расположения являлось Мариевское озеро, находящееся в непосредственной близости от столицы. В донесении о выполнении «зачистки» было сказано, что озеро проверено, никаких посторонних объектов на его дне не обнаружено. Была выдвинута версия, что в период ведения боев за Москву гитлеровцам было уже не до далеко идущих планов, поэтому Мариевское озеро осталось чистым. Его просто не успели использовать как банк для хранения зажигательной бомбы. В течение двух последующих лет проверки проводились еще несколько раз, но результат был всегда один и тот же. В итоге сотрудники КГБ были вынуждены признать правильной версию о том, что последний объект так и не был установлен. Дело отправили в архив с пометкой совершенной секретности с максимальным сроком. Впоследствии, в виду особой важности и в целях безопасности страны, этот срок продлялся дважды.
